Сергей Майдуков - Между двух огней

Времена, когда мы жили в постоянной опасности, давно минули. Люди перестали бояться быть съеденными дикими зверями и соплеменниками, они решили, что можно возлюбить своих ближних, вместо того чтобы употребить их на завтрак, обед или ужин. По городам и поселкам не прокатываются больше орды захватчиков, уничтожая, грабя и насилуя всех на своем пути. Вдоль дорог не стоят виселицы, сами дороги не заминированы, на обочинах не подстерегают разбойники, готовые перерезать вам глотку за пригоршню медяков. Одним словом, спокойное, безопасное, размеренное, сытое существование пошло на пользу всему человечеству, однако нанесло непоправимый вред тем отдельным особям, которые оказываются в зоне риска.

Мы не готовы к нападению. Мы не умеем защищаться. Мы не способны убивать, даже если это — единственная возможность сохранить собственную жизнь.

Однако где-то глубоко внутри каждого сидит призрак того существа со скошенным лбом и мощными челюстями, которое умудрялось выживать в бесконечно опасном мире, обороняясь и нападая на врагов с острым камнем, обожженной веткой или просто голыми руками.

Такой предок проснулся в Андрее, когда две пары рук схватили его и потянули на дно, одновременно надавливая ему на голову, чтобы окунуть в воду. Проделывая это, парни весело гоготали, притворяясь, что они просто резвятся посреди озера, чтобы не вызывать подозрений у дачников на берегу. Сколько их — двое или трое, — кто разберет на ярком солнце, пускающем блики по сверкающей воде?

Андрей захлебнулся раз, захлебнулся другой. Потрясение сменилось четким пониманием, что если он не предпримет ничего, то через минуту или даже через несколько секунд его попросту не станет. Нужно было как-то защищаться. Но как, если дыхание сбилось, а руки ослабли и лишь беспомощно скользят по мокрой коже противников? Если размахнуться и ударить, находясь на плаву, попросту невозможно? Если ты один, а врагов двое, и они уже получили преимущество, потому что накинулись на тебя коварно и неожиданно, не дав тебе возможности опомниться и оказать сопротивление?

Ни тени сомнения не возникло у Андрея в том, что он поступает правильно, когда, затянутый под воду, он схватил одного из противников за так называемые половые признаки и стиснул их со всей силой, которая у него еще оставалось.

Даже на глубине было слышно, как орет пойманный за гениталии. Он уже не топил Андрея, а лишь судорожно дергался и бултыхался, стараясь удержаться на поверхности, вопреки болевому шоку.

Второй парень продолжал давить на плечи Андрея, не позволяя вынырнуть на поверхность. Гоняя внутри себя остатки воздуха и не отпуская чужую мошонку, Андрей обхватил мускулистое тело за поясницу, притянул к себе и впился зубами в сосок, проступивший в мутной, пузырящейся воде. Раздался новый невнятный крик, и руки отпустили Андрея. Выскочив из воды, как пробка, он набрал полную грудь воздуха и, ничего не видя залитыми глазами, получил неуклюжий удар в висок.

Боли не было. Ошеломление тоже начало проходить. Приподнявшись над поверхностью, Андрей навалился на противника. Тот, вместо того чтобы принять бой, ушел на глубину и, лягнув Андрея пятками, начал поспешное отступление.

Погоня продолжалась недолго. Руки Андрея словно налились свинцом и загребали воду кое-как, не позволяя развить необходимую скорость. К тому же преследуемый отлично нырял, постоянно меняя направление и появляясь в неожиданных местах.

Отказавшись от попыток настичь его, Андрей вспомнил о втором противнике и оглянулся. Там никого не было. Лишь круги на воде с яростным бурлением в центре говорили о том, что там кто-то есть. Андрей заставил себя вернуться и нырнул, но, прикоснувшись к макушке тонущего кончиками пальцев, потерял его. Достать его не удалось. По-видимому, тот успел наглотаться воды, пока вопил от боли, и вообще был неважным пловцом и ныряльщиком.

Не то что второй.

Прекратив попытки спасти тонущего, Андрей поплыл к помосту, возле которого оставил велосипед. Чуть в стороне раздался гул заведенного двигателя, и за зеленой бахромой зарослей промелькнула черная крыша отъехавшего автомобиля.

«Вот и все, — подумал Андрей. — Один сбежал, другой утонул. Я только что убил человека. Утопил его собственными руками. И ничего не испытываю при этом. Ни сожаления, ни вины, ни даже отвращения или страха. Потому что знаю: так было надо».

Одеваясь на мостках, Андрей рассмотрел несколько версий и пришел к неутешительному выводу, что сегодняшнее покушение так или иначе связано с раненым, которого он доставил в больницу. Грабители не стали бы нападать на него с целью отнять плавки. Хулиганы бы куражились и задирали выбранную жертву. Вендетт Андрей не вел, кровных врагов или каких-либо еще у него не было.

Вскочив на велосипед, он покатил обратно, с завистью поглядывая на людей, предающихся послеобеденному отдыху на желтом песке и зеленых лужайках. Они гоняли мяч, бросали фрисби, разглядывали женские купальники, что-то ели, что-то пили, веселились и ссорились, читали и пялились в экранчики своих гаджетов. Никто на них не охотился, у них не было нужды убивать и прятаться. Они просто жили. И не понимали, что именно в этом состоит настоящее человеческое счастье.

Эта мысль снова пронзила Андрея, когда он увидел Николая. Тот возился у себя во дворе, распутывая длинный шланг с множеством соединительных трубок и электрическим проводом, подсоединенным к электронасосу.

— Гляди, что я нашел, — сказал он при виде друга. — Вместо того чтобы мучиться, можно качать воду из скважины и поливать огород сколько влезет. И почему Светка раньше не сказала?

Андрей внимательно посмотрел на него, потом на шланг.

— Шланг старый, — пояснил он. — Видишь, весь дырявый и крошится.

— Да. — Николай нахмурился. — Как же я раньше не заметил? Спрошу у Светки, почему не выбросила. Она, кстати, сегодня приезжает. Уже скоро. Так что…

Николай развел руками.

— Мне уехать? — спросил Андрей напрямую.

— У меня семья, — сказал Николай.

— Понятно. К тебе заезжали? Двое. Молодые парни, крепкие. Вижу, что заезжали — на личике отметины остались.

— Можешь взять мой «ниссан», — произнес Николай извиняющимся тоном. — А свою «ауди» оставляй до лучших времен.

«Если они настанут», — подумали оба, не сговариваясь.

— Спасибо, — кивнул Андрей.

— Не обижайся, — попросил Николай.

— Никто не обижается.

— Я за них отвечаю, Андрюха. За жену, за дочь. Больше у меня никого нет. И у них тоже. Ты приехал и уехал, а с ними мне жить. До конца.

— Я все понимаю, Колька.

— Не все, — сказал Николай. — Я сопротивлялся, а потом струсил. И сказал бандитам, где тебя искать.

— Они нашли, — подтвердил Андрей. — На свою голову.