Виктор Иванников - По зову долга

— А где доказательства, что это они. Сие, только Ваши предположения. Но конечно, примем меры и всё такое.

— Отвёз я этого авторитета подальше, у одного охотника, моего ещё школьного товарища спрятал. Тот авторитет поначалу артачился, выпендривался, угрожал. Ну, я ему как нас учили на войне, так на войне, не я её затеивал. Допросил как положено в боевой обстановке. Раскололся гад, до «нутряной слизи» и дерьма, раскололся. Это ему не сидеть, попивая коньяк или чего там эта шкура любит, и наблюдать как его палачи кого-то другого терзают. Это ему самому приходиться не наблюдать, а чувствовать боль, да ещё какую. Раскололся, стал умолять пощадить, ползать на коленях. Заставил я его наговорить пару кассет, а он с испугу такого наговорил, что если его подельники прознают про эти кассеты, так они с его живого шкуру спустят. Забрал у него на ремонт, восстановление и развитие мастерской, на лечение своих мастеровых. Их правда помяли сильнее чем я предполагал по началу, пришлось этому уроду снова свою казну трясти. Ну а тех, кто с моими мастеровыми изгалялся, тоже помял, что бы зря руками, ногами и ещё кое-чем зря, не подумавши о последствиях, не махали. Полагаю месяца три, четыре у них на их лежаках будет о чём-то подумать. Вот только после этого отпустил я этого урода, все время находившегося рядом с вольерой, в которой находились три лайки, так сказать под их бдительным присмотром. Но, конечно, я понял житья мне в этом городе не дадут, и не простят. Ведь слухи то пошли, как проучили этого урода, мнящего себя настоящим хозяином. Стал подумывать, прикидывать куда перебраться, хотя где найдёшь порядок, везде сейчас бардак, разгул и беспредел. А тут Дед рассказал о своей задумке. Подумал я и решил это настоящее дело! забрал своих и перебрался к Вам поближе, в купленный командиром дом. — Об Опанасе и Казимире рассказал уже сам Дед:

— У тех жизнь складывается без таких вот приключений. В их местностях с ними считаются, они там своеобразные достопримечательности. Об их подвигах, незнамо откуда только наслышаны там почти все, всякие легенды ходят. Да и народ там не такой вороватый и распущенный, как в нашей стране. почему так, не знаю. Вроде бы все в одной стране родились, воспитались, а вот поди ты криминалу в России живётся вольготно, дозволено больше. И порядка, особенно в Беларуси, как её теперь стали называть поболее да и потише. Оба сумели организовать небольшие, местного «разлива» производства, так потихоньку в трудах и каждодневных заботах живут. только иногда, как они мне рассказали, вдруг в их памяти всплывут дела, команда, трудности опасности, чего вместе пережили и сумели преодолеть, так на душе отчего то станет так тоскливо, всё осточертело, надоедает, хочется вновь всё пережить, преодолеть, испытать своё боевое умение. Обращение о помощи Сергею они встретили всем сердцем, оно опять напомнило им их боевое братство, команду, для которой не было непреодолимых дел. Они прибыли в таком настроении и состоянии, что встань на защиту этого бандита, хоть вся правоохранительная рать, ничто бы его не спасло, всё равно бы достали. И, когда всё было кончено, они прощались с Сергеем и Дедом, а на душе у них было вновь тоскливо и пасмурно, с тоской вновь и вновь повторяли:

— Они готовы придти на помощь всегда, в любое время, только позови. Смотря им в глаза, Я ругал себя за то, что мало с ними общаюсь, как бы даже забросил их, ограничиваясь в основном финансовой помощью. На минуту поставил себя на их место и ужаснулся. Я бы и нескольких дней такой жизни не выдержал. Я твёрдо решил обязательно, когда есть такая возможность привлекать их к боевой работе по эксам зажравшихся толстосумов. И пообещал им это. Они, как малые дети, услышав от меня такое обещание, просияли, как будто Я зову не на смертельную схватку кто кого! С тем и расстались. Несколько дней, пока Николай и его группа продолжали собирать нужную информацию о Бревновском, командир улаживал дела с новоявленными бизнесменами Сергеем и Ильёй. Свозил их к Петру Васильевичу, представил. Поучаствовал в составлении плана действий по втягиванию его сынков в новую для них стезю бизнес. Естественно, основу этого процесса разработал каперанг. Он, познакомившись с этими парнями, посмотрев им в лица, глаза, понял одно эти не подведут. Что бы он им не предложил, всё выдюжат! Чем то они ему ностальгически напоминали тех