Ч. Барри - Великолепная западня: Сборник

— Ронни стрелял в него? Чушь! Чушь! Я…

Барбер нетерпеливо махнул рукой.

— Одну минуту, мистер Бенхем, — сказал он. — Пусть Томплин расскажет, что случилось.

Констебль изложил события, начиная с момента своей прогулки к Прайори-Парк.

— Вы молодец, Томплин, — сказал Барбер. — Великолепно сработано. А теперь помогите привести этого парня в чувство.

— Я не верю ему, — сказал Бенхем. — Не верю ни одному слову.

Констебль был возмущен до глубины души.

— Я могу быть простым деревенским полицейским, а вы можете быть хозяином Краули-Коурт, — гордо сказал он, — но это не дает вам права называть меня лжецом. Я дорожу своей честью так же, как и вы, и…

— Вы поступили правильно, Томплин, — перебил его Барбер. — А теперь помогите мне.

Томплин был человеком дисциплинированным и начал помогать детективу приводить секретаря в чувство.

Через несколько минут Маннеринг открыл глаза и простонал:

— Ой! Моя голова!

Потом он увидел Барбера и спросил:

— Вы схватили его?

— Схватили кого? — Барбер наклонился вперед.

Маннеринг посмотрел на своего хозяина и опустил голову.

— О Боже! — простонал он.

Доктор Фарауэй, конечно, не мог бы тягаться со специалистами с Харлей-стрит, но смелости у него было достаточно. Он извлек пулю из груди Топхема и приехал с ней в Брентминстер, куда Барбер с Томплином привезли своего пленника.

— Черт возьми, — сказал Фарауэй, — этот вид пуль становится самым употребляемым в нашем районе.

— Как Топхем? — спросил Барбер. — Он будет жить?

— Пока об этом еще рано говорить, — ответил доктор. — Но у него отличное здоровье. Теперь весь вопрос в уходе. Дворецкий позвонил сэру Уильяму, и тот привезет с собой пару сестер.

— Значит, Топхем не скоро сможет разговаривать?

— Разговаривать? Бог мой! Да он еле дышит. Если он в ближайшие десять дней сможет рот раскрыть, чтобы проглотить ложку воды, я буду плясать посреди Краули.

— Тогда я не стану на это надеяться. Вы едете в деревню?

— Да. Я хочу достать для Топхема кое-какие лекарства и вернусь туда. А что?

— Я был бы рад, если бы вы подвезли меня.

— Согласен. А вы расскажете мне, что случилось. Я еще ничего не знаю. Во всяком случае, тот, кто стрелял, был незаурядным снайпером.

— Почему?

— Если судить по характеру ранения, выстрел был произведен с большого расстояния.

— Это интересно. Здесь не так много хороших стрелков.

Они поехали в деревню, и детектив рассказал доктору о случившемся.

— Странное дело, — сказал Фарауэй. — Маннеринг последний человек в мире, которого я бы заподозрил в таком деле.

— Я в сомнении. Думаю, что он знает об убийстве Макрори гораздо больше, чем собирается сказать. Но я не думаю, что это сделал он.

В деревне Барбер сел в свою машину, которая оставалась там, и снова вернулся в Брентминстер. Томплин сидел с Маннерингом, который все еще окончательно не пришел в себя.

— Я не хотел вас так сильно ударить, мистер Маннеринг, — сказал Томплин. — Но вы стреляли в меня.

— Черт возьми! — сказал тот со стоном. — Я не собирался стрелять в вас. Я думал, что это кто-то другой. Да что говорить? Вы все равно не поверите мне.

— Там никого не было, мистер Маннеринг. Только вы и я.

Томплин увидел Барбера и замолчал.

— Вы свободны, Томплин, — сказал Барбер. — Я увижусь с вами после разговора с Маннерингом.

Констебль вышел.

— Да, молодой человек, — обратился Барбер к Маннерингу, — плохо ваше дело. Если вы захотите что-либо сказать, я вас выслушаю. Но вам не стоит спешить говорить. Я предупреждаю вас, что все, что вы скажете, будет записано и использовано в качестве доказательства.

