Николай Леонов - Плата за жизнь

— Ты не забывайся! Гуров не пешка, а один из лучших сыщиков России, такого, как ты, сожрет и костей не выплюнет. Так что жди и не подставляйся. У тебя достойных специалистов для завершения дела нет и быть не может. Когда ваш час придет, я сообщу, мне ваша головная боль ни к чему.

— Ни к чему? — Чиновник хитро улыбнулся. — Ты, значит, за так стараешься?

— За просто так даже воробьи не чирикают. Если ваша возьмет, придется нашу фирму вновь перетряхивать, тогда и обо мне вспомните. Руководители спецслужб — не грибы, по два раза в год не растут. Я давно понял: буду нужен — место найдете, а нет, так виляй хвостом, не виляй — все одно.

Еланчук и Гуров сидели в маленьком частном кафе. Первый пил кофе, сыщик — водку, которую подливал себе в стакан из фляжки «Смирновской». Официантка было подошла, сказала: мол, с собой приносить не положено.

— Ты меня прости, девочка, — ответил Гуров, — у меня настроение, а денег нет. Извини.

Клиенты выглядели солидно, были абсолютно трезвы, девушка дернула плечиком, вскоре принесла графин с соком, поставила перед Гуровым.

— Миллионеры небось, шутить изволите.

— Спасибо, родная, — ответил Гуров. — Может, ты и права, сам я не знаю, кто я такой.

— Тебя не назовешь жизнерадостным, — сказал Еланчук флегматично.

— Сегодня жизнерадостным может быть либо дебил, либо проходимец. — Гуров глотнул прямо из горлышка. — У тебя конспиративная квартира есть, у меня имеется, однако хоронимся мы, всего боимся. Так как любому ежику в лесу ясно, что явки наши прослушиваются, причем кем прослушиваются — неизвестно. Одной конторой, а может, и двумя одновременно — тоже неизвестно. Кому мы с тобой служим, Юра?

— А что изменилось за неделю? — удивился Еланчук. — Я тебя в таком миноре в жизни не видел.

— А ничего не случилось. — Гуров вновь отхлебнул из фляжки. — Вчера по телевизору послушал правителей — ничего нового. Говорить разумно либо случайно правду сказать они не научились. Мой министр выглядел особенно убедительным. Так мне служить захотелось, удержу нет. Я сдерживаться и не стал, выпил бутылку, сейчас отхожу, прилив энергии необыкновенный.

— Ну, может, если