Бевис Винтер - Зарубежный криминальный роман

– Куда это вы? – спросила она.

– Хочу сесть, я очень устал.

– Садитесь. Она остановилась посреди комнаты и смотрела, как он подходит к дивану и опускается на него. Потом, держа ружье одной рукой, палец на спусковом крючке, она попятилась, прикрыла дверь, подошла к лавке и вытащила из-под нее двухлитровую бутыль, наполовину заполненную бесцветной жидкостью. Села, положив ружье на колени, медленно раскупорила бутыль, сделала несколько жадных глотков, с нежностью посмотрела на бутыль и еще раз приложилась к горлу. Потом отставила драгоценный сосуд, откинулась назад и подняла глаза к потолку.

– А теперь расскажите, зачем пожаловали.

– Вы мне не поверите.

– А вы попытайтесь.

– Вера. Она перевела взгляд на него: – Идиот несчастный! – Знаю. Но уж какой есть.

– Надо лечиться. – Она посмотрела на ружье. – Приходится таскать его всюду за собой и все время быть начеку, а когда я думаю о том, сколько раз приходилось им пользоваться… Вы думаете, мне доставляет удовольствие сидеть и смотреть на вас, зная, что у меня нет выбора? – Но на самом деле вы этого не думаете.

– Как так? – А так, – Джандер с удивлением заметил, что голос его не дрожит. – Если бы вы действительно думали, что у вас нет выбора, вы не стали бы рассуждать. Вы бы просто выстрелили. Она снова взяла бутылку и отпила порцию любимой отравы.

– Я хотела бы знать, что происходит. Держу пари, вам безразлично, знаю я или нет. Она вся наклонилась вперед. Ружье по-прежнему лежало на коленях. Она впивалась в него взглядом.

– Безнадежная попытка. Я пытаюсь выиграть первый приз. Если я его не получу, мне все равно, что со мной будет.

– И он говорит серьезно, – пробормотала Телма. – Она снова подняла бутылку, отпила и поставила на пол. – Ну ладно, валите отсюда! – Что такое? – Вам не понятно? – прошипела Телма, не повышая голоса. – До вас не доходит, что я для вас делаю? Джандер кивнул.

– Спасибо, Телма.

– «Спасибо, Телма». Спасибо! И сидит как истукан! Да уезжайте скорее, черт вас побери! Пока это возможно. Они вышли в море и вернутся с минуты на минуту. Если вы не поднимете свой зад, пиши пропало! Давайте, двигайтесь, удирайте с черного хода… Он медленно покачал головой.

– Послушайте, Хебден и я, мы вот уже двадцать шесть лет вместе. И я впервые собираюсь проделать такую штуку. Не спрашивайте почему. Выполняйте и все. Да побыстрее, а то на меня спустят всех собак.

– На вас? – Если Хебден увидит, что вы уходите отсюда, а я сижу сложа руки, он меня даже ни о чем не спросит. Он только взглянет так, как будто видит впервые. Он разом вычеркнет эти двадцать шесть лет. Он раздавит меня, как гусеницу, вот и все. Джандер машинально закурил сигарету. Сквозь сероголубые завитки он созерцал собеседницу.

– Ну-ну, размышляйте. – Она ухватила бутылку и отпила новую порцию. – Видишь, он взвешивает за и против, – обратилась она к бутылке. – А когда все-таки решит убраться подобру-поздорову, будет слишком поздно, а со мной поступят, как с Рензигером.

– С Рензигером? – Ликвидирован. И это в порядке вещей. Когда он отпускал вас вчера вечером, то знал, на что идет. Хебден сошел вниз, увидел, что вас нет, посмотрел на Рензигера. Тогда эта гадина Гэтридж подошел к бедолаге и взял его за горло. Хебден отстранил Гэтриджа, и они оба уставились на Седого, ожидая, чтобы он начал.

– Что начал? – Говорить. Попытаться объяснить. Но нет. Рензигер отлично повел дело. Они смотрели на него, а он смотрел на них. «Что уставились?» – спросил он. – Да, я отпустил его, что теперь?» Повернулся к ним спиной и пошел через комнату, словно собирался выпить стакан воды на кухне. Когда он дошел до середины, Хебден прикончил его. Одним ударом. Потом они привязали груз к его ногам и увезли на лодке. Отплыли метров пятьсот, там глубоко.

– Очень жаль.

– На самом деле, – заметила Телма равнодушным голосом, – он был неважным солдатом. Вечно у него что-то болело, и он поднимался на второй этаж отдохнуть. Сердце у него было сработано, желудок не варил, легкие трачены молью. Ему было шестьдесят три года с чем-то, и нечистая совесть в придачу. Хебден, можно сказать, оказал ему услугу. Что? Вы все еще здесь? Я думала, вы давно взяли руки в ноги. Вы, видно, хотите, чтобы с вами случилось то же самое? – Я приехал, чтобы поговорить с Верой, и подожду ее. Я должен поговорить с ней. Она взяла ружье и наставила на Джандера.

– Даю вам четыре секунды. Иначе вы останетесь без передних зубов. И я не шучу. Молчание длилось не менее четверти минуты. Оба застыли, как статуи под снегом. Дуло ружья не дрожало. Потом, очень медленно, Телма опустила оружие и, не глядя на Джандера, проговорила: – Дорогой мой господин, должна вас предупредить. Если вы ждете милостей от Веры, то напрасно. Эта девушка и слышать не хочет о мужчинах. А к ней подкатывалось не мало. Тот, кто осмелился распустить руки, попробовал ее ножа. Именно так. Никто еще не дотронулся до нее. И никогда не дотронется. Она знает, чего хочет. Она красива и все такое, но внутри – лед. Один лед. Джандер закурил сигарету. Бросил окурок на пол и раздавил каблуком. Потом закурил новую и спросил: – А ее никогда не лечили? – От чего? – От ее состояния.

– Откуда я знаю, что с ней. Я не врач, – ответила Телма. – Что это вы на меня набросились? Она откинула голову назад. Уровень в бутылке заметно понизился. Джандер поудобнее устроился на диване. Он разглядывал завитки дыма, потом дул на них и наблюдал, как они медленно поднимаются к потолку.

– Если бы я могла вытащить ее, я бы это сделала, – сказала Телма более громким голосом. – Да, конечно бы, сделала. Я на все для нее готова, на все. Можете мне поверить. Так уж устроено природой. Дочь всегда может рассчитывать на мать.

– Но вы ей не мать, – сказал Джандер.

– Что такое? – Вы ей не мать. А Хебден – не отец.

– Кто вам сказал? – спросила Телма.

– Никто.

– А как вы узнали?

– Прочел в газетах. Очень старых газетах.

– Какого года? – Вы отлично знаете, какого. Телма смотрела на него, выпучив глаза и тяжело дыша.

– Я должна быть уверена, что вы знаете, о чем говорите. Что вы вычитали в газетах? – Украденный младенец. Вера Лейтон, одиннадцать месяцев, дочь г-на и г-жи Лейтон, из высшего общества Филадельфии. В семье был еще малыш девяти лет и девочка пяти. Отец – компаньон в инвестиционном банке Кейзерн, Лейтон энд Вейр. Похитители проникли во владения Лейтонов, «Грин Хейвн» в Рэдноре. Нянька не сумела описать бандитов, потому что они подкрались сзади и оглушили ее. Когда, уже в больнице, она пришла в сознание, она сумела вспомнить только то, что слышала два голоса: мужской и женский. В течение первых тридцати двух часов похитители не дали о себе знать. Потом они позвонили Норману Лейтону. Мужской голос потребовал выкуп в двести тысяч долларов.