Анатолий Степанов - Любить и убивать

— Все. Теперь неофициальные сведения. — Хотел быть серьезным молодой Демидов, но не выдержал: — Туалеты от Зайцева! Информация от дамочек! Получайте все это и никогда не прогадаете!

— Хочу получать и не прогадывать, — хищно помечтал Сырцов.

— Получай! — великодушно объявил Демидов. — Элеонора Михайловна Есипова — дама высокомерная, нахальная и некультурная уже потому, что другим дамам, дамочкам из РЭУ, при оформлении на работу даже улыбнуться не соизволила ни разу. Но это, с их точки зрения, еще цветочки. Элеонора до Логуновых добирается изредка на городском транспорте, но чаще всего ее подвозят на шикарном «БМВ». Это прислугу-то! И в 19.00 отвозят назад.

— Возит хозяйский шофер? — быстро спросил Сырцов.

— Вот и неправдочка ваша! — кому-то подражая, возразил Демидов. — Посторонний паренек в шикарном прикиде. И живет-то наша Элеонора не там, где прописана, а в шикарном новом доме у Абельмановской заставы. Ты знаешь, Жора, я бы этих дамочек к нам топтунами с удовольствием взял, хотя бы на полставки. Вот ведь работают!

— Еще что-нибудь есть?

— Пока все. Но дамочки обещали еще кое-что подкинуть.

— Вовик, еще одна просьба! — заныл Сырцов. — Позвони в РЭУ на Нагорную и сообщи тамошним дамочкам, что завтра у них будет ваш секретный представитель Сырцов Г.П.

— Ты — как пиявка! — деланно возмутился Демидов. — Вопьешься и не оторвать! А я хочу служить беспорочно.

— Согреши, Вова! — взмолился Сырцов.

— Не согрешишь — не покаешься, — понял Демидов.

К Деду добрался кружным путем: по набережной, на Беговую, Бутырской, Яблочкова, через Отрадное и на Осташковское шоссе. Суетно, зигзагом и нескоро, но зато за МКАД проверка на узком асфальте — лучше некуда. Проверился. Вроде за собой никого не тащил.

Вот и поворот направо, на новую ТЭЦ. Дал как следует и выкатил к Тайнинке. Там повертелся по бывшим дачным улочкам и наконец решился выехать на Ярославское шоссе.

— Собирайся, Ксения, — сурово приказал Дед. — Со мной поедешь.

Он и Сырцов вошли на террасу, где Лидия Сергеевна готовила на соломенном столе обед — не обед, так, легкий перекусон среди жаркого дня.

— Ты ее на велосипедной раме повезешь? — невинно поинтересовалась Лидия Сергеевна.

— Да не, — в тон ей откликнулся Смирнов. — Помнится, у нас в сарае старая казаряновская «восьмерка» пылится. Авось заведу.

— Саша! — уже строго окликнула Лидия Сергеевна.

— Ага, — сократил разговор Смирнов. — Два года назад у меня был инфаркт.

— Это необходимо, Саша? — обреченно спросила Лидия Сергеевна.

— Совершенно необходимо, Лида.

Теперь пришла очередь спрашивать Ксении.

— Что необходимо, Александр Иванович?

— Поехать со мной.

— Куда?

— На свидание с мамой, которую в условленное место подвезет Жора.

— Я не хочу ее видеть.

— Мы уже говорили с тобой о такой возможности, дочка.

— Я не хочу ее видеть.

— Я тебя очень прошу, — просто сказал Смирнов.

— Давайте перекусим перед вашей дорогой, — решила за всех Лидия Сергеевна: знала наверняка, что старый ее хрыч всех переупрямит.

Задумчиво жевали помидоры с огурцами и бутерброды, задумчиво, скорее вдумчиво пили чай. И охотно молчали. Долив вторую чашку, Смирнов вздохнул и взглянул на часы.

— Половина второго. К трем ты, Жора, на месте. Полчаса на непредвиденные обстоятельства, и у тебя остаются полтора часа. Успеешь?

