Виктор Иванников - Идти до конца

— Катерина Ивановна, давайте пройдём, а то Вас здесь продует. Сегодня что-то ветрище разыгрался.

Катя непонимающе взглянула на неё, та открыла дверь, внесла в помещение пакеты, как маленькую за руку ввела её внутрь. И только тут Катя стала приходить в себя, осознавать. Они обе поднялись в её кабинет. Сложив пакеты, воспитательница ещё раз взглянула на неё и посоветовала:

— Катерина Ивановна, Вы полежите. Вам надо отдохнуть, а с детьми мы управимся сами. Не беспокойтесь.

С этими словам и она развернулась и ушла. Катя, скинув пальто, сапожки, буквально повалилась на свою кушетку. Её плечики, вдруг ставшие такими беззащитными, задёргались в рвущих душу рыданиях. Она лежала и плакала, ей стало так одиноко, казалось что-то светлое, радостное покинуло её навсегда и никогда больше не вернётся. Но девичьи слёзы, как весенняя гроза, — налетит и унесётся. Постепенно рыдания смолкли, и Катюша впала в великий для всякого человека оздоровляющий сон, дающий уму возможность трезво оценить ситуацию.

Егор первое время, весь «охваченный» тем же чувством одиночества, внезапного сокрушающего всё остальное, потери светлого, чистого, мчался на большой скорости по утреннему, ещё не заполненному людьми и транспортом городу. Однако вскоре самообладание, воспитанное в нём умельцами, наставниками, возобладало, и далее он, уже полностью контролируя себя, поехал как обычно.

Командир внимательно, молча осмотрел вернувшегося бойца. От его взгляда не скрылись тёмные круги под глазами, его мрачноватый, даже немного «потерянный» вид. Спросил:

— Как съездил, всё нормально? Передал подарки? Довольны?

— Да, всё хорошо, передал. Рады им.

— Ну и ладно. Ты уж прости меня, сынок, что мешаю твоей любви. Не всё от меня зависит, тебе это хорошо известно… Мы уже говорили на сию тему.

— Командир, не надо об этом, от своих слов и обещаний не отказываюсь и отказываться не намерен.

— Ну что же, я тоже. Иди приводи «себя в порядок», у тебя ещё есть час личного времени, а потом за дела. Будь прокляты эти сволочи толстосумы-мироеды!

