Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

Уснуть не получалось — меня трясло уже не нервной дрожью, а какой-то весенней питерской лихорадкой. «Напиться аспирину, а то слягу». Отодвинув стул, который, якобы, мог защитить от незваного вторжения, я выглянула в коридор. «Только бы не разбудить. С его слухом ночного животного…» Но все же я рискнула пробраться на кухню. В аптечке отыскался «Фервекс». Размешав порошок в стакане горячей воды, я повернулась к выходу и от неожиданности чуть не выронила стакан из рук — в дверях стоял Краснов. Был он гол, если не считать, конечно, брюк и густой поросли на груди. Я медленно осела на стул.

— Лечишься? — спокойно спросил он. Я кивнула. — Я услышал шум, — пояснил он. В руке он держал пистолет. Я закатила глаза. Он тут же сунул его в карман.

— Ты их убил, — пересохшим горлом заявила я, уже не думая о последствиях.

— С ума сошла! — возмутился он. Я молча смотрела в пол. — Ты видела, как я это сделал? — возвысил он голос. — Ты не видела, — сказал он уверенно. — Так, попугал мальчиков, чтобы впредь неповадно было.

Я кивнула, все так же глядя в пол. «Все равно. Тебе веры нет. Ты убийца и этим все сказано», — думала я.

— Ладно, пей свою микстуру, — сокрушенно вздохнув, сказал он и вышел, на ходу встряхивая головой — жест, который, как я уже поняла, говорил о сильном недоумении или растерянности. Если, конечно, эти чувства, вообще, присущи рептилиям.

Дверь я запирать не стала — мне было все равно.

Утром мы встретились на кухне. Он пил чай. Я вежливо поздоровалась и стала варить кофе. Голова жутко болела и, вообще, меня лихорадило. Слегка. Но я решила не обращать внимания на такие мелочи. Оба мы делали вид, что ничего не произошло. Во всяком случае, я.

— Мы уходим отсюда, — сказал он.

— Что-нибудь случилось? — голос мой был спокоен, но внутри все замерло.

— Нет. Но первое правило того, кто в бегах — никогда не оставаться долго на одном месте. Возьми самое необходимое — я отвезу тебя к одному человеку. Побудешь там немного.

Я кивнула.

— Хорошо. Будешь кофе?

Он протянул свою чашку и, вроде как хотел что-то сказать, но не сказал.

— Кто здесь живет? — спросила я, поднимаясь в лифте на последний этаж большого многоквартирного дома.

— Сейчас увидишь, — он позвонил в дверь, та бесшумно открылась и пропустила нас внутрь. В большой просторной прихожей никого не было.

Мы прошли дальше и оказались в почти пустой комнате. Почти, потому что мебели на полу не было. Зато все, что нужно было прикреплено к стенам. Полки, компьютерный стол и даже огромный аквариум.

— Здравствуйте, Николай Дмитриевич, — человек в инвалидной коляске, развернулся нам на встречу, оторвавшись от монитора компьютера.

— Как жизнь, Данилка? — приветствовал его Краснов, пожимая ему руку, вернее то, что от нее осталось: обезображенная культя с остатками нескольких пальцев. Других конечностей у человека не было.

Я непроизвольно сделала шаг назад.

— Ничего, — засмеялся тот, видя мою реакцию. — Я сам поначалу боялся, а потом привык. Данила, — представился он.

— Матильда, — сказала я и протянула руку.

— Очень приятно, — улыбнулся Данила и пожал остатками пальцев мою холодную ладошку. — Замерзла? — спросил он. — Раздевайся. Николай Федорович тебе все покажет. — Он развернулся и опять уставился на экран.

— Вот твоя комната, — Краснов распахнул единственную дверь в квартире, не считая двери в санузел. Я зашла и огляделась — обычная комната, стандартная мебель и даже телевизор. — Специально для гостей, — пояснил он. — Все остальное пришлось переделать.

Действительно все проемы были значительно расширены.

— Это надолго? — спросила я.

— Надеюсь, что нет. Располагайся. Я пойду с Данилкой потолкую.

Я вздохнула — что ж и так бывает.

Краснов скоро ушел, сказав на прощание:

— Веди себя хорошо.

Я попыталась улыбнуться:

— Конечно.

Секунду он смотрел на меня, как-то задумчиво, а потом пожал плечом и вышел. Мне опять показалось, что он хотел что-то сказать.

Что мне здесь делать я не представляла. Я прошлась по квартире, зашла на кухню. Там тоже все было приспособлено для человека с одним пальцем — все, что можно, было автоматизировано.

— Осваиваешься? — На кухню въехал Данила, его кресло с легким жужжанием подкатилось к плите. — Давай чаем напою, а то руки у тебя, как у лягушки.

— Я простыла немного, — призналась я, не отводя глаз с его тельняшки. На ногах, вернее на том, что от них осталось были надеты камуфляжные брюки. Густая аккуратно подстриженная русая борода закрывала нижнюю часть лица. От серых глаз разбегались к вискам морщинки. А ведь ему не двадцать, как мне показалось сначала, а побольше и намного. Служил в горячих точках?

— Да вот, отвоевался, — засмеялся Данила, угадав мои мысли. — Не вздумай жалеть, — строго сказал он, — не люблю, — и снова засмеялся.

— Ты один живешь? — спросила я очевидную вещь.

— А то, — кивнул он, нажимая какие-то кнопочки. — У меня все есть. Мне хорошо. Николаю Дмитриевичу спасибо.

— И все же, давай помогу, — предложила я, доставая чашки, — на правах временного жильца.

— Хорошо, — согласился он. — Сейчас я тебе аспирин принесу.

Мы пили чай и разговаривали. Общаться с Данилой оказалось легко и просто. Был он, как сам говорил, крутым оптимистом. Оптимистом и компьютерным гением. Краснов подобрал его на улице, где его эксплуатировала нищенская мафия.

— Это такая кодла… ты даже не представляешь. Со всех углов страны нас собирают, — он усмехнулся. — Выбора-то у меня не было особо. Но ничего, главное — живой. Бог меня любит, — заявил он, поднимая обрубок, — одну руку мне оставил и пару пальцев, как раз, чтобы на кнопки жать.

Я смотрела на него со странной смесью жалости и восхищения.

— Ну, ты обживайся, а я пойду, погуляю… по Интернету. Посуду не мой. Ко мне домработница приходит.

Но я все равно сполоснула чашки и пошла обживаться.

А чем ты занимаешься? — полюбопытствовала я.

— Да так, всякие штуки делаю на компьютере, — ответил Данила, не отрываясь от монитора.

— Ты хакер? — вспомнила я компьютерную терминологию.

— Я — кто угодно, — засмеялся он. — Могу и хакером.

Интересно, какие инструкции дал ему Краснов относительно меня? Если я захочу уйти, например, что он меня не пустит, что ли? Хотя, дверь-то с секретом скорей всего. А уйти было нужно.

— А как ты в магазин ходишь? — спросила я.

— Я заказ делаю, мне приносят, — пояснил Данила.

— Ты, вообще, на улице не бываешь? — удивилась я.

— Почему? Вон у меня лоджия какая — выходи и дыши. Я специально последний этаж попросил — видно далеко и воздух свежий. Хотя на улицу тоже хожу — в основном летом. Зимой у меня лапы мерзнут, — пошутил он.