Виктор Иванников - Идти до конца

Первые же попытки «повесить жучёк», маячок на машину сего банкира-агрария, на окна главного офиса были весьма оперативно раскрыты и решительно пресечены его службой. Дабы больше не настораживать, не возбуждать её от таких современных способов добычи информации пришлось от них и других распространённых методов отказаться. Настало время работать, что называется без дураков, так как они действовали во вражеском тылу, рассчитывая только на своё боевое умение. Они прекрасно понимали — любой их промах может обернуться провалом, ибо против них тут же встанет вся карательная машина всего режима. Однако опыта и умения им было не занимать. Их готовили умелые специалисты к любым операциям, в том числе и уникальным. Постепенно, день за днём образ жизни, его привычки, маршруты следования устанавливались. Более-менее его режим и прочее стало проявляться уже через три месяца. Из полученных данных командир после детального анализа сделал вывод:

— Провести экс возможно только, захватив эту крысу в принадлежащей Лаврентию Марковичу усадьбе.

На начальном этапе своей хищнической деятельности ему, с помощью крупных взяток, удалось обанкротить пансионат, вздумавший порулить своими силами, приобрести этот оздоровительный комплекс в собственность. И это несмотря на то, что по всем документам территория и здания на ней, в коих размещалось это народное лечебно-оздоровительное учреждение, числилось национальным достоянием, мировым культурным наследием, занесённым в анналы ЮНЕСКО. Да и было чего заносить! Некогда эта усадьба была семейным гнездом богатейшего рода России — князей Юсуповых. Овладев сим поместьем, Лаврентий Маркович поначалу не знал, чего с ним делать, но потом, когда встал покрепче на ноги, проник в элиту управления режимом, вдруг проникся окружающим ландшафтом, да и самим дворцом. И, самое главное, его тщеславие тешила мысль — он владелец того, что некогда составляло гордость Юсуповых! Сам дворец представлял собой двухэтажное, красивое, метров пятьдесят длиной здание с колоннами, всякими, как сейчас в век урбанистической архитектуры, с её прямыми линиями, изломанным контуром, острыми углами — архитектурными излишествами. Справа и слева к нему были пристроены метров по двадцать два одноэтажных крыла. Вместе они образовывали внушительный полукруг, посреди которого располагался роскошный некогда, а сейчас заброшенный фонтан. От него к выездным парадным воротам шёл прямой, как стрела, проезд, обсаженный с обеих сторон вековыми липами. Вложив немалые средства, с помощью французского специалиста дизайнера реанимировал и облагородил парк, окружающий дворец. Итальянский же умелец осуществил перепланировку и убранство внутренней части дворца. Испанский же выполнил внешний ремонт. Конечно, как ни крути, получившееся было всё-таки «новоделом», сильно исказившее то, истинно талантливое, которые сумели создать крепостные умельцы князя Юсупова. Но на современных российских нуворишей, имеющих слабоватую «грамотеку» и культурное развитие, сей «новодел» производил неизменно, тешащее его тщеславие, впечатление, зачастую выражаемое злобным и завистливым шёпотом на ушко коллеге. Лаврентий Маркович, видя это, улавливая этот шёпот, отлично понимал их, ибо он сам был «плоть от плоти их». Он только удовлетворённо потирал в таких случаях свои ручки:

— Знайте, козлы! Эта Вам не Лаврушка, сын заштатного бухгалтеришки, не бывший зэк, а сам, собственной персоной Лаврентий Маркович, приближённый к самому хозяину!

Ну а служба безопасности уж постаралась как надо, начинив всё и вся современнейшей электроникой, следящей, контролирующей, распознающей, оповещающей, наполнила охранной челядью. В радиусе трёхсот метров ничего не оставалось без контроля, ни одного квадратного сантиметра, как говорится, мышь не проскользнула! В общем, по военным понятиям, сия усадьба была превращена в настоящую крепость. Конечно, прикончить эту крысу можно было бы, ведь и Егор и Карим обстреливали и на больших расстояниях — с шестьсот и более метров. Били, что называется в десятку и не раз! Лаврентий Маркович внезапно полюбил принимать солнечные ванны, выходя из огромного стрельчатого окна-двери на своеобразный балкон, устроенного над входной колоннадой первого этажа. Ранее там Юсуповское семейство предпочитало распивать чай, принимать на свежем воздухе гостей, теперь же вместо князей в этом всемирном месте проживала мразь, распоряжалась им — «Sine ulba religione» — «Без зазрения совести». Вот там-то и можно было прихлопнуть эту зловредную, чумную крысу. Можно было организовать засаду на пути следования.

Сие ими было хорошо отработано, но командир посчитал делом чести провести именно экс, вернуть хоть часть награбленного, а для этого нужен был он, сам Лаврентий Маркович. Эта крыса должна была взглянуть в пустые глазницы смерти, должна была испытать ужас перед неминуемым возмездием, за всё, что она успела натворить. Они и так, и этак прикидывали, каким образом возможно проникнуть в сей укрепрайон. Пересмотрели множество различных вариантов, в том числе и из тех, с помощью которых им не раз приходилось проникать в американские военные базы. Однажды Николай, у которого было хобби — в свободное время интересоваться историческими замками, вдруг заявил:

— Прежде чем чего-либо планировать, не мешало бы подробно изучить устройство усадьбы. Ведь она — это историческое наследие, её изучали специалисты вдоль и поперёк, наверняка в архивных данных можно многое нужное найти, надо просто как следует покопаться.

Командир сразу же всё понял, уловил его мысль и распорядился:

— Мы продолжаем изучать этого господина, а вот Николай займётся архивными поисками. Начни с «Ленинки», поговори, что они тебе посоветуют? Посети местный районный музей. Наверняка эта усадьба является жемчужиной этого заведения, поищи энтузиастов, ну и так далее. Когда «накопаешь» необходимое, поставь в известность. Будем уже думать все вместе.

На следующее утро Николай решил начать свои поиски с местного районного музея, расположенного почти в центре города Домодедово, благо это было уж не так и далеко от них. Придав себе облик интеллигента, интересующегося историей края на выделенной Дедом машине, прихватив с собой на всякий случай приличную по меркам сего «благословенного края» сумму, приехал в город. Довольно быстро разыскал здание музея. Он долго стучал в дверь, наконец, она открылась. На пороге удивлённо смотрела на него худенькая, бледная то ли женщина, то ли девушка. На плечах у неё был большой пушистый платок, а на ногах — нечто вроде тех чуней, которые ему приходилось видеть в жилых домах Крайнего Севера. Тихим голосом спросила: