Максим Милованов - Неоновый мир

– Женя, Женечка, очнись! – Алина бросилась к телу брата и стала его трясти. – Господи, зачем? Зачем ты снова стал колоть эту дрянь? Вызовите «скорую»! Скорее!

Панфилов метнулся было в поисках телефона, но Успенский остановил его. Полковник уже держал в руках поднятый с пола шприц и демонстрировал его коллегам.

– В шприце был не наркотик, – проглатывая горькую слюну, сказал Успенский. – В нем было это…

Он указал взглядом на подоконник, где стояла склянка с надписью «Стрихнин. Опасно для жизни».

Алина бросила взгляд на подоконник, затем на мрачные лица милиционеров, затем на безжизненное тело брата. В следующее мгновение она почувствовала, что куда-то проваливается…

Вторые сутки Алина не выходила из дома и не отвечала на телефонные звонки. Она чувствовала себя такой разбитой, что не хотела кого бы то ни было видеть и с кем-либо говорить.

Алина валялась на постели и прослушивала кассеты с музыкой. Она не помнила, когда и где смогла обзавестись кассетами с мрачным трансом, но сейчас была благодарна этому случаю. Подобная музыка как нельзя лучше отражала ее душевное состояние.

Когда она закрывала глаза, в голове возникали разные видения. Чаще всего перед ее мысленным взором представала раскаленная безводная пустыня.

«Сушняк долбит, просто жуть!» – Алина дрожащей рукой тянулась к кувшину с водой.

Весь прошлый день она выпила много водки, изнывая от бессилия и злости. Сейчас она ненавидела себя за это.

Странный звук прорезал тихую мелодию. Это была явно не примочка электронного композитора. Сняв наушники, Алина услышала звонок в дверь. Но открывать она не собиралась.

Основательно глотнув из кувшина, Алина вновь надела наушники и уронила голову на подушку. В это время композицию, похожую на ветер в пустыне, сменила мелодия, которую Алина в порыве депрессии назвала «Мелодией безжизненного космоса»… Отрывистые звонки мешали раствориться в музыке.

Не снимая наушников, Алина тихо подошла к двери и заглянула в глазок. На лестничной площадке стоял Антон.

– Алина, открой! Я знаю, что ты дома! Надо поговорить…

Алина покрутила головой и на цыпочках отправилась обратно в постель.

И тут она вспомнила, что на сегодня у нее запланировано какое-то важное дело.

«Куда же мне сегодня было нужно? В клуб? Тьфу! В какой, к черту, клуб? Пропади они все пропадом! В морг! Ну да, конечно, в морг. Нужно подписать какие-то бумаги…»

Вспомнив о брате, Алина упала на кровать и горько разрыдалась. Снова зазвенел непрерывный звонок.

– Вот урод! – выругалась Алина.

Она подошла к двери и посмотрела в глазок.

– Ты на колесах? – спросила она Антона, открывая двери. – Жди меня в машине. Я соберусь, и поедем по важному делу.

Антон радостно скатился вниз по лестнице, забыв о лифте.

Мощная машина тащилась по городским улицам как катафалк.

Алина не замедлила высказать неудовольствие.

– Извини, – сказал Антон. – Просто после посещения морга у меня похоронное настроение! А что ты там делала?

– Это долго объяснять.

– А куда мы едем? – спросил Антон.

– Пока – прямо, по проспекту, а когда будет нужно повернуть, я скажу, – заявила Алина и принялась переключать автомагнитолу с одной волны на другую.

– «Продвинутое радио» в самом углу шкалы, – любезно подсказал Антон.

– Знаю! – отрезала Алина, но назло Антону включила погромче выпуск «Новостей».

– Мы продолжаем информировать вас о расследовании громкого уголовного дела о торговле наркотиками! – услышала она голос ведущего. – Как вы уже знаете, в ходе беспрецедентной по масштабам спецоперации задержаны около тридцати человек. Большинство из них – члены двух преступных группировок, контролирующих наркоторговлю. Прекращена деятельность подпольного цеха, производившего популярнейший в молодежной среде наркотик, так называемый «Освежитель «Локи». Арестованы и те, кто занимался его производством… Наконец-то наша доблестная милиция доказала, что не зря ест хлеб, за который мы платим. Впервые удар нанесен не по мелким торговцам, а в самое сердце наркокартеля! Об этом можно судить по громким именам арестованных. Нашей радиостанции стал известен список задержанных. По просьбе милиции мы назовем фамилии лишь тех членов преступного синдиката, кому уже предъявлено официальное обвинение. Среди них: генеральный продюсер «Продвинутого радио» Геннадий Гуревич, известный воротила шоу-бизнеса Владимир Семенец, а также два криминальных авторитета – Дмитрий Стельнов, по прозвищу Академик, и Григорий Ботов по кличке Ботаник…

– Скрутили-таки наркобаронов! – с нескрываемым сарказмом сказал Антон.

Пассажирка этот сарказм отчасти разделяла. Алина вспомнила физиономию одного из авторитетов, которую ей довелось подглядеть в замочную скважину в квартире Юли и Лены. Она не смогла сдержать горькую улыбку.

«Академик – просто мелкий деляга! Какой там наркобарон! А Вовчик с Геной тем более. Мелкие сошки».

Алина представила себе Вовчика и Гену на неудобных нарах, в битком набитой камере… Ее терзали сомнения: правильно ли она поступила, сдав их милиции?

Но затем ей вспомнились хрупкое тельце Тамарочки, накрытое обломком крыла Локи, и безжизненное лицо Жени, осыпанное пушистыми перьями. Приступы совести прекратились.

Из динамиков между тем полилась знакомая мелодия. «Неоновый мир» Ильи Топчего звучал уже не только на волнах «Продвинутого радио».

– Я не люблю электронную музыку, – откуда-то издалека донесся до Алины голос Антона. – Но вот эта мелодия ничего!

«Интересно, куда опять исчез автор мелодии?» – подумала Алина.

Ответ пришел сам собой.

Машина Антона медленно двигалась в массе других автомобилей мимо развлекательного центра «Меркурий». Сначала Алина увидела на стоянке черный «Ягуар», а затем и его владельца. Илья стоял возле входа в «Меркурий», поглощенный работой. Под его командой десяток человек в рабочей форме вытащили из здания большую плиту, похожую на бетонную, и поволокли ее к стоявшему неподалеку длинному фургону. Здесь рабочие с шумом опустили плиту на землю и стали примериваться, как бы запихнуть ее в кузов. Алина напрягла зрение и увидела, что плита – вовсе не бетонная, а пластиковая, с металлической окантовкой. Очевидно, она была частью какой-то большой сборной конструкции. Что это за конструкция, Алина поняла, когда матерящиеся грузчики повернули плиту. На ее обратной стороне красовался всадник, оседлавший крупного восьминогого коня.

«Бог Один на коне Слейпнире! Центральное панно в баре клуба «Локи»! – вспомнила Алина. – Значит, это не настенная роспись, а сборная конструкция. Интересно…»

– Антон, останови машину! – скомандовала Алина.