Игорь Шинкаренко - Мистерия в парижском омнибусе

.

—

Почему? Напротив, это вполне логично. Разве он не хочет закончить картину, которую начал? Если эта картина будет закончена, она будет иметь большой успех, и месье Амьен очень беспокоится о том, чтобы не пропустить выставку. Как он её закончил бы, если вы откажетесь позировать ему?

—

Получается, что он придёт сюда лишь потому, что нуждается во мне…

—

Вас это не должно удивлять, моя дорогая малышка. Великие художники эгоистичны. Месье Верро все эти детали разболтал этой доброй Софи Корню. Он даже добавил многие другие детали. Вы его знаете… вы должны знать, что этот болтун расскажет всему свету не только о своих делах, но и даже о делах своих друзей.

—

И о чем он ей рассказал?

—

О тех вещах, повторить которые было бы ошибкой с моей стороны.

—

Ничего не бойтесь, мадам… я готова выслушать все. И, если вы питаете дружеские чувства ко мне… вы должны меня просвятить относительно намерений месье Амьена.

—

Мой Бог! Дорогая Пия, вы меня привели в замешательство. Разве это стоит того, чтобы лишить вас одной иллюзии… Но с другой стороны, если вы должны были пожертвовать будущим, которое я вам предлагаю, ради человека, который думает только о том, как вас использовать в своих интересах …

—

Говорите, я вас умоляю!

—

Дело в том, что я опасаюсь не только вас огорчить, но ещё и глубоко ранить ваши чувства.

—

Рана уже нанесена, — ответила Пия глухим голосом.

—

Итак, моё бедное дитя, кажется, что месье Амьен заметил… или подумал, что заметил… даже не знаю, как вам это сказать… он решил, что внушил вам чувство, которое …

—

Заканчивайте, мадам. Он решил, что я его полюбила.

—

Вы сами об этом сказали.

—

Это правда…. Я его люблю.

—

Увы! Я это подозревала. И благословляю Бога, который вложил в мою голову мысль прийти сюда… потому что может быть ещё осталось время, чтобы… спасти вас от самой себя… излечить вас от этой гибельной страсти. Я не решалась вам сказать жестокую правду, но теперь я больше не колеблюсь. Поэтому, знайте, моя бедная девочка, что если этот человек от вас скрыл, что он собирается жениться, то лишь потому, что опасался, что вы покинете его, не закончив работу. После сцены, которая произошла в его мастерской, мадемуазель Дюбуа устроила другую Полю Амьену перед месье Верро. Она ревнует его к вам, и запретила своему будущему мужу видеться с вами. И он ей поклялся, что вашей ноги больше не будет у него в мастерской.

—

Но… я в это не верю… это было бы недостойно… и, кроме того, я его снова видела следующим днём.

—

Потому что он был заинтересован в том, чтобы не ссориться с вами. Месье Амьен ведёт двойную игру. Как мужчина, он заинтересован не потерять свою богатую невесту, а как художник он не хочет лишиться своей натурщицы, которую он не сможет заменить. И я разгадала его план. Скажите мне откровенно, Пия, не предложил ли он вам позировать для него в другой мастерской… не в его?

—

Он не говорил о другой мастерской, а лишь спросил у меня, не согласилась ли я ему позировать в месте, где мы будем с ним наедине… только он и я.

—

И вы приняли его?

—

Я ещё не дала ответ, так как жду новостей от месье Амьена…

—

И ещё вы ему пообещали не уезжать, не повидавшись снова с ним. Это — именно то, чего он добивался. И он придёт.

—

Сюда? — спросила девушка, поёживаясь от озноба, вдруг охватившего её тело.

—

Несомненно. Он знает, что в этой комнате вы будете в его власти до тех пор, пока он не закончит свою картину… все, как ему нужно, и за спасибо …

—

Я не буду его ждать, — решительно сказала Пия.

Девушка внезапно встала и, так как она зашаталась, добрая госпожа Бланшелен обхватила её своей рукой вокруг талии, чтобы поддержать.

—

Вы правы, моё дитя, — сказала она мурлыкающим голосом. — Не нужно, чтобы месье Амьен вас здесь нашел, нужно расстроить гадкие замыслы злодея. Пусть он женится на мадемуазель Дюбуа, потому что она богата… но пусть, по крайней мере, он не злоупотребляет вашей доверчивостью. Позировать, чтобы оказать услугу этому человеку, который недостойно насмехался над вами… в этом было бы проявление вашей слабости… и если я верю тому, что ещё сообщил месье Верро… который знает все… что Поль Амьен способен воспользоваться вашей изоляцией, чтобы попытаться вас соблазнить… Ему было бы трудно попытаться сделать это в его мастерской, куда его невеста могла прийти в любой момент, но здесь …

—

Я хочу уехать, — прервала её девушка, — уехать сегодня же вечером.

—

Этим вечером, возможно, мы уже не успеем это сделать, но и здесь вам оставаться нельзя. Вчера месье Амьен вам сообщил о своём предстоящем визите. И он придёт, разумеется, сегодня. Если вы стараетесь избегнуть встречи с ним, у вас нет ни одной свободной минуты, чтобы покинуть этот дом. А двери моего дома открыты для вас, Пия. Я вас туда отведу, и я вам клянусь, что не буду пытаться оказать влияние на ваши решения. Вы останетесь у меня ровно столько времени, сколько пожелаете сами… навсегда… или на несколько дней, которые вам понадобятся, чтобы разобрать вещи или документы, которые остались от вашей сестры, и которые необходимо забрать из комнаты вашей несчастной умершей сестры у мадам Корню.

—

Зачем? — прошептала Пия.

—

Это абсолютно необходимо, моё дорогое дитя. Вы не можете оставить в том доме принадлежащие вашей сестре вещи, ведь подумайте сами, что иначе они будут проданы с аукциона… её одежда, её белье… это было бы надругательством над памятью сестры… и затем… там могут быть документы, в которых вы можете нуждаться впоследствии. Я понимаю, что у вас не хватит мужества войти в дом, где жила Бьянка, да этого и не требуется. Я предупрежу мадам Корню, чтобы она все доставила ко мне домой.

—

Хорошо, пусть будет так! — Произнесла Пия, которая больше не могла думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы быстрее уйти из этого дома и избежать встречи с Полем Амьеном. Теперь она твёрдо полагала, что Поль её обманул. — Увезите меня, мадам, я готова за вами следовать, если вы мне обещаете, что завтра вечером я смогу уехать из Парижа.

—

Я вам это обещаю, и хотя мне это будет стоить расставания с вами на некоторое время, я не буду вас отговаривать от этого путешествия, если вы не хотите ждать, пока мой муж закончит свои приготовления к отъезду. Вы будете свободны, абсолютно свободны, Пия. Мы к вам присоединимся в Субиако, и я надеюсь, что там вы не откажетесь от того, чтобы нас увидеть. Но время летит быстро. Пойдёмте, моё дитя, я вас умоляю!

Пия была так возбуждена обрушившимися на неё новостями, что была уже не в состоянии здраво рассуждать… и не здраво тоже.

—

Я готова, мадам, — сказала она, устремляясь к двери, которую мадам Бланшелен открыла только что перед нею.