— Не может быть! Я столько раз слышал про такие слова, но никогда не думал, что мне самому придется выслушивать их. Вы ничего не пропустили в этой формулировке?

— Нет, мистер Маннеринг. Если вы сделаете какое-либо заявление, оно может быть использовано против вас.

— Дело не в этом. В такой ситуации вы не поверите тому, что я скажу.

— Я не собираюсь вынуждать вас говорить, — сказал Барбер. — Так что решайте сами.

Некоторое время Маннеринг молчад.

— Думаю, мне лучше сделать заявление, — сказал он наконец. — Но, ради бога, дайте мне что-нибудь выпить. Должно быть, старина Томплин вложил в удар всю силу.

— Вы бы тоже вложили всю силу, если бы кто-нибудь послал пулю вам в лицо.

Барбер принес секретарю виски. Маннеринг выпил и почувствовал себя несколько лучше.

— Теперь я готов, — сказал он.

— Отлично, — кивнул Барбер. — Говорите.

— Сегодня утром, — начал Маннеринг, — я вышел на прогулку в лес. Это моя обычная прогулка, так как мистер Бенхем тоже в это время гуляет и я свободен от своих обязанностей секретаря. Я направился в сторону имения сэра Уильяма. Подходя к поляне, я увидел, что на пеньке, где я обычно сижу, уже сидит какой-то человек и вы. Судя по выражению ваших лиц, вы говорили о чем-то серьезном.

— Одну минуту, — остановил его Барбер. — Вы узнали человека, с которым я разговаривал?

— Нет. Не думаю, что я когда-либо в жизни видел его.

— Вы сказали, что видели наши лица. Вы должны иметь хорошее зрение.

— Да, но в добавление ко всему вы были ярко освещены солнцем.

— Хорошо, продолжайте.

— Я стоял там, — продолжал Маннеринг, — не желая мешать вам и не зная, куда мне идти, когда услышал за спиной какой-то звук. Я повернулся в сторону звука, но тут раздался выстрел. Я вскрикнул. Потом увидел, что мужчина, который был с вами, упал, и я бросился за стрелявшим. — Здесь Маннеринг прервал свой рассказ и посмотрел на Барбера, который тщательно записывал. — Не стоит записывать, — сказал он. — Если вы дадите мне машинку, я вам потом все отпечатаю и подпишу. — Барбер отложил блокнот. — Я помчался в ту сторону, откуда раздался выстрел. Ветви и кусты мешали мне, но я видел впереди себя фигуру бежавшего.

— Вы можете описать его?

— Нет, он пригнулся, когда бежал, и я видел только его спину. На нем были коричневая куртка и серые фланелевые брюки.

— Гм! Как и на вас.

Маннеринг посмотрел на себя.

— Да, похоже, только куртка была немного светлее, чем моя, желтовато-коричневая.

— Вроде той, что была утром на мистере Бенхеме?

Маннеринг с ужасом посмотрел на детектива, но ничего не сказал.

— Ну? — переспросил Барбер.

— Я… Я не знаю. Я недостаточно хорошо разглядел.

— Хорошо, продолжайте.

— Пару сотен ярдов я еще видел этого человека, — продолжал Маннеринг. — Но схватить его не мог. Один раз я думал, что мне это удастся. Он споткнулся о корень и упал лицом вниз, но тут же вскочил и побежал дальше. Когда я подбежал к тому месту, где он упал, я нашел там пистолет. Я остановился, чтобы поднять его, а когда выпрямился, человек уже исчез. Я продолжал бежать, но найти его не мог. Думал, что он повернул влево, и побежал туда, но там оказалось непроходимое место. Потом я повернул вправо и внезапно увидел в кустах лицо. Недолго думая, я поднял пистолет и выстрелил в ту сторону. А потом почувствовал удар по голове и, падая, узнал Томплина.