Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

— Слушай, это что, никогда не кончится? — пожалилась я Вильке, спешно собираясь. — И не лень ему каждый день меня вызывать? Ясно ведь, что ничего нового он от меня не услышит?

— Ну, да! — хмыкнула Вилька. — А вдруг ты проговоришься? И потом это только в кино детективы по квартирам бегают, свидетелей опрашивают. А в жизни вот так: появился вопрос, вызвал, ты пришла. На следующий день другой вопрос появился, опять вызвал, ты опять пришла…

— Дурдом… — проворчала я.

Вилька подвезла меня и осталась ждать в машине. После мы хотели проехаться в большой супермаркет и закупиться всем необходимым для предстоящего банкета.

После ночного разговора с Екатериной Альбертовной, я пребывала в столь благодушном настроении, мне почему-то показалось, что вот теперь все наладится и будет просто замечательно, поэтому к разговору со следователем я оказалась совершенно не готова.

— Когда вы в последний раз видели Григорьеву Оксану Петровну?

— Кого? Оксану? Ах, Ксюшу? Господи, да… Сто лет назад, в общем-то. Если не считать… У вас здесь и видела, в милиции. Не так давно.

— О чем говорили?

— Да ни о чем. Здрасьте — до свидания. Ну, про работу немного. Мы с ней особо-то и не дружили.

— А что так?

— Ну, я вроде, как на ее место пришла. Она мне дела за два дня передала, и распрощались. Потом еще пару раз виделись, когда она за расчетом приходила, да за документами и все.

— Вы говорили, что у Сергея Петровича была любовница…

— Я этого не говорила, — перебила я, — это, как раз вы говорили. Я, вообще, ничего такого за ним не замечала. Хотя сейчас я склонна думать, что Ксюша ей и была.

— Откуда такая уверенность? Если ничего такого не замечали? — съехидничал Андрей Михайлович.

— Дедуктивный метод, — парировала я. — Старшая дочь Николаева видела его с женщиной похожей на меня. Вернее, с блондинкой в норковой шубе. Но у меня такой шубы нет, и не было, — тут я покосилась на себя и поправилась, — вернее раньше не было. Да вы сами-то у нее и спросите. Если правильно спросите, отпираться, небось, не будет…

— Умерла, — коротко прервал меня Николай Михайлович.

Я глотнула воздуха. Главное, не переиграть. Я еще раз вздохнула и посмотрела на него.

— Не удивлены? — то ли спросил, то ли утвердил он.

— А что мне вселенскую скорбь изображать? — я пожала плечами. — За все надо платить.

— И за что же заплатила Ксения Григорьева?

— А за что заплатил Сергей Петрович? Из-за бабок все, как говорит один наш весельчак-юморист. Так что, как говорится, любишь кататься, люби и саночки возить.

— А вы жестоки… — задумчиво проговорил Андрей Михайлович, вертя перед лицом ручку.

— Да нет… Если вы имеете в виду, что я не плачу от горя, то… Я ее почти не знала. Ну, умерла… ну, что теперь, посыпать голову пеплом?

— Да, умерла. Вернее, убита. — Я спокойно посмотрела ему в глаза и чуть улыбнулась, пожав плечами. — Опять не удивляетесь?

— Могли бы и не говорить. Ежу понятно. От чего еще могла умереть молодая здоровая девица.

— От выстрела в затылок.

— Ой, только без анатомических подробностей.

— Значит, ничего по этому поводу мне интересного сообщить не можете?

— Я только одно скажу. Ксению убили не из-за денег. Тех самых, которые якобы пропали из офиса.

— Якобы? — переспросил Андрей Михайлович. — Вы сомневаетесь, что деньги были?

— Я не знаю. А вот вы с чего решили, что в сейфе у Николаева должны были быть большие деньги? Да, были на зарплату, но это ж не миллионы. Я просто сомневаюсь, чтобы он решился оставить крупную сумму в офисе. У нас ведь не было ночного охранника, только сигнализация. Или вы имеете в виду, незаконные финансовые операции, которыми якобы занимался Николаев?

— Не якобы, не якобы… — скривился Андрей Михайлович. — Ваш коммерческий директор, уже дала правдивые показания, так что факт на лицо… Но меня финансовая сторона дела не очень интересует, только в качестве возможного мотива убийства. Я предполагаю, что убийцу, или убийц, интересовали не деньги, а как раз документы по финансовым операциям, незаконным, как вы говорите.

— Ну, тут я вам не помощник. Честно. Да мне это и не интересно. Я хочу жить спокойно.

— Ну и как, получается?

— Что? — удивилась я.

— Спокойно. Жить.

— Вполне, — я грустно улыбнулась, внутренне вся напрягшись. Ох, неспроста про спокойную жизнь завел. Сейчас, как выдаст!

— Вы этого человека знаете? — он резко сунул мне под нос фотографию.

Я взглянула на снимок и тут же отвернулась. Черт, теперь точно кошмары обеспечены.

— Нет, — покачала я головой. — Этот труп мне не знаком.

— А при жизни его звали Замыкиным Игорем Андреевичем. Кличка — Зяма. Вспоминаете?

— Нет, — честно ответила я. Конечно, я почти не соврала. Зяму я видела один раз в жизни, да и то недолго, в тот день, когда он со своим напарником Борей чуть не прикончили нас с Данилой.

— А это лицо вам знакомо? — под нос мне сунулась еще одна фотография, со столь же красочным изображением.

— Вы считаете, что все трупы Питера и близлежащих окрестностей должны быть мне знакомы? — в сердцах брякнула я, осторожно кладя снимок на стол лицом вниз: Боря-то и при жизни не блистал красотой, а уж после смерти и подавно.

— Тоже не знаете… Понятно.

— Что понятно-то? — удивилась я. — Вот мне, например, ничего не понятно. Кто это такие, и какое отношение они имеют ко мне? — Андрей Михайлович прикрыл глаза и на какое-то время замолчал. Ой, мама, не перегнула ли я палку? — Да, правда, я их не знаю. Честное слово! Вы, что мне не верите?

Следователь открыл глаза и нервно затеребил ручку между указательным и средним пальцем. Я вспомнила этот его характерный жест, так достававший меня еще во время нашей первой встречи. От этих воспоминаний меня передернуло.

— Вам холодно? — вдруг спросил он.

— Нет, — я зябко поежилась, — вспомнилось вдруг… как вы меня допрашивали тогда… Тоже вот так ручку теребили и не верили мне… — я насупилась.

— Замыкин Игорь и Сухов Борис, — он перевернул фотографию, — числятся, вернее, числились, сотрудниками охранного предприятия «Сигма».

— А… — перебила я, — «Сигма»… понятно. Это наша охрана. Они нашу фирму охраняли. И что?

— Охраняли — это официально, но мы-то с вами понимаем, что это значит.

— Что значит? Ничего не значит. Был заключен договор об оказании услуг по охране объекта. Да у всех сейчас есть такая охрана. Это же не криминал.

— Не криминал. А вот убийство — это как раз криминал.

— Хорошо. А какое отношение это имеет ко мне?

— А вы как думаете?

Я пожала плечами. Что я думаю, это одно, а вот, что знаю… это совсем другое.

— Я бы очень хотела вам помочь, — вздохнула я, — но не могу. Я мало, что понимаю во всей этой истории. Я, как говорится, здесь случайно, просто погулять вышла и влипла…