Сергей Майдуков - Между двух огней

— Послушай, Сафонов, — заговорил он, хмурясь. — Лично я тебя понимаю. Как мужик мужика. Ты или живи с женой, или разводись, но руку на нее не поднимай. Не по-мужски это. Я бы тоже не потерпел такого от родного брата. Правда, в отличие от тебя, я бы все обтяпал по-умному. А ты дал маху, братец. И если я тебе не помогу, то никто больше не поможет.

— Я не убивал, — пробормотал Сафонов, дико водя глазами, налившимися кровью. — Спросите бабку Филимоновну, что через забор от нас. Она видела, как я из уборной выходил.

— Да, ее показания запротоколированы, — подтвердил Хромов. — Но мы-то с тобой знаем, когда ты в уборную вошел и зачем.

— Нужду справить, вот зачем. Брюхо подвело.

Сафонов попытался посмотреть на собеседника с вызовом, что получилось достаточно карикатурно, учитывая, что он уже плохо видел дальше собственного носа.

— Версия так себе, — сказал Хромов, скривившись. — Первое, что сделает любой мало-мальски опытный следак, это велит выгрести дерьмо из твоего нужника и отыскать там кирпич. Да-да, тот самый. Мы ведь знаем, что ты его утопил.

Интуиция не подвела полковника. Он отчетливо видел, как задохнулся Сафонов от неожиданности, как провел рукой по лбу, покрывшемуся испариной. Это было попадание в точку. Хромов угадал, где спрятано орудие убийства. При этом ему казалось остроумным убедить задержанного самому разгребать свое дерьмо и вытаскивать улику на свет божий, вместо того чтобы поручать грязную работу подчиненным.

— Я ничего не знаю ни про какие кирпичи, — стал гнуть свое Сафонов. — Мало ли кто мне что в сортир подбросил.

— Так ты сам себя в ловушку загонишь, — предупредил Хромов, притворился задумавшимся, а потом просветлевшим от осенившей его идеи. — Вот что мы с тобой сделаем, — сказал он, подмигивая осоловелому Сафонову. — Сейчас я тебя отпущу. Якобы для следственного эксперимента. Мои орлы отвезут тебя домой и оставят там на некоторое время. Это твой единственный шанс. Избавься от улики. Прячь, где хочешь, только не на своем участке. К соседям снеси или на огороды, не знаю. На все про все у тебя будет час или два, так что не хлопай ушами. Ты мне симпатичен, мужик. Не хочу, чтобы ты из-за брата пожизненное получил. Это было бы несправедливо. Короче, теперь или ты следака, или он тебя. Не мешкай.

Сафонов часто заморгал и потер себя по щекам, прогоняя сонную одурь.

— Как же я… — забормотал он. — Там глубоко. Метра полтора.

— Сачок возьми, — посоветовал Хромов. — Или лопату, не знаю. Да хоть сам в дырку полезай. Жить захочешь, справишься.

Прибрав опустошенную бутылку, он велел увести задержанного, а потом собрав оперов, объяснил им задачу. При этом все они старались сохранять серьезность, но невольно давились от смеха, представляя себе, как пьяный придурок Сафонов станет добывать улику, свидетельствующую против него самого, да еще и подтверждая своим поведением собственную вину.

— Вот так-то, — закончил Хромов инструктаж. — Учитесь, парни. И в особенности ты, Милонов. Работаем весело, с огоньком! Когда этот урод про меня что-нибудь вякнет, в протокол не заносите. Где нажрался, мы не знаем. Таким взяли. Короче, организуйте плотную слежку и берите тепленьким.

— И грязненьким, — добавил оперативный работник, вызвав тем самым взрыв приглушенного смеха.

— Шланг понадобится…

— И перчатки…

— Мешок побольше…

— Га-га-га…

— Го-го-го…

Хромов уже не участвовал в обсуждении животрепещущей темы, отойдя в сторонку, чтобы без помех переговорить с Шайтаном.

— Слушаю, Григорий Зурабович, — сказал он в трубку.

— Приветствую, Евгений Петрович.

— Здравствуй, здравствуй. Есть новости?

— Вагон и маленькая тележка, — сказал Шайтан.

— Рад слышать. Что конкретно?

— Свидетель по делу нападения на автобус нашелся.

— Разин? — припомнил Хромов.

— Он самый, — подтвердил Шайтан. — Но, судя по всему, показаний от него не добьешься. Накануне Андрей Разин выпивал с приятелем и рассказал ему о случившемся. Короче, раненый боец…

— Ты, Григорий Зурабович, слова подбирай тщательнее, — сказал Хромов, делая ударение на окончание последнего слова. — Какой боец, когда, если мне не изменяет память, речь идет о водителе и двух сопровождающих охранниках?

— Оговорился, Евгений Петрович, — повинился Шайтан. — Все-таки люди погибли на боевом посту, можно сказать, вот словцо на язык и навернулось.

— А! Если ты в этом смысле, то да, понимаю. И что водитель?

— Ничего не сказал, ни на кого не указал. В рифму вышло, ха! «Не сказал», «не указал».

— Пушкин прямо, — оценил Хромов. — Но это только лишь предположения, верно? Стопроцентной уверенности у нас нет, я правильно понимаю?

— Будет, Евгений Петрович, — пообещал Шайтан. — В Засохино сейчас мои люди работают. Они проконтролируют. И если, допустим, Андрей так на озере и останется, то сразу возникнет эта самая уверенность. Стопроцентная.

— На озере, говоришь, останется?

— Ну да. Купаться. Водичка теплая, погодка солнечная. Куда спешить?

— Вот пусть и купается, — решил Хромов. — Плавает, ныряет. А мы с тобой давай вечерком поужинаем вместе, Григорий Зурабович. Пора важный вопрос обсудить.

— Конечно, Евгений Петрович.

Оба знали, о чем идет речь. Если не вычислить и не устроить показательную расправу над напавшими отморозками, то канал сбыта оружия и другие отрасли совместного бизнеса полковника полиции и уголовного авторитета окажутся под угрозой, потому что когда с тобой перестают считаться одни, то это же непременно сделают и другие.

Что касается Андрея, то о его существовании сообщники уже и думать забыли. Как будто никогда не жил такой на белом свете.

Открыв глаза, Андрей не сразу понял, где находится. Над ним прошуршала потревоженная стрекоза и, покачиваясь, как вертолет, помчалась дальше над неподвижной гладью озера. Андрей протер глаза кулаками, озираясь. Велосипед был на месте, камыши, трава и небо тоже никуда не делись за время крепкого дневного сна. Организм, отравленный алкоголем накануне, брал свое. Андрей не возражал. Он не только выспался, но и загорел, пока валялся на солнце. Кожа была горячей. Солнце светило и грело в полную силу.

Поднявшись на помосте, Андрей уперся босыми ногами в дощатый срез, оттолкнулся и нырнул в озеро. На этот раз он поплыл не к острову, а на простор, где, спугнув уток, совершил полукилометровый заплыв на скорость.

Возвращаясь, он увидел двоих плывущих навстречу мужчин. Сначала они держались вместе, но, по мере приближения Андрея, стали сдвигаться в стороны, освобождая ему путь между ними. Это несколько удивило его, но не насторожило. И для него стало полной неожиданностью, когда эти двое неожиданно сменили курс, чтобы напасть на него с обеих сторон.