Виктор Акулов - Чужакам тут не место!

Буднично и серо. Еще одна кинутая заправка. Так мстили Швейцарии за членство в НАТО, которое беспокоило нефтяного и харизматического Мемуара Кадарфи. Швейцарцам тоже хотелось дешевой нефти. Взамен же получили открытую «дверь» – побережье для голодных переселенцев в Европу. Ну а янки, они, как обычно, далеко, за океаном. Мои мысли прервала полицейская машина. Позади! Сирена! Мигалка!

– Гони! Быстрее! – паниковал новенький.

Чифир, однако, ехал как ехал. Полиция пронеслась мимо. Не про нас. Чифир погрузился в воспоминания, как давно-давно кинул с друзьями заправку в Австрии. Следом – полиция. Номера, значит, сообщили. В машине краденое, домашнее. Ехали к скупщику.

– Почему с «фактами» кидали? Это ж глупо! – Молодые были. Неопытные. Мусора чтото кричали в рупор по-немецки. Потом начали стрельбу… Теперь мой друг на инвалидной коляске. За тот несчастный случай ему дали австрийское гражданство.

– На фиг такое гражданство.

– Вот и он думает также. Вернулся в Гродно. Нищенствует, а не жалуется. К Богу, говорит, прикоснулся. Уверовал крепко. Мы ему еды однажды привезли. Знаем, что дома шаром покати. А он говорит: «Спасибо. Не надо. Меня Господь насытил». Все решили, что он спятил.

Магазин посетили поочередно. Последним был новенький.

– Ставлю двадцать франков, что его словят. – Малая нарушила тишину. – Мне этот тип не нравится. Много болтает.

– Как баба?

– Поясню, чтоб ты знал, – умничала Малая, – самая болтливая баба – это пьяный мужик. А этот пока даже не пьяный.

– Его не словят. – Чифир протянул руку для спора. – Давай по двадцать.

Вскоре у выхода заметили бабку. Вероятно, дек. Странно, что без подкрепления. Обычно с ними продавцы. Особенность швейцарских магазинов – охрана чаще состоит из женщин. Хотя тут мужская работа. Мы бы предупредили новенького по телефону. Но сами не уверены, что засада. Бабуля как бабуля. Дзюдоист выходил. Она за ним. Дзюдоист бегом. А она, оказывается, тоже умеет бегать. И… догнала. Схватила, сбила с ног подсечкой, провела удушающий. Вдобавок прохожие навалились горой. Позже наш «дзюдоист» расскажет, что он всего лишь поскользнулся. Со временем к нему пристанет известность под парадоксальным «погонялом» Скользкий-Липкий.

Еще в тюрьме решил, что сложу с себя криминальные полномочия. И все-таки нырнул в магазин. Я догадывался, что сейчас поймают. Кассирше позвонили. Она осмотрела мой товар и спросила поанглийски:

– У тебя только молоко? Я согласно кивнул.

Понятно, что звонили обо мне. На камеру видели, как снял с полки бутылки. А кража под наблюдение не попала. Поэтому уточнили по телефону. Я сказал продавщице, что кое-чего забыл. Как бы поэтому вернулся-углубился в магазин. Я разгрузился вне видеокамер. На кассу добавил какое-то фуфло за пятьдесят центов. Затем меня обыскала бабушка в очках. Дек. Велела больше не появляться. У нее, если не обманывает, много видеозаписей, как я и мои товарищи (каждого она точно описала) берем бутылки с полки, а выходим без них. Она даже назвала даты, когда это было. Впрочем, как правило, попадались не эдак. Чаще при сигнале на воротах. Не доглядел, значит, наклейку. Тогда я возвращался в магазин и разгружался. Иногда оставлял куртку в магазине и выходил мимо суетливых, глазеющих по сторонам, (вероятно, в поиске меня) продавцов и деков, как бы уже не я, а другой человек выходил. Куртка – и черт с ней. Зато три дня в камере не сидеть. Если же на кассе не развернуться из-за очереди покупателей за спиной, то направлялся к выходу. Будто глухой и ничего не понимаю. Главное – спокойствие.

