Олег Рой - Запасной козырь

— Серега, ты гений! — завопил Антон Дмитриевич. — Поставлю камеру, а после все, что она накрутит, на скорости перепишу. Фильмец получится — закачаешься! «Пробуждение города». Серега, считай, ты только что заработал тысячу баксов.

— За что? Идея твоя, камера твоя, снимать-монтировать ты будешь.

— Зато ключ от крыши у тебя. Да там же еще и охранники, наверное? А тебя, небось, без звука пропустят? Иначе ты и не предлагал бы.

Пропустили их действительно «без звука». Не бесплатно, конечно, но Антон Дмитриевич, услышав названную одним из охранников сумму, только пренебрежительно фыркнул.

— Только костер на крыше не разводите, — пошутил второй, принимая деньги.

— Не, мы только позагорать, — засмеялся Сергей Валерьевич.

— Ночной загар, — подхватила его жена, — самый красивый.

Стулья для импровизированного пикника позаимствовали из офиса Сергея Валерьевича, вместо стола использовали коробку из-под ксерокса. Просветлело меж тем уже не только на востоке — дымчатое предрассветное сияние залило почти полнеба.

— И так сойдет! — хмыкнул Антон Дмитриевич, закрепляя видеокамеру на штативе. — Все равно полный рассвет мало кто из моих коллег заснять способен. Это ж во сколько проснуться надо! Да вы не смотрите на меня, стол пока сервируйте, я сейчас… У меня еще и подарочек приготовлен…

Устроившись за импровизированным столом, он полез в свою — казалось, бездонную — сумку.

— Для тебя, Сергей!

Тот удивленно вскинул брови. Антон Дмитриевич регулярно привозил ему из своих заграничных вояжей любопытные компьютерные девайсы. Но сейчас из недр сумки появилась канцелярская папка — старая, порядком потрепанная и довольно объемистая.

— Пятый отдел, четвертое управление комитета… — негромко прочел Сергей Валерьевич, открыв пыльную обложку. — Дело номер девятнадцать ноль семь, дробь девятнадцать пятьдесят девять, индекс ГГ. Козырев Сергей Валерьевич… Где ты это взял?

Мария Петровна взяла его за руку:

— Сереж, не задавай глупых вопросов.

— Если скажу, что украл, поверишь? — Антон Дмитриевич лихо, по-гусарски опрокинул в себя рюмку.

— Ну… — протянул Козырев. — А если серьезно?

— Ну так и я серьезно, — усмехнулся Костин. — Предваряя восхищенные вздохи присутствующих, скажу честно: спецопераций по захвату архивных документов я проводить не умею. Даже и в голову ничего подобного не приходило. Чистый случай и изрядное везение.

— Как ты вообще в их архив попал? И мне не говорил… — Екатерина Борисовна покачала головой, как бы удивляясь не столько невероятной добыче, сколько тому, что муж чем-то с ней не поделился.

— Да к слову не пришлось, не сердись, — тот улыбнулся. — Приехали наши белогвардейцы престарелые. Точнее, уже потомки белогвардейцев — дети, парочка внуков, еще кто-то. Чего-то они там подарили всяким фондам и музеям — документы, автографы великих, рисунки, даже вроде дневники чьи-то, я особо не в курсе. Ну, власти наши к прибывшим со всем почтением — еще бы, такие дары. И тут один из гостей, который не только потомок, а еще и бизнесмен не из мелких, просит: нельзя ли мне несколько дел моих родственников, вашими товарищами в застенки брошенных, посмотреть? Они уж реабилитированы давно, но что там с ними было — туман. Ну, отказать вроде неудобно, разрешили. И меня с ним отправили — репортаж сделать. Как наши органы открыты для контакта, всем готовы все показать, никаких темных страниц прошлого не скрывают. И начали мы с этим дядей по архиву ходить. Ну, не то чтобы прогуливаться, но хранилище гигантское, пока до его родственников доберешься, подметки стопчешь. Девушка, которую нам в сопровождающие выдали, вроде и прямо к нужному месту ведет, но остановиться, на вопросы ответить не возражает. Я помалкиваю, только стеллажи да коридоры щелкаю — атмосферу передать пытаюсь. Камеру у меня, правда, на выходе проверили — чего я там нащелкал. Но скучно мне стало еще по дороге, никакой, если честно, особой атмосферы, архив и архив. А мы уже практически на месте, только девушка вдруг в растерянность впала. Чего-то там на месте не оказалось, бумаг-то — километры и километры. И вот пока она у кого-то по телефону выясняла, где чего искать, до меня дошло, что организация хоть и серьезная, а русская привычка к бардаку неистребима. Ну и про тебя вспомнил. А чего бы, думаю, не попытаться…

Мария Петровна недоверчиво покачала головой:

— Ты ж сам говоришь — километры. Да еще и бардак. Разве можно там что-то найти? Что, прямо на глазах у сопровождающей?

— Да ну, что ты! — отмахнулся Костин. — Попросился камеру подзарядить. Девушке же не разорваться — розетка там подальше была. А что бардак, так алфавит никто не отменял. И памятки там какие-то на стеллажах висят, должно быть, для тупых. Вроде меня. Но понимал, конечно, что там годами можно без толку копаться, в основном на удачу рассчитывал. Ну и повезло. Дело твое прямо на виду лежало.

— Что значит «на виду»? — впервые подал голос сам «виновник торжества». — Посреди коридора?

— Шутить изволите? — засмеялся Антон Дмитриевич. — Дела там в ящиках пронумерованных и с шифром года. А твое сверху лежало, когда я нужный ящик вытащил. Ну, я не знал, что нужный, подумал — подходящий по алфавиту и по году. И, главное, папки в ящиках стоят, только корешки видно, а эта лежала. Ну вот и… Все, давайте уже выпьем за то, какой удачливый шпион из меня получился.

— Погоди, — нахмурилась Екатерина Борисовна. — А вынес-то ты ее как? Вас же, наверное, досматривали на выходе? Сам сказал, камеру проверяли, чего ты там наснимал.

— Ну, проверяли, — хмыкнул Антон Дмитриевич. — Наверное, из-за этого само мое бренное тело их не особенно заинтересовало. Показать, как вынес? — он сделал вид, что встает. — Ничего интересного, поверь. В трусы сзади засунул, там резинка хорошая, а сверху рубашку заправил. В трусы мне они не полезли.

— Герой! — жена укоризненно покачала головой. — А если бы заметили?

— Если бы да кабы да во рту росли бобы, — он развел руками. — Не заметили ведь, чего теперь пугаться?

— Знаете, что я думаю? — вмешался Сергей Валерьевич. — Она потому сверху лежала, что ее смотрели недавно. Вот, гляди, Маша, — он сунул жене какой-то листок.

— Что там? — хором спросили Костины.

— Это, — Мария Петровна озадаченно покачала головой, — более чем странно. Это копии заключений призывной комиссии, которую Борис и Глеб проходили в мае. Борис здесь, а Глеб в Ставропольском крае, он там прописан. Ничего не понимаю. Зачем им наши дети? Антон? — она почему-то обратилась именно к нему, как будто визит в секретный архив даровал ему способность читать мысли хозяев этого архива.

— Да ладно, Маш, скорее всего, какие-то бюрократические глупости. Призывники, а у них папаша был под колпаком — наверное, это же везде отмечено. Что за папаша, не шпион ли, не вредитель ли злостный? Поглядели — не шпион. Все забыли.