его сослуживцев, с коими пришлось многое пережить, пройти, преодолеть. И он, уже до тошноты насмотревшийся на мерзости, разложения падения тех субчиков, кои так характерны для нынешней власти, бизнеса, дал себе слово обязательно сделать из этих настоящих парней, не шкурных, способных ради собственного благополучия сорвать с ближнего последнюю рубаху, а именно порядочных хозяев, в духе Морозова, Рябушинского, коими гордилась в прошлые годы страна. Невзирая ни на какое сопротивление, отговорки подключил к этому плану своего помощника и ушлого финансиста. Объяснил им, что он, невзирая ни на какие их протесты, будет финансировать и оказывать всестороннюю помощь в начинаниях этих парней. Те, в конце концов, плюнули, махнули рукою на сумасбродство своего шефа, но впряглись, «без дураков». В Московской, Тульской, Рязанской, Владимирской губерниях были «присмотрены» разворованные, вернее сказать разграбленные, «лежащие на боку» ранее довольно крупные предприятия ВПК, к тому же некогда являвшихся его гордостью, основой безопасности страны. Не получая финансирования, заказов от этого государства, проще говоря, брошенные на произвол судьбы, они были обречены на скорое умирание, как и задумывали забугорные кукловоды, всеми силами пытавшиеся уничтожить эти некогда передовые, современные предприятия, являющихся становым хребтом отечественного ВПК, мало в чём уступавших тем же забугорным, а во многом и просто превосходивших их. По советам опять же этих кукловодов, под видом экономической модернизации, они тут же были преобразованы наглыми, вороватыми новыми хозяевами менеджерами, неизвестно по какому принципу, поставленными властью в управление во всякого рода ОАО и прочее. Стратегическую, социальную, экономическую значимость этих данных объектов этой вороньей стае, руководимой неадекватным ничтожеством, в угаре иногда называвшим себя Царём Борисом, не было никаких дел. Свою задачу они видели только в одном: рвануть там всё, чего только возможно; продать доставшегося почти даром подороже подставным фирмам, управляемым на самом деле ЦРУ и другим спецслужбам. В этой мерзкой деятельности они вполне преуспели, доведя до нищеты предприятия, персонал который вынужден был искать спасение от голодной смерти кто как умел, и где сумел. Но всё таки, даже в окружении этого тела, пусть и не в самом близком круге нашлись нормальные честные люди, коим понятие Родина, её стратегические интересы не были ещё «пустым звуком». Неведомо какими путями они смогли пробиться сквозь толпу рвачей и предателей, сыграть на его чрезмерном, гипертрофическом самолюбии. Скорее всего ему польстили лавры «спасителя отчизны». Чванство, самодурство, готовность поддастся на любую пусть даже и примитивную лесть, особенно, когда он, как разгулявшийся купчик был в угаре, поспособствовали принять такое решение, о котором он впрочем сам же вскоре и забыл. Сделали своё дело даже и вопреки указаниям из Вашинктонского обкома. Вполне возможно, что эти люди сумели сыграть на его самолюбии, намекнув на его второсортность по отношению к тем, кто отдавал ему указания, к бывшим ещё сравнительно недавно врагами и, не смевшим ранее даже подумать лезть к нам с какими-либо советами. Передача в руки деятелей, купленных на корню «за пятачок пучок», вот их было главное указание. Ибо для них наши природные ресурсы вожделенный кусок, который они спят и видят отхватить. Были сформированы и высочайше утверждены два списка стратегически важных предприятий, не могущих быть проданными в руки иностранцев. Новые хозяева, потыкавшись в эти списки и поняв, что им в самом ближайшем будущем не удастся «сорвать куш» с американцев, окончательно обнаглели. А хозяин страны уже и забыл о стратегической важности объектов, выбросил из головы, как он постоянно выбрасывал, всё то, чего приносило ему неудобства, заставляя работать без дураков, а не на публику, которую он, кстати говоря, мало ценил. Эти новоявленные фактические владельцы просто добивали свои предприятия, стараясь сорвать с них, хоть что-нибудь. Вот на них то и нацелились приобрести. Таких предприятий были выбраны четыре, два в Московской области, по одному в Рязанской и Владимирской. Первым делом принялись собирать информацию об этих владельцах, управленцев и генеральных директоров. К счастью в этом криминализированном до нельзя государстве информация была тоже ходовым товаром, да к тому же обнаглевшие хозяева