— Нет проблем.

— Ну, а мы с Ксенией за три часа спокойненько доколдыбаем. В пять, Жора, тебе, в отличие от нас, следует поторапливаться.

— Понятно, шеф, — и покорно, и насмешливо, и почтительно ответил Сырцов и поднялся из-за стола. — Спасибо вам, Лидия Сергеевна, спасибо, Ксюша.

— А ты его, Лидка, и вправду выдрессировала! — изумился Смирнов.

— Научила, — поправил его Сырцов и, поклонившись опять же так, как учила Лидия Сергеевна, по ступенькам спустился к дорожке.

Он шел к калитке и спиной ощущал, что на него добро и с симпатией смотрели хорошие люди, которых он любил.

На Фрунзенской набережной он был без четверти три. Покатался по набережной, покатался по Второй Фрунзенской улице, покатался по малым дорожкам обширного двора. Светло-серый спортивный «мерседес» покорно ожидал хозяйку на привычном месте. Ровно в три Сырцов вошел в будку телефона-автомата. Трубку сняли на втором гудке. Видимо, хозяйка сидела у телефона.

— Это я, Георгий, — в ответ на ее «да» сказал Сырцов. — Как можно скорее собирайтесь в недальнюю дорогу и спускайтесь. Я жду вас у вашего подъезда.

— Что случилось? — встревоженно спросила Светлана Дмитриевна.

— Ничего, — вяло ответил Сырцов. — Мы же вчера договорились.

— Я увижу ее сегодня?

— Да.

Она так швырнула трубку, что Сырцов уверовал в ее появление на дворе через несколько секунд. Но вскоре вспомнил, что Светлана Дмитриевна — светская женщина. И действительно, та вышла из подъезда через пятнадцать минут после страстных своих вопросов и сразу же задала очередной:

— Где она?

— Мы к ней едем.

Светлана Дмитриевна двинулась было к своему «мерседесу», но он остановил ее:

— Поедете со мной в моей машине.

Она лишь взглянула на него и без слов уселась рядом. Спохватилась вдруг и, повернувшись, кинула на заднее сиденье довольно объемистую сумку.

— Что там у вас? — спросил Сырцов строго.

— Ксюшины теплые вещи. Она их не взяла, а вечера сейчас холодные.

— Не надеетесь, следовательно, уговорить, — догадался Сырцов.

— Очень надеюсь, — возразила она.

Шаманила дамочка. Это все равно как зонт с собой брать. Обязательно тогда дождя не будет. «Девятка» вырулила на набережную, потом на мост над Москвой-рекой и пошла по прямой. По проспекту Вернадского. Когда стояли на красном при подъезде к станции метро «Университет», Светлана Дмитриевна попросила:

— Будь добр, Георгий, прибейся у метро на минутку, мне выйти надо.

— Зачем? — не одобряя, спросил Сырцов.

— Ксения бананы любит, — объяснила она и, дождавшись остановки, изящно выпорхнула у подвижного овощно-фруктового рынка на углу. Нет, к телефонам-автоматам не пошла, сразу же кинулась к кавказцу, у которого бананы были завлекательно повешены на реечках. Выбрала самую большую и желтую гроздь, расплатилась, не торгуясь, и вернулась в «девятку». Спросила у Сырцова:

— А ты банан не хочешь?

— Я банан не хочу, — продекламировал он, и тогда она, встав коленями на сиденье, уложила гроздь рядом с сумкой.

С приподнятости МКАД Калужское шоссе смотрелось европейским баном среди уютных и живописных малых человеческих поселений. Свернули, скатились туда, где при приближении все оказалось совсем другим: пыльное, сильно битое асфальтовое полотно, дурацкие придорожные строения неизвестного назначения, за кущами милых рощ — тоскливые пятиэтажки. Правда, километров через десять стало лучше: веселые пестрые домики-избушки и яростное строительство для себя — солидные кирпичные особняки росли как грибы.