Фантастический вещевой магазин. Абсолютно без видеокамер. Одна продавщица. На втором этаже магазина окно с видом на безлюдный тупик и трамвайные пути вдалеке. Окно открывалось. Тут еще давно подкрадывали-щипали по чуть-чуть. В конце концов, о магазине узнали грузины. Что ж, стало быть, недолго осталось гореть звезде коммерческого счастья. Грузины выносят все подчистую. Даже оторвут обои и продадут, словно картины эпохи Возрождения. Отчего мы решились на прощальный бал магазину. Самое время. В магазине Малая подносила мне вещи. Я скидывал их из окна. Чифир ловил и тут же складывал в машину. Кто-то поднимался по лестнице в магазине, но я не замечен за углом. Минут десять – полки и вешалки заметно опустели. Взяли бы еще, но машина забита донельзя.

Одежду погрузили на вечерний поезд в Гродно. Я крутил головой по сторонам, как филин, чтобы не столкнуться с вокзальным шерифом. Ведь он, того жди, сошлет меня по месту прописки. Ибо какойто суд (без моего присутствия) вынес решение, что в Базель мне запрещается совать нос. Белорусская проводница разговаривала с нами о большой политике, когда местный проводник что-то ее спросил по-немецки. Она вопросительно пожала плечами. Тот спросил на французском и английском.

– На фига мне ваш иностранный язык?! – Проводница пускала сигаретный дым в лицо пристающего. – У меня папа круто стоит! Понял?

– Эх, мне бы такого папу! – театрально воскликнул Чифир.

Кондукторшу отблагодарили подарком за перевозку. На прощание Чифир хлопнул ладошкой ее аппетитную попку. И вряд ли папа такому обрадуется.

Дома Чифир вынул из холодильника пиво. На сковородке пожарил корочки хлеба. Посолил. Закуска к пиву.

– Ты – мастер на все руки. – Я, конечно, делил сухарики поровну. Себе – две трети, остальное – ему. Польщенный Чифир закрывал на это глаза.

– С мое, Витя, поживи и стоя какать научишься. По телевизору документальный фильм о нелегальном пересечении границы из Мексики в США. Я заинтересовался, пульс участился. У меня свои счеты с Америкой. Зачем туда? Ну, конечно, чтобы и там вести подрывную деятельность (в тылу врага) и раскрутиться до электрической скамейки.

– Думаете, границу можно перебежать? – 50 на 50. – А ты, Чиф? – 90 на 90. – Серьезно?

– Одно из двух: или убьют, или сам умрешь.

Ночью Чифир пропал. Наверное, кражи. Со взломом, наверное. Он вернулся под утро. Часик другой выспался и позвал нас в магазины. Ему все мало.

В машине беспорядочно разбросаны дрель, перфоратор, пила, веревки. А также сканер для отключений сигнализаций в доме. Малая сказала, что такие вещи нежелательно держать в машине или нашей общаге. Мусора, того жди, найдут… У Чифира так: не взламывается крепкая дверь, а окно с решетками – что ж, значит, продалбливается стена. Кажется, на машине уже опасно передвигаться. Как бы не замечена… И вот останавливаемся у прохожего. Я спросил, где поблизости парикмахерская?

– Мне тоже туда, – обрадовался прохожий. – Я вам сейчас покажу. Все покажу.

Открыл дверцу, а перед ним – пила, веревки и кетчуп. Но ему невдомек, что это кетчуп.

– Спасибо, ребята. Я передумал. Лучше прогуляюсь. Полезно, говорят, для здоровья. Ну я пойду. Можно? Вы не против? Пожалуйста. У меня семья, дети, коллекция бабочек.