Следующие пять месяцев были заполнены, полностью загружены работой по эксу двух крупных прохиндеев. Они сумели, пользуясь царившим в этом режиме тотальной коррупцией, беззаконием, растолкать локтями в своре жаждущих откусить себе кусок пожирнее от разграбливаемого народного состояния. А также пробиться к тем, кто делил этот «пирог». В отличие от Хомякова и даже Мордашевского, эти мерзавцы нисколько не заботились о работниках «захапанных» ими предприятий, их семьях и необходимой «социалки», ранее содержащейся за счёт заводов. Их задача, как им виделось, пока есть такая возможность, организованная этим режимом, под видом приватизации, якобы позволившей частной собственности исправить то положение, которое возникло в народном хозяйстве, в результате предательства «тетерева» с его командой, была проста, просто примитивна — «выкачать» всё, чего возможно, а там хоть «трава не расти». Осуществлялось это нагло, спешно, действовали они точно по тем правилам, по которым действуют воры, забравшиеся в чужой дом, справедливо полагая последствия для них при возвращении настоящих хозяев. Эти новоявленные нуворишы «творили» в полном соответствии с действиями тех временщиков, кои взялись управлять государством. Эта «нелюдь» сама по себе, по своей сущности — воры, где-то даже по своим применяемым приёмам — бандиты, прекрасно осознавали, где они действуют, в какое время и каковы нынешние нравы. И ещё, они очень любили себя, теперь таких значимых, имевших в своём кулаке судьбы тысяч людей. Тех, кто раньше-то их и в упор не видел, справедливо оценивая их так, как они того и заслуживали. Видя перед собой множество примеров того, к чему приводит недооценка нынешних нравов, сродни тем, что царят в стае, единственным законом, в котором является право сильного, в обеспечении успеха в своей грызне за куски «экономического пирога», эти твари постарались окружить себя несколькими кругами защиты. Страх, надо сказать, был у них где-то на генетическом уровне, прочно «заложен» в подсознании. Свой грязный бизнес они зачинали ещё в Брежневские времена под руководством своих папаш, скрытых «теневиков». Отцы, заложившие в своих сынках неистребимую страсть к наживе любым способом, не пережили Андроповский ренессанс торжества закона. И по этому закону, считавшемуся всем народом справедливым, эти папаши получили то, чего заслужили — именем закона высшей меры наказания. А вот сынки, ввиду их молодости, гуманности суда, довольно наивно посчитавшего, что пример их отцов образумит, перевоспитает, отделались только сроками. А когда пришёл к власти «апологет», «токующий» под аплодисменты «забугорных дядек» и их купленных СМИ о «социализме с человечьим лицом», эти сынки были выпущены на свободу. А уж новым, «насквозь демократичным президентом» руководимым зарубежными кукловодами и брезгливо похлопывающими ему джентльменами, они, эти потомки жуликов, воспитанные ими именно в этих нравах, были возведены в ранг элиты нового общества. Именно из этих сынков, да ещё из тех, кого зарубежные кукловоды по своим правилам и критериям отобрали, и черпала новая власть руководителей всех рангов. И эта элита не подвела новых хозяев, не только мнимых, ряженных, но и настоящих. Она быстро превратилась в опору криминализированного, коррумпированного до предела государства. Этот слой, тем не менее, был довольно узок, народ фактически был отстранён от управления, лишён собственности, ограблен, унижен. В нём, этом новом государстве, заправляли только те, от кого зависели блага, кто мог что-то распределять, кто был близок «к телу», или его окружению, кто смог приобретать эти блага правдами и неправдами, а проще сказать, кто мог «делать деньги». Эти сынки, конечно, понимали — они стая волков, им надо держаться друг друга. И эти волчьи законы лежали в основе их поведения. Но они, при всём их желании, не могли следовать этим законам, ибо сии законы созданы мудрой природой, а не гнилыми, генными нарушениями, не предусмотренными самим творцом, но порождёнными вездесущим Сатаной. Только взбесившийся волк уничтожает всю пищевую среду сразу, только он, не задумываясь, уничтожает всю пищевую цепочку. А вот для этих сынков сие поведение было естественным, ибо они не собирались жить в этой стране, они подготовили себе «запасные аэродромы» в тех странах, во имя процветания которых они и разоряли ту страну, которая породила их, дала им возможность, несмотря на все их пакости, вырасти. И, как взбесившиеся волки, они готовы были вцепиться друг другу в глотки только ради одного — урвать ещё один кусок, не дать другому его сожрать. Самые дальновидные из них, успевшие создать в эти, как справедливо назвал народ, «окаянные годы», целые экономические империи, спешно создавали частные армии для своей защиты, благо исходного материала было предостаточно. Армия, МВД, органы безопасности их стараниями, стараниями бывших их клиентов успешно разрушались. Справедливости ради следует всё-таки заметить, что главную скрипку в этом оркестре разрушителей играли зарубежные кукловоды. Цель этих вершителей судеб нашего государства была проста — разрушить щит, который только и способен защитить народ от уничтожения, а его народное хозяйство — от разграбления. Новоявленные последователи орд гуннов, степняков — кочевников, крестоносцев всяких мастей, фашистов задачу решали по-современному — системно. В основе её они положили ряд простых, но эффективных принципов: лишить народ права управления государства, отобрать у него права собственности на то, что создано трудами многих поколений, лишить его культурной, национальной и исторической идентификации, разрушить до основания щит, создав вместо него тот, который будет стоять на страже именно их интересов. И эти принципы стали беспощадно осуществляться новой властью. Но ведь ещё мудрые римляне отмечали: