Ян-Филипп Зендкер - Голос одиночества

Кристина уже видела эту его улыбку. Этот взгляд, который словно приподнимал ее над землей. Как она только выдержала без него целую неделю! В его объятиях забывались все заботы. И вот ребенок. От него. Да в чем здесь еще можно сомневаться?

– Ну давай рассказывай…

Они только что сели в экспресс. Кристина едва могла дышать от волнения. Медленно протянув руку, она наклонила голову Пола к себе и прошептала ему в ухо:

– Не здесь.

– А где? – удивился Пол. – Куда мы вообще едем?

– К метро. От «Сентрала» возьмем такси до Пика.

Она внимательно разглядывала его лицо, словно вчитывалась.

– Именно туда? Ты уверена?

Судя по голосу, Пол не ожидал ничего плохого.

Она кивнула:

– Да.

Таксист высадил их у самого подножия. Еще в метро Пол купил две бутылки воды. Они свернули на Лугард‑роуд – узкую, как лесная тропинка, петляющая вокруг горы. По обеим ее сторонам стояли непроходимые заросли. Белые корни деревьев вздымались над землей ажурными арками. Они шли, словно в туннеле. День выдался теплый, но не жаркий. Вокруг щебетали птицы. Городской шум слился в сплошное приглушенное урчание. Кристина подвела Пола к одной‑единственной скамейке, откуда открывался вид на гавань и Коулун.

– Дело в том, что я… – Кристина замолчала.

Как это сказать? Я беременна? Я жду ребенка? Слишком банально. Но даже на такую фразу сил не было.

– Сколько будет один плюс один? – неожиданно для себя спросила она.

Пол задумался:

– Один плюс один будет… – в его глазах уже блестели слезы, – три!

Кристина кивнула и почувствовала, как что‑то качнулось у нее внутри. Словно грузовой состав проехал по висячему мостику, готовому оборваться в любой момент. Но реакция Пола осталась ей непонятна. Обрадовался он или испугался? «Да» или «нет»?

Кристина вдруг ощутила себя одинокой как никогда. Как будто вложила в руки Пола все, что имела в жизни. И что это за слезы у него на лице, неужели от радости? Даже когда Пол обнял ее, Кристина так и не смогла этого понять. Но это ее ребенок, и она ни за что с ним не расстанется. «Да», Пол. Пожалуйста, скажи «да»…

– И что ты обо всем этом думаешь? – прошептал он.

Кристина пожала плечами:

– Мы не староваты для такого?

– Ты имеешь в виду, есть ли риск для ребенка родиться больным?

– Да… Нет… В конце концов, это можно проверить. Я имела в виду, каково ему будет с такими старыми родителями?

Кристина отвернулась, пряча глаза от Пола.

– Родители могут быть несносными по разным причинам, – продолжал шутить он. – Даже не знаю, на каком месте в этом перечне возраст.

Так, значит, все‑таки «да»? Или он таким образом выражает свою радость? Кристина не нашли в себе мужества спросить. Только сказала, как могла сухо:

– Как ты себе вообще это представляешь? Я имею в виду… С этим ведь теперь придется жить каждый день…

Взглянуть на дело с практической точки зрения – только так. За что еще спрятаться, если не за собственные сомнения?

– Все это не важно, – отмахнулся Пол.

– То есть как «не важно»?

– Может, составим список «плюсов» и «минусов»? – Он улыбался.

– Нет, но мы должны отнестись к этому серьезно.

– Разумеется. Мы должны рассчитывать свои силы.

– И ты так просто говоришь об этом? – Кристина будто возмутилась, сама не зная чему.

– Ничего подобного, – возразил Пол. – Просто самые трудные вопросы нужно ставить сразу. Если мы сумеем на них ответить, все остальное решится само собой. – Он посмотрел ей в глаза. – Какова была твоя первая реакция?

Кристина опустила голову и ответила не сразу:

– Я не поверила.

– Я имел в виду не это. Ты обрадовалась или огорчилась?

Кристина понимала, чего он от нее добивается, но никак не могла решиться произнести нужные слова.

– Что сказал тебе внутренний голос, «да» или «нет»?

Он оставался на удивление спокойным. Уверенность Пола как будто даже росла. Во всяком случае, Кристина ощущала ее все явственней. Он определился сразу и уже знал ее ответ.

– Мы с тобой достаточно старые, чтобы доверять собственной интуиции. Кроме того, ничего другого нам просто не остается.

Только теперь Кристина нашла в себе мужество взглянуть Полу в лицо. «И я еще могла сомневаться?» – удивилась она, встретив его взгляд.

* * *

На обратном пути говорил Пол. Он вспоминал, как когда‑то поднимался на Пик вместе с Джастином и вместе они представляли себя птицами, которые летают над городом и какают на головы прохожим. А потом Джастин ложился на скамейку, а Пол садился рядом, испытывая легкое головокружение от бесконечных «детских» вопросов.

– Однажды он спросил меня, правда ли, что раньше мир был черно‑белым.

Кристина улыбнулась:

– Как ему такое только в голову пришло?

– Мы смотрели фильм Чарли Чаплина, естественно, он был черно‑белый. Джастин истолковал это по‑своему. В другой раз он ошарашил меня вопросом, могут ли взрослые веселиться просто так, как это делают дети, или же им для этого обязательно нужен повод?

– И что ты ему ответил?

– Что не знаю. Сказал, что до сих пор не сталкивался ни с чем подобным, но обязательно сообщу ему, как только увижу.

– Что увидишь?

– Взрослого, который радуется без причины.

– И что, увидел?

Пол покачал головой:

– Нет. Радости видел много, но чтобы без причины… Боюсь, что нет.

И тут Кристина поняла, что у их ребенка будет не один старший брат. Джастин давно стал частью их семьи. В том смысле, в каком мертвые становятся частью каждого из нас, – одни в большей степени, другие в меньшей.

– Мастер Вон знал об этом заранее. – Тон его голоса сразу изменился, будто Пол говорил с самим собой.

– О чем?

– О твоей беременности.

– Об этом ты мне не рассказывал, – удивилась Кристина.

– Разве?

Откуда это смущение в его голосе?

– Нет. А что именно он говорил?

– Он сказал, что я подарю жизнь.

– Подаришь жизнь?

– Да.

– Что‑нибудь еще?

– Нет.

* * *

Три дня спустя Пол впервые встретился с ее матерью. Кристина рассказала ей о беременности, и та захотела немедленно познакомиться с отцом ребенка. В город, однако, ехать отказалась. Поэтому договорились встретиться в «Доме высшей гармонии» – китайском ресторане в торговом центре в Ханхау.

Кристина нервничала, вспоминая свой первый ужин в компании матери и бывшего мужа, вылившийся в двухчасовую пытку. Мать с первого взгляда невзлюбила будущего зятя и устроила ему настоящий допрос. Как ни старался бедняга, ничего изменить не смог. Но особенно неприятные воспоминания были связаны с поведением самой Кристины, которая не решилась перечить матери и превратилась вдруг в тихую, послушную девочку, внимавшую разговорам взрослых с открытым ртом. Меньше всего она хотела пережить нечто подобное во второй раз.