Эдгар Уоллес - Мститель, или Охотник за головами [с иллюстрациями]

- Инспектор Дэн нашел твое кольцо. Всегда ли ты бросаешь бриллиантовые кольца на улицу?

Стэлла нисколько не была смущена.

- Я его выбросила сама не знаю где. Что… ты уже хочешь уйти? Ты всего тут несколько минут и еще не успел повидаться с отцом и посмотреть его картину.

- Я уже достаточно побывал здесь, чтобы возбудить любопытство всех соседей. Неужели ты не понимаешь, что я могу посещать тебя только тогда, когда по официальному поводу должен посещать и других? Каждый день я совершаю 10 - 12 визитов, действую людям на нервы… только для того, чтобы тебя немного повидать.

Она была тронута и проводила его до дверей.

- Я хотела бы, чтобы ты пришел еще раз… стирать пыль, - нежно сказала она.

- А я… желал бы, чтобы мы снова очутились у выхода с площадки для гольфа, - дрожащим от страсти голосом заметил он.

Она улыбнулась. Звук ее голоса звенел в его ушах, покуда он не вышел на улицу.

Не было преувеличением утверждение, что со времени смерти своего дяди Артур Уильмот жил в страшном напряжении и часто думал, что лишится рассудка. Характер и воспитание не помогали ему храбро перенести удар судьбы. Он унаследовал от своей матери, высокообразованной, но нервной женщины, слабость и неумение противостоять своим моментальным настроениям и прихотям. Он не умел владеть своими чувствами, и его мог обуздать только страх. То обстоятельство, что Стэлла не знала его истинного характера, заключалось в том, что он был скрытен и убежден, что ее дружба и симпатия к нему разовьются тогда, когда он этого пожелает. Она не замечала, что он осторожно добивался ее близости. Сперва он не давал ни малейшего намека на то, что он влюблен в нее, ибо не хотел пожертвовать своей жизненной, компрометирующей его тайной. Он думал, что этим он проявляет свою искренность по отношению к ней. Он был убежден, что с течением времени она найдет удобный момент, чтобы оформить их дружеские отношения. Когда он, наконец, решился в осторожных выражениях объявить ей о своем намерении жениться на ней, ее сопротивление было для него ударом грома при ясном небе. Его тщеславие вынуждало его считать ответ Стэллы неокончательным. Он потому легкомысленно относился к ее словам, что знал и говорил себе, что женщины в подобных обстоятельствах всегда немного странны и нелогичны. Но, получив вторичный отказ, он почувствовал себя отверженным. Однако он рассчитывал, что это еще не означает полного разрыва отношений.

Наконец, после долгих размышлений, он решил хорошо подготовленным наступлением завоевать то, чего он не мог добиться терпением и любезностью. Ее насмешливые выражения, ее презрение и равнодушие к его чувствам влияли на него так, как влияют высокие горные вершины на альпиниста.

Нельзя было сказать, что он ее сильно любил. Он больше всего любил себя, но так как предмет его вожделений был для него недоступен, он стал для него дороже всего на свете, и жизнь с ее прелестями казалась ему ничтожной.

Прибытие Маклэда в Беверли-Грин, его частые визиты к Нельсонам и сплетни прислуг доводили его до отчаяния. К тому же еще прибавилось возбуждение в связи со смертью дяди, и сознание, что на него падает тень подозрения. Кроме того, его сильно заботила неопределенность его будущего. Дядя дал ему средства для открытия в городе предприятия. Что же он мог оставить ему в завещании? И оставил ли он, вообще, завещание? Ведь адвокат мистера Мэрривэна и полицейский инспектор спрашивали его об этом, ибо никто не мог найти этого документа. Они добивались от Артура сведений, где депонировал Мэрривэн свои бумаги, или не знает ли он, где их нужно искать. На все их вопросы он отвечал отрицательно, хотя дядя однажды, под влиянием родственных чувств, показал ему тайник в спальне; полиция же догадывалась, что он скрывает правду.

Когда он расспрашивал Энди и инспектора о том, не нашли ли они чего-нибудь, то он, именно, подразумевал этот тайник. Было странно, что Мэрривэн, вообще, показал ему этот тайник, ибо они жили между собой не совсем дружно. Артур часто удивлялся, почему дядя так великодушно дал ему деньги для открытия дела и в то же время нисколько не интересовался характером этого дела. Было весьма странно: Мэрривэн никогда ни о чем не спрашивал; когда однажды Артур хотел сообщить ему о состоянии своих дел, дядя ничего об этом не хотел слышать.

Никогда дядя не требовал с него процентов или возвращения денег, поэтому он думал, что Мэрривэн намерен сделать его наследником своего колоссального состояния.

Дядя лишь один раз просил его никому не разболтать, что он, Мэрривэн, женат. Но последний несомненно не давал бы ему столько денег, чтобы этим добиться молчания. Ведь уже как близкий родственник Уильмот обязан был молчать, в особенности, когда брак был окружен скандальной тайной.

Артур Уильмот подождал, пока Энди не пошел к дому Нельсона, и пошел по направлению к дому дяди.

- Мистер Маклэд сказал мне, что вы придете, - сказал полицейский сержант. - Он, наверное, вам говорил, что запрещено входить в рабочий кабинет покойного.

Уильмот вынужден был согласиться и поднялся наверх.

Трое из слуг Мэрривэна были уволены. Они были из Беверли и легко могли быть свидетелями при осмотре трупа. Остальные две прислуги поступили к Уильмоту. Они не хотели ночевать в доме, где произошло убийство.

Артур прямо направился в спальню. Энди, конечно, мог ежеминутно узнать, что он воспользовался его разрешением осмотреть дом. Возможно, что детектив уже вернулся, чтобы наблюдать за поисками Артура. Последний остановился у открытой двери и прислушался. Потом он быстро прошел в комнату, наклонился к ножке кровати и повертел геральдическую розу. Что-то треснуло, Артур потянул гербы к себе и они вдруг оказались ручками выдвижных ящиков, в которых лежали бумаги и пачки банкнот. Кроме того, там находился портфель с документами. Артур быстро сунул все это в карман, закрыл ящик и повернул розу в противоположную сторону. «Возможно, - думал Артур, - что за правым гербом находится еще один потайной ящик». Он пошел к двери и стал прислушиваться. Внизу был только сержант. Успокоенный, он опять отправился к кровати. Но на этой стороне герб оказался неподвижным и составлял часть массивной резьбы. Артур страшно волновался и хотел скорее добраться до своего дома. Но он боялся, как бы его волнение не бросилось в глаза сержанту. Увидев свое бледное лицо в зеркале, он стал его массировать. Желая успокоиться и прийти в себя, он пошел в другие комнаты. У него подгибались колени, когда он спустился с лестницы.

- Ну что, мистер, нашли что-нибудь? - Сержант, сидевший в удобном кресле, поднял свои глаза от газеты.

- Ничего особенного. Я думаю, что это на меня очень скверно повлияло…