Сергей Ермаков - Кровавая ротация

— Подслушивать нехорошо, — слегка ошарашенный ляпнул Петровский.

— То-то ты, папочка «жучков» понаставил везде, — усмехнулась Султана, — за всеми следишь, а мне говоришь, что подслушивать нехорошо.

По большому счеты Петровский был не готов к этому разговору. Он полагал, что Султана этакая наивная девочка, у которой в голове куклы, бантики, конфеты. Не заметил он, занятый делами, что в его логове вырос маленький злобный и хитрый волчонок.

— Но-но, — попытался стукнуть кулаком Петровский, — как с отцом разговариваешь!

— Проехали, папа, поздно меня воспитывать, — нагло усмехнулась Султана, — раньше надо было этим заниматься!

— Еще не поздно, вот сейчас это… — Петровский растерялся, потому что хотел сказать, что снимет ремень, а ремня он не носил, да и представить себе как он будет хлестать дочку ремнем по ее созревшей попке он не мог.

— Ладно, папа, давай уже говорить по деловому, раз уж так вышло, — сказала дочка, бесцеремонно садясь перед ним на его стол красного дерева, — мне нужны песни Татьяны, они в сто раз лучше, чем те, что написали для меня композиторы Тоцкого, эти бездарные придурки.

— Слушай, Султана, — нахмурился папаша, — Тоцкий уже разговаривал на эту тему с Татьяной, он предлагал ей работать у нас в центре, петь у тебя на подпевках, но она не согласилась даже на это и выгнала его вон.

— Значит, мало денег вы ей предложили, — сказала Султана, — пожадничали!

— Она гордая и упрямая, — сказал Петровский, — она никогда не отдаст тебе свои песни!

— Ну и пусть! — сказала Султана. — У меня есть другой план.

— Какой это другой? — насторожился папаша.

Султана нагнулась к его уху и прошептала:

— Татьяна должна погибнуть…

Ошарашенный Петровский покосился на дочь, увидел в ее глазах жестокость и нетерпимость, и понял, что когда-нибудь однажды придет время, когда она и его не пожалеет. Ему на мгновение стало жутко.

Султана отстранилась от папы и продолжила:

— И если ее не будет в живых, тогда я без проблем смогу петь ее песни, рассказывать по радио и на ТВ какими мы были подругами. Пойми, папаня, только ее песни смогут на Западе возглавить хит-парады! С этим дурацким материалом, который у меня сейчас есть, можно петь только перед тупым быдлом в каком-нибудь заштатном городишке. А я тебе говорила, что я хочу быть как Бритни Спирс и даже круче ее в сто раз!

— Ты предлагаешь мне пойти на убийство, — жестко сказал Петровский, — нарушить закон.

— Подумаешь, тебе как будто впервой нарушать закон, — запросто ответила Султана, — я читала в одной газете, что ты организовал ни одно заказное убийство.

— Замолчи! — вспылил Петровский. — Как ты смеешь мне такое говорить? Я заработал свои деньги и никогда не прибегал к таким способам!

Петровскому далеко, где-то в самом потаенном уголке души стало стыдно за свою ложь. Он даже удивился, потому что давно не испытывал этого чувства. Видимо, дремлющая его совесть проснулась оттого, что говорил сейчас он не с такими же как он дельцами, а со своей малолетней дочерью.

— Хо-хо, заработал, — с усмешкой покачала головой Султана, — «заработал» он! Вовремя присосался, как клещ, куда надо, сидишь теперь на цветмете и собираешь сливки. Ты ничего не производишь и ничего не строишь, ты только сосешь и сосешь!

Олигарх был поражен в самое сердце. Это что же революция в собственном доме? Война отцов и детей? Вырастил потомство на свою голову, столько денег потратил на воспитание, на обучение и на тебе — ему по самому святому своя же дочь носком ноги как даст!

— Ты сама за счет этого живешь! — закипел, как самовар, Петровский, — для тебя все это делаю! Ты самая богатая невеста в России и ты мне такое смеешь говорить!

— Ладно, папа, не обижайся, кто тебе скажет, если не я, — примирительно произнесла Султана, — я-то ведь тебя люблю. Ну подумаешь, переступил через кого-то, ради достижения цели, ну не надо передо мной из себя ангела-то строить! Я же ведь хорошо знаю, что такие деньги, какие у нас с тобой есть, просто так с неба не падают. И заработать их невозможно в нашей стране, а можно только украсть. И конкурентов нужно убирать с дороги. Поэтому, давай сделаем несчастный случай с Татьяной, а ее песенки мне достанутся. Подумай, ну кто она такая эта Татьяна? Девчонка из провинции? Кто за нее вступиться, кто ее вспомнит? А народ все проглотит. Такой у нас народ.

Папаша снова погладил лысину и спросил:

— Это тебя Тоцкий подучил или сама додумалась?

— Как тебе сказать, — пожала плечами Султана, — он мне часто намекал, что вот, если бы нам такой материал как у Татьяны, мы бы были в Европе первыми. Я и решила, что раз уж вы все равно фонограммы забрали, так зачем им пропадать, верно?

И Султана рассмеялась заразительно и громко. Петровский заметил, что нижний справа кривой зуб его дочери выправили.

— Ну, ладно, папочка, пока, — улыбнулась напоследок Султана, — я тебе предложила, а ты уж действуй как знаешь.

И она ушла, а Петровский еще долго чесал свою вспотевшую лысину.

Серый вылез из вентиляционной решетки, прополз по крыше и проходными дворами выскочил на параллельную улицу, добежал до метро и поехал куда глаза глядят. Нужно было уехать подальше от клуба. Сам не зная почему, он приехал на станцию метро Новогиреевская и когда поезд остановился и всех попросили выйти из вагонов, он вышел на поверхность.

Ему нужно было все обдумать, а поскольку думал он медленно, то нужно было куда-то присесть. От перенесенных переживаний ему сильно захотелось чего-нибудь съесть. Серый шел по тротуару, толкая прохожих широкими плечами, и бормоча:

— Козлы, пидарасы, суки!

Он был зол на всех, всех обвинял в своих неудачах, ему хотелось кому-нибудь двинуть в рожу. И такой человек быстро нашелся. Когда Серый толкнул какую-то девушку, ее парень возмутился:

— Нельзя ли поаккуратнее?

Серый повернулся. Парень был не хилым, в плечах широким, но к драке морально не был готов, просто сделал замечание, а бандита так и перло.

— Ты че, баран, зубы скалишь? — с наездом спросил он у парня. — Жмут что ли, так могу проредить!

— Коля, да ну его, пойдем, — потащила девушка парня в сторону, — не видишь, он странный какой-то.

Но Коле не хотелось вот так позорно бежать, терять самоуважение в себе и уважение в глазах подруги. Он не нашел ничего лучшего как спросить:

— Самому зубы не жмут?

И при этом даже не сгруппировался, не приготовился, поэтому удар Серго по челюсти застал его врасплох. Парень упал на тротуар, Серый накинулся на него и стал молотить что было силы по зубам, громко крича:

— Мне зубы жмут? Тебе, сука, больше стоматолог не понадобиться! Нечего будет лечить!

Он и правда выбил парню передние зубы. Народ вокруг запаниковал, стали кричать: «Милиция!!!», пару раз девушка пыталась оттащить от возлюбленного разбушевавшегося хулигана, но попадало и ей. На третий раз Серый двинул ей так, что она отлетела, ударилась головой об асфальт и потеряла сознание. Прохожие не решались вмешиваться, а Серый с остервенением избивал парня, у которого голова уже безжизненно моталась.