Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

— Что там такое, черт возьми? — он пытался разглядеть что-то впереди.

Люблю импортные тачки — все-то у них бесшумно открывается. Когда Краснов повернул голову, я уже почти протиснулась наружу. Я захлопнула дверь и помахала ему рукой. Его ответная кривая ухмылка не предвещала мне ничего хорошего в недалеком будущем. Хотя у меня были сильные сомнения, что я до него доживу.

Петляя между машин, я выскочила на тротуар и рванула в сторону метро. Плохо без машины, но на ней сейчас и не доедешь никуда — час пик, как-никак. Доехав до своей станции, я очень быстро поймала частного извозчика. Глянув на мой прикид, дядька заломил двойной тариф.

— Побойся бога, — укорила я, плюхаясь на ободранное сиденье.

— Бога нет, — сверкнул тот желтыми зубами.

— Ну, тогда — мухой! За такие-то деньги.

Дома я сразу полезла под ванну, со страхом ожидая не найти там, того чего нужно. Уборка в моем доме делается по принципу перемещения всякого мусора и старого барахла из одного угла в другой. Предыдущая уборка, как раз завершилась в ванне, вернее под ней. Засунув руку, я раскидала старые банки, кисточки и прочий хлам и вытащила ошейник. Немудрено, что его никто не мог найти, а ведь пытались, вспомнила я разгром в моей квартире.

Я повертела ошейник в руках. Толстая кожа, усеянная большими заклепками — прямо, как для хорошей собаки. Но Марик-то как раз и был размером с небольшого песика. Ошейник носил явные следы зубов, наверное, собака прихватила. Одна заклепка была раздавлена и еле держалась. Я ковырнула ее ногтем — по полу покатился сверкающий камушек. Вот только бриллиантов мне не хватало! Я прикинула количество заклепок — штук двадцать. Сколько это по деньгам — не представляю, но, если они им так нужны — наверное, много. Я попыталась вставить заклепку обратно, но безуспешно. Ладно, одним больше, одним меньше — я бросила камушек в хрустальный фужер. Надо валить пока Краснов не появился. Позвонила Иванычу:

— Из дома не выходи и никому не открывай, понятно? А еще лучше свалил бы ты куда-нибудь.

— А куда? Да ничего, отобьемся, — обнадежил Иваныч.

Сунув, ошейник в карман, я помчалась на стоянку за машиной. Ожидая пока прогреется мотор, я развернула карту и стала выискивать место, куда мне велели привезти ошейник. Ладно, это не так далеко, где-то по дороге на Пушкин. Я выехала со стоянки и помчалась выручать подругу. Что будет дальше, я как-то не подумала, но будь, что будет. Приехав на место, я огляделась, кругом пустырь, только одиноко стоящий сарай неподалеку от дороги. Наверное, это там. Железная дверь со скрипом, но весьма легко отворилась.

— Эй, — позвала я, — ваша мама пришла, молочка принесла.

— Матильдочка, — жалобно донеслось до меня.

Глаза постепенно привыкли к полумраку. Вилька сидела посреди сарая, привязанная к стулу. Я бросилась к ней.

— Осторожнее, — остановила она меня. В руках у нее была зажата граната. Костяшки пальцев побелели от напряжения. — Вот, — всхлипнула она, — держи, говорят, а тебя все нет и нет…

— Спокойно, Маша, я Дубровский, — приказала я. — Так, давай посмотрим, что тут у нас. Ты как считаешь, это лимонка?

— РГД, — прошептала Вилька.

— Ого, — восхитилась я, — откуда такие познания?

С трудом, но все же я расцепила ей пальцы и ухватила железные бока.

— Браво, браво, — раздались аплодисменты.

Я оглянулась. Давешний приятель Сергея Петровича, посетивший наш офис накануне убийства, хлопал в ладоши. Братья близнецы подпирали косяк.

— Принесла? — спросил мужчина.

— Вас как зовут, простите? — Не надо забывать об этикете, даже в экстремальных условиях.

— Как угодно. Можешь звать Иван Иванычем, — засмеялся он.

Я качнула голвой:

— Не пойдет. Иваныч, мой сосед, очень порядочный человек. Вы тогда будете Сеней. Как вам?

— Давай, — протянул он руку.

Я вновь покачала головой. Близнецы двинулись ко мне, но я подняла руку с зажатой в ней гранатой. Братцы откатились назад. Сеня весело засмеялся:

— Дурочка, она же взрывается. Бух! И нету…

Я улыбнулась и разжала пальцы — граната покатилась по полу. Близнецы шарахнулись за дверь, Вилька прижалась ко мне, а Сеня даже не шевельнулся. Конечно, никакого взрыва не случилось. Что он идиот, что ли!

— Я не дурак, — подтвердил он. — Давай быстрее, и покончим с этим делом.

Я отступила на шаг и спросила:

— Вы нас точно потом отпустите?

— Точно, точно, — засмеялся Сеня.

Я вздохнула и вытащила ошейник.

— Она уходит, — показала я на Вильку, — а я отдаю ваш ошейник.

— Ага, — он ухмыльнулся и сделал шаг мне на встречу.

— У меня здесь серная кислота, — быстро вытащила я из пакета бутылку, — вы же хотели достать. Вот, пожалуйста, у меня, как раз, чисто случайно, оказалось… Там был простой бензин, но блеф удался. Сеня остановился, а близнецы попятились.

— Ладно, — махнул Сеня рукой, — пусть катится. Все равно…

— Беги сама знаешь к кому, — сунула я Вильке ключи от машины и мобильник.

— А ты как же? — растерялась она.

Я пожала плечами.

— Теперь тебе меня спасать. Вернее, Краснову. Так что лети на всех парах, — толкнула я ее в спину. Вилька рванула к двери.

— Откуда у нее серная кислота? — спросил один из парней. — Врет она.

— А ты рискни, — хохотнула я, держа бутылку наперевес.

Вдали раздался шум отъезжающей машины. Я улыбнулась.

— Не дури. Отдай ошейник, — сказал Сеня.

— Ага, сейчас, только шнурки отпарю. Вы уедете, я оставлю это здесь, вы потом заберете.

Конечно, молола я чепуху, но что было делать. Кажется, это называется патовая ситуация. Сеня задумчиво смотрел в пол. Потом махнул братьям: «Давайте».

Конечно, бросить бутылку я успела, она разбилась, окатив одного из парней, тот отскочил с воплями, но другой, все-таки, повалил меня на пол, больно получив при этом носком ботинка под коленную чашечку. Хромая, он подтащил меня к Сене. Второй подскочил и двинул кулаком под дых.

— Куртку мне испортила, сволочь, — злобно прошипел он.

Так больно мне было последний раз в на физкультуре в школе, когда мне залимонили футбольным мячом. Я сложилась пополам и минуты две хватала ртом воздух.

Сеня поднял ошейник и засунул его в карман. Мне связали руки и погнали по целине. Причем владелец испорченной куртки злобно пинал под зад ногами. Мы удалялись в противоположную от шоссе сторону. Пару раз я падала — не так-то легко двигаться, когда руки связаны за спиной. Тогда меня поднимали за шкирку и радостно отвешивали очередной пендаль. Так что, когда мы, наконец, добрались до дороги, сидеть в машине мне было очень неудобственно.

— Куда ее? — тихо спросил один из братьев. Я навострила уши.

— До вечера спрячьте, где-нибудь, а как стемнеет… — Тут мотор зарычал, и дальнейших указаний по поводу своей судьбы я не расслышала. Но особо радужных надежд не испытывала.