Владимир Колычев - А ты бы ей отказал?

— Было?

— Нет!

— Я смотрю, ты протрезвела, — улыбнулся Родион.

— Не надо так больше шутить! — Наташа перевела дух. Оказывается, Родион ее всего лишь разыграл. Он умел это делать, а она, пьяная дура, повелась.

— Ну вот, время — шесть ноль-ноль, и ты еще трезвая. А говоришь, что я не умею двигать время, — засмеялся Родик.

— А как насчет Весенина? — кивком показала она на визитку.

— Да, он работает на меня… Уже и визиток напечатал, быстрый!

— И квартиру нашу осмотрел. Сказал, окна заменить надо.

— Обновить сигнализацию, установить видеонаблюдение… Этот мужик знает толк в своем деле.

— Ну, языком он трепать умеет, — кивнула Наташа. — Еще сказал, что нужно простить Лику… Тогда я смогу простить все, что со мной было…

— А что с тобой было?

— Ты знаешь… Всегда будешь знать. И всегда будешь помнить.

— Ты так думаешь? — Родион внимательно смотрел на нее.

— Я для тебя как прокаженная…

— Тогда почему я живу с тобой?

— Живешь со мной, а… — Наташа осеклась. Не знает она, изменяет ей Родион или нет. Догадывается, но точно не знает, а значит, и говорить не о чем.

— Ну, давай, продолжай. Чего ты замолчала?

— Пойду разогрею ужин. Там, наверное, уже все остыло, — пожала она плечами и повернула на кухню.

Жаркое у нее в горшочках, она нарочно оставляла их в духовке, чтобы дольше остывало. Надо глянуть, может, еще горячее.

Родион нагнал ее у самой плиты, прижал к разделочному столу.

— Что ты делаешь?

Березовая роща зашумела, подземная река тонким ручейком выплеснулась наружу. Родион не отступал, полез под халат, стал стаскивать трусики. Наташа не сопротивлялась.

— Ты даже не представляешь, как ты меня возбуждаешь… — прошептал он. — Женщина — это гора, на которую нужно взобраться, а ты — самая высокая гора…

А Наташа думала совсем о другом. Вот если бы на его месте был Егор… Или хотя бы Эрик… Но Егора она потеряла, а Эрик — герой романа, который она не хочет и не будет читать. Уж лучше Родион, чем Эрик…

И, вообще, Родион самый лучший. Просто в это нужно поверить.

Разыгрался ветер, шумит в кронах деревьев, свистит в проводах. И свист этот, надо сказать, настраивает на рабочий лад. Там, где провода, там и электричество. Место глухое, до Ленинца километров пять, до Дярково почти десять. Зато дорога вполне себе — глина вперемешку с щебнем, в ямах, но без колейных рытвин. Машин пять щебня на ремонт уйдет, не больше.

Лесопилка древняя, оборудование настолько убитое, что никто и не позарился. Пристройку к цеху на кирпичи разобрали, все окна и двери вынесли, а пилорама осталась. Пилы сняли, электродвигатели зачем-то разобрали, в целом же все на месте.

— Фундамент крепкий, — со знанием дела сказал Коля. — Рельсы ровнехонькие.

— Фундамент оставим, — кивнул Егор. — А все остальное — к черту!

Коробка цеха блочная, трещин в стенах нет, окна, двери вставить не проблема, были бы деньги. Отопление печное, но можно поставить котельное оборудование, с расчетом на второй и даже третий цех. Территория лесопилки достаточно большая — есть где развернуться. Да и саму площадь расширить можно — за счет леса. Лицензию на вырубку по-любому получать. Браконьерничать Егор не хотел, ну если только в исключительных случаях.

— Тогда и пилораму надо другую, — продолжал Коля. — Хорошо бы круглопильную.

— Поставим.

— Дорого. И специалисты нужны… Зато качество.

На дворе капитализм, потому лесопилку эту можно было просто купить. Через администрацию поселка. Договор купли-продажи — хоть завтра, право собственности — чуть позже. Были бы деньги. С ними и оборудование закупить не проблема.

Егор вышел из цеха, огляделся. Быльем здесь все поросло, бракованного пиломатериала гора и горка, все это вывозить надо. Производство организовать, доставку сырья, сбыт готовой продукции — все это непросто. Но глаза боятся, а руки делают.

Сквозь шум ветра донесся рокот мотора. Знакомый звук. И точно, из глубины леса показался «уазик», прошел через арку с остатками ворот, остановился возле «Москвича».

— Жаканы в стволах? — спросил Егор, настраивая Колю на боевой лад.

Не давали покоя Кожникову бандитские деньги, вот и кружил он черным вороном над головой Егора. Арестовывать его не торопился, все на лесных тропах его подкарауливал.

— Э-э, ну-у… — замялся Коля.

Егор его понимал. Кому ж охота брать на себя убитого милиционера? Поэтому и стрелять Коля из своего ружья будет лишь в крайнем случае.

— Давай в цех, за окном постой, — сказал Егор. — Только не высовывайся.

— Зачем?

— Давай, говорю!

Кожников и Стяжкин вышли из машины. Один остановился у «Москвича», другой — метрах в пяти от него самого. Если вдруг Егор ударит капитана, сержант пустит в ход автомат, такая вот нехитрая тактика. Но так и у Егора есть теперь подстраховка. Из оружия у него только нож. Его «ТТ» побывал в деле, «ствол» пришлось закопать. Трофейный бандитский арсенал также спрятан далеко и глубоко. Нельзя «светить» эти «стволы», никак нельзя.

— Случайно заехали? — с ухмылкой спросил Егор.

— Да нет, машина подозрительная, — кивнул Кожников на «Москвич». — Заметили, поехали.

Из «уазика» вышел водитель. И у Труфанова короткоствольный автомат. Он встал с другой стороны от Кожникова.

— И чем же она подозрительная?

— Да вот, Шабанова в лес на ней заманивали. Шабанова, Лоткова, Гарталина. Заманивали, заманили и убили. Есть свидетели, — ехидно посмотрел на Егора капитан.

— Арестуй машину.

— Может, лучше хозяина?

— Хозяин нервничает, его сейчас лучше не трогать. — Егор повел головой в сторону цеха.

— Чего так?

— И ружье у него пулями заряжено.

— Серебряными?

— Мальков и обычными сто из ста выбивает. Он у меня в группе снайпером был.

— Снайпером? — озадаченно нахмурился Кожников.

— А ты не знал?

— Ну, то, что он воевал, я слышал…

— Убили его.

— Убили?

— В морге воскрес. Думали, что уже все, в двухсотый состав записали, а он воскрес. Его теперь никакая пуля не возьмет! — Егор выразительно глянул на автомат, которым угрожал ему Стяжкин.

— Так никто и не собирается, — с опаской кинул взгляд на зияющие оконницы цеха Кожников.

— Вдруг машину арестуешь, Коле это не понравится.

— Может, я лучше тебя арестую?

— Есть постановление?

— Нет, но задержать могу.

— Не надо задерживать. Я сам подъеду.

— Явка с повинной? Это хорошо.

— Не в чем виниться. Не убивал я тебя, капитан. И убивать не собираюсь.

— Это не явка, это заявка, — усмехнулся Кожников.

— Чего ты хочешь? Я не девочка, можешь сказать прямо.

Капитан думал недолго.

— Деньги где?

— Всем раздал.

— А здесь что делаешь?

— Это чье-то частное владение?