Николай Чергинец - Последний герой

За годы службы в Генпрокуратуре Скворцову довелось побывать в разных российских городах. Был он и на Урале. Но вот в Челябинске оказался впервые. На городских улицах, в витринах крупных и мелких магазинов, у культурных заведений и на рекламных щитах видны были приготовления к грандиозному событию в политической жизни города. Это были портреты кандидатов в губернаторы, рекламные плакаты с предвыборными лозунгами и призывами. В одних местах портреты и плакаты одного кандидата были наклеены на портреты и плакаты соперника. В других местах предвыборное соперничество выражалось в срывании, а то и просто закрашивании портретов конкурентов. Из всего этого пестрого хаоса своим изобилием резко выделялась реклама только одного человека — Олега Костикова.

Ознакомительную прогулку по городу помощник генерала Лимонова решил закончить посещением предвыборного штаба Костикова. По местному времени уже был четвертый час. Скворцов подумал, что обязательно застанет либо самого Костикова, либо кого-нибудь из его помощников. Он вернулся в гостиницу, поднялся в свой номер, прихватил в качестве верительной грамоты письмо своего шефа, адресованное Костикову, и снова вышел под моросящий дождь.

Предвыборный штаб Костикова располагался в офисе по улице Цвиллинга. Как объяснили Скворцову, это было всего в двух-трех кварталах от гостиницы. Поэтому помощник генерала Лимонова в качестве способа перемещения снова избрал пешую прогулку.

Через полчаса Скворцов стоял перед солидным административным зданием в четыре этажа на улице Цвиллинга. Здание было старое, и вводилось еще во времена первых пятилеток, а потому сохранило помпезные атрибуты архитектурных украшений минувшей эпохи. По соседству с административным зданием находился местный Театр оперы и балета, внешний вид которого свидетельствовал о присутствии в городе вездесущего бедствия последнего времени — социального неравенства.

По обе стороны от главного входа крепились вывески с названиями организаций и фирм, имевших здесь свои офисы. Отдельным порядком располагались объявления о двух предвыборных штабах — Костикова и Рябцева.

В холле к Скворцову вальяжной походкой приблизился молодой человек в форме и погонах сержанта милиции. Преградив путь, он начал прашивать, куда и с какой целью тот направляется. Но стоило ему увидеть служебное удостоверение Скворцова, как он тут же подтянулся. Узнав, куда идет Скворцов, он даже вызвался его проводить.

В избирательном штабе Костикова было немноголюдно. Заметив посетителя, к Скворцову быстрым семенящим шагом подошел мужчина в очках с внешностью старшего бухгалтера. Ему было явно за сорок. Скворцов поймал себя на мысли, что если бы этот человек любил и по достоинству ценил лоск, то непременно имел бы успех у женщин. Внешне мужчина хорошо сохранился и был довольно привлекателен, несмотря на близко посаженные глаза и жесткий рот.

Это был Андрей Сазонов, глава предвыборного штаба Костикова. Оказавшись рядом со Скворцовым, Сазонов нацепил дружелюбную улыбку и едва заметно кивнул головой.

— Добрый день! Я вас слушаю.

— Здравствуйте, — последовал ответ. — Моя фамилия Скворцов. Я по важному делу к Олегу Геннадьевичу. Он здесь?

Дружелюбная улыбка на лице Сазонова постепенно исчезла. Он поправил очки на носу и окинул собеседника испытующим взором, в котором одновременно угадывались заинтригованность и настороженность. Из короткого с ним общения Скворцов сделал вывод, что перед ним очень осторожный человек.

— А по какому вопросу, разрешите узнать? Может, я смогу вам помочь? — поинтересовался он.

— Нет, мне нужен Костиков лично, — стоял на своем Скворцов.

— Извините, но Олег Геннадьевич сегодня очень занят и вряд ли будет принимать посетителей, — сказал Сазонов. — Если вы хотите поговорить непосредственно с ним, то зайдите завтра.

Он протянул руку, чтобы взять Скворцова за локоть и проводить до выхода. Но в этот момент дверь громко распахнулась, и из кабинета, в котором, по всей видимости, находился Костиков, вышел молодой человек и, ни на кого не взглянув, быстро прошествовал к выходу.

Это был Самойлов, адвокат Панкрата. Позабыв о Скворцове, Сазонов напряженным взглядом проводил молодого человека, а затем бросился к двери, из которой тот только что вышел, и чуть не столкнулся с Костиковым. Скворцов сразу узнал его. Костиков был чем-то расстроен. Он обливался потом, его тучное лицо покрывали розовые пятна. В руке Костиков держал смят лист бумаги.

— Что он от вас хотел? — стал допытывать Сазонов, не обращая никакого внимания на присутствие Скворцова.

— Черт бы их побрал! — возбужденно ответил Костиков, глядя вслед молодому человеку. — На вот, полюбуйся! — Он протянул своему помощнику смятый лист бумаги, который сжимал в кулаке. — Он все знает и требует, чтобы я встретился с Панкратом. Но я их послал…

Костиков осекся и замолчал. Только теперь он перевел взгляд на Скворцова, заметив присутствие постороннего. Сазонов тоже обернулся, вспомнив о нем. Возникла неловкая пауза, но Сазонов быстро нашелся и сказал:

— Молодой человек хотел поговорить с вами, но я перенес встречу на завтра.

— Здравствуйте, Олег Геннадьевич, — не обращая внимания на Сазонова, произнес Скворцов.

— Здравствуйте. Кто вы такой? По какому вопросу?

— Как для кого, — ответил Скворцов, подходя ближе. — Для меня — по служебному, для вас — по личному. Меня зовут Михаил Скворцов. Меня к вам прислал Лимонов.

— Господи! — со вздохом облегчения произнес Костиков и ухватился за руку Скворцова, как за спасательный круг. — Ну наконец-то! Проходите же в кабинет, проходите! — заторопился он. — Андрей Викторович, меня ни для кого нет, — бросил он через плечо своему помощнику. — Проходите, садитесь и рассказывайте, с какими новостями пожаловали.

Скворцов осмотрелся. Кабинет Костикова был точной копией большинства современных офисных помещений, в которых ему доводилось побывать: белые стены и белые подвесные потолки со скрытыми лампочками дневного света, белые жалюзи на окнах-стеклопакетах, черный письменный стол с компьютером, телефоном и факсом, черный офисный шкаф, стеклянный столик с металлическими ножками, кожаный диван и пара кожаных кресел, огромный вазон в одном углу комнаты и телевизор на черной тумбе в другом, а на покрытом лаком полу — палас цвета мокрой асфальта. Правда, Скворцов рассчитывал увидеть в кабинете Костикова предвыборный плакат во всю стену с личным изображением кандидата, но таковой отсутствовал.

Костиков усадил Скворцова в кресло, а сам удобно раскинулся на диване.

— Итак, говорите, зачем он вас ко мне прислал? — нетерпеливо допытывался Костиков, словно помощник генерала Лимонова должен был передать ему удостоверение на право губернаторства.