Ян-Филипп Зендкер - Голос одиночества

– За экологическим скандалом такого масштаба, или, лучше сказать, преступлением – будем называть вещи своими именами, – стоит не только «Саньлитунь». К этому причастна, во‑первых, администрация Иу. Кроме того, партийная верхушка провинции Чжэцзян и столичное партбюро. Речь идет о зависимости наших СМИ, организаций по защите окружающей среды и судов. О коррумпированности чиновников и партийного аппарата. О положении в самой коммунистической партии. Скажем короче: обо всем том, на чем держится это государство.

Пробегавший мимо мальчишка‑торговец сунул под нос Чэню букет пластиковых цветов. Адвокат небрежно отмахнулся.

– Мне представляется, вы взялись за слишком сложное дело. Мой вам совет: оставьте его.

– От вас я ожидала более оригинального совета, – разочарованно заметила Инь‑Инь. – Еще несколько недель назад моя мать была абсолютно здорова. Сейчас она прикована к постели и не может шевельнуть пальцем. Только хрипит, стонет да хрюкает, как свинья. Она ослепла, оглохла. Она ходит под себя, как младенец, и вы говорите мне: «Оставьте»?!

– Но ваша мать все равно не поправится.

– Это я уже слышала не раз, – пробурчала Инь‑Инь. – А что с умершими и покалеченными детьми?

На мгновение Чэнь запнулся, но вскоре снова заговорил, тщательно подбирая каждое слово:

– Их также не исцелит ваше вмешательство. И не вернет к жизни. Мне жаль.

– А с теми, кто еще не родился? И вы будете спокойно сидеть в своем бюро и консультировать фирмы, зная, что в какой‑нибудь паре сотен километров абсолютно здоровые младенцы еще в материнских утробах превращаются в калек?

Пол не верил своим ушам. Что это было – крик души или всего лишь провокация? Если первое, то что заставило Инь‑Инь вдруг изменить свою точку зрения на совершенно противоположную?

– Послушайте, молодая госпожа, – по‑мандарински обратился к ней адвокат. – Меня поражает ваша самоотверженность. И вот что я вам скажу, хотя мой ответ вам, конечно, не понравится. Да, я мог бы сидеть и консультировать фирмы, зная обо всем этом. Но я мог бы и предоставить вам свою помощь на определенных условиях, и вовсе не потому, что боюсь мук совести. На то у меня есть свои причины, о которых я умолчу.

К скамейке протиснулись двое мужчин. Чэнь сразу поднялся:

– Продолжим прогулку, пожалуй?

Троица не торопясь двинулась дальше вверх по променаду.

– Я предлагаю вам следующее. Ваш отец подает на «Саньлитунь» в суд от своего имени. На это имеет право каждый китаец. Со своей стороны, я готов помочь ему составить исковое заявление и консультировать во время процесса – все честь по чести и, разумеется, анонимно. Или… – Чэнь сделал паузу, словно призывая слушателей быть сейчас особенно внимательными, – или вы хотите действовать через СМИ? И в этом случае я также готов вам содействовать.

Инь‑Инь покачала головой:

– Исключено. Господин Лейбовиц уже рассказывал вам о моем друге из «Пиплс дейли». Ему запретили вести расследования в отношении каких‑либо дел, связанных с «Саньлитунем».

– Я и не имел в виду государственные газеты или телевидение. Я говорю исключительно об Интернете. Напишите о том, что случилось с вашей матерью, сделайте фотографии, но так, чтобы ее нельзя было на них узнать. Потом сходите в интернет‑кафе и выложите все это в Сеть. Там у вас будет триста пятьдесят миллионов читателей. Возмущенных читателей, у многих из которых, возможно, есть подобный опыт. И каждый из них – ваш потенциальный союзник.

Инь‑Инь уставилась на адвоката широко открытыми глазами. Пол заметил, как она вздрогнула.

– Мой коллега из провинции Хэйлунцзян рассказывал интересный случай. В одном городке фабрика отказалась оплачивать рабочим сверхурочные смены. С десяток вышли протестовать, и среди них два брата по фамилии Ху. Охрана фабрики принялась избивать их без предупреждения и отделала одного из братьев так, что бедняга той же ночью скончался. Несмотря на множество очевидцев, ни полиция, ни суд не пожелали вмешиваться, поскольку владелец фабрики был очень влиятельным человеком. «Несчастный случай» – гласила официальная версия смерти Ху. Тем обычно и заканчивались подобные акции, но на этот раз произошло нечто непредвиденное. Случайный прохожий снял сцену избиения на мобильник, и две недели спустя в Интернете появился фильм. – Чэнь остановился перевести дух. Пол наблюдал за Инь‑Инь, с жадностью ловившей каждое слово адвоката. – Даже не знаю, проглядели его цензоры или это была преднамеренная оплошность, за которой стоял определенный политический умысел. Так или иначе, городскую администрацию и владельца фабрики забросали возмущенными письмами со всей страны. В блогах и чатах страсти накалялись с каждым днем, скоро власти уже не могли их игнорировать. Начальника охраны и несколько его подчиненных арестовали, равно как и некоторых из покрывавших их чиновников городской администрации. Непосредственного убийцу приговорили к высшей мере. Владельца фабрики обязали выплатить семейству пострадавшего компенсацию, думаю, сотни тысяч юаней. Такова власть Интернета. Кто бы мог поверить в такое еще лет двадцать назад?

Пол и Инь‑Инь задумались.

– Советую и вам идти тем же путем, – продолжал адвокат. – Честно говоря, это едва ли не единственный ваш шанс. – Он взглянул на часы. – Мне срочно нужно в бюро. Подумайте над моим предложением. Жду вашего ответа.

Пол и Инь‑Инь вернулись с Чэнем забрать свои вещи. Инь‑Инь торопилась на прослушивание. Она и Пол договорились встретиться вечером в баре возле консерватории.

* * *

Пол брел вдоль берега Хуанпу в сторону отеля. Он разглядывал фасады зданий на набережной Вайтань: неуклюжую и в то же время впечатляющую мешанину из необарокко, неоготики, неоклассики и неоренессанса, с элементами бьют‑арт и ар‑деко. Еще совсем недавно эта часть города считалась главной его достопримечательностью. Но сегодня, Пол заметил, большинство туристов даже не смотрели на это великолепие. Их взгляды устремлялись на другой берег реки, где вздымался небоскреб Пудуна – символ Шанхая XXI века. Лишь немногочисленные иностранцы щелкали фотоаппаратами, отдавая должное вчерашнему чуду.

У Кристины подкосились колени. Доктор Фу подхватил ее привычным движением и усадил на стул. Кристина тяжело задышала, все поплыло перед глазами: яркая неоновая лампа, множество людей на стульях у входа в кабинет врача, белые лакированные стены. Женщины, листающие журналы. Крик ребенка. Строгий голос гинеколога:

– В этом нет никакого сомнения, вы ждете ребенка.

На секунду Кристине показалось, что она теряет сознание. Нет, не от страха. Просто из‑под ног вдруг ушла почва, и Кристина полетела в пустоту.