творили ни на чего и ни на кого не оглядываясь и ничего не боясь. Буквально через неделю за основательный куш основные данные, дающие основания хорошо поработать уже были в руках Хомякова Петра Васильевича. Тут же были наняты несколько частных, довольно эффективных и умелых контор, кои смогли быстренько добрать недостающие сведения об этих личностях. В общем, через месяц уже было решение о развёртывании операций по приобретению основного или, в крайнем случае, блокирующего пакетов акций. Были наняты две фирмы, специализирующиеся на рейдерстве. Те, получив аванс и необходимые сведения, приступили к делу. Применяя в качестве дубины серьёзный компромат, а где надо и физическое воздействие или угрозы, достаточно быстро были приобретены пакеты владельцев, кстати мало интересующихся своими ОАО. Это по началу их мало насторожило, более того, даже образовало, ведь за эти акции были получены «полновесные». Но вот далее почти сразу пошли рейдерские схемы захвата: обращение в суд какой-нибудь тьмутаракани одного из владельца акций; решение суда о приостановление всех операций по счетам предприятий; применение различного рода давлений на владельцев и наконец при полном бездействии персонала. ненавидящего ни самого владельца, ни его управленцев следовал сам захват; тут же следовала выемка документации; сбор акционеров, который выбирал нужные кандидатуры в управляющие надстройки ОАО; затем уже новое руководство выносило решение об изменении Устава со всеми вытекающими для бывших владельцев последствиями. Этим владельцам тут же предлагались откупные, правда уже не по рыночной цене. Часть из них, видя своё бессилие и понимая, хорошо понимая, что в этом режиме не может быть и речи о соблюдении какой-либо законности, соглашались. Брали эти откупные у невесть откуда взявшихся субчиков, справедливо полагая наличие коррупционных связей в регионе и на «верху». Ну а тех, кто не понял сей истины, тут же принялись учить теми средствами, коими и они некогда пользовались при овладении этими фирмами, или теми — кои были в ходу у американской мафии или сицилийской каморры. Все эти приёмы были хорошо апробированы и достаточно эффективны. Через три месяца на этих предприятиях уже хозяйствовали под патронажем помощников Петра Васильевича, Сергей и Илья. Перемены, кои они привнесли, сильно удивили персонал. Пошли инвестиции на перестройку, на новую продукцию, появились заказы, неплохие надо сказать заказы. Производство стало оживать, «зашевелилась» социалка, а народ обратно потянулся в городки. Жителям и работникам этих моногородков и градообразующих предприятий, наглядно объяснили на нескольких состоявшихся собраниях вдруг на оживших производствах произвол разного рода чиновничьих и контролирующих структур, а также: Их, трудящихся спасение, их будущее в их же руках; будут защищать своё предприятие; будут идти в одной упряжке с нынешними управленцами жить они будут более менее нормально, не вернутся к прежнему прозябанию, нищете. И ни что так не настраивает людей, как внезапно образовавшаяся сносная жизнь, возможность реализовать себя, содержать свою семью, давать развитие и будущее своим детям. Как только осознание сего пришло, весь персонал стал приобретать черты единого коллектива сплочённого единой целью. Все беды были на всех, все возникающие трудности решались этим коллективом, всем миром, а новое управление ничего не скрывало от своих работников. Изыскивались все возможные резервы, ресурсы для своего развития. А вскоре и власть в лице губернаторов обратило на них внимание, на эти островки возрастающего социального благополучия в море людского горя, бесправия, нищеты и развала. И, хотя ни Сергей, ни Илья не старались афишировать свою деятельность, или мелькать ни на экранах, ни в печатных изданиях., они в своих областях довольно быстро стали весьма популярными и уважаемыми личностями. Как у Хомякова Петра Васильевича, специалисты, квалифицированные работники, а ими их производства интересовались в первую очередь, рвались на эти предприятия, заслышав о установленных там порядках, рвались с семьями. настрадавшись от бездарных, тупых владельцев и хозяев, преследующих только одну цель выжать. Они ради нормальной работы и жизни готовы были на всё. Конечно, попадались разные, в семье не без урода, но коллектив быстро распознавал и вычислял таких, «подсадных уток» и его реакция была однозначна. «Сорную траву с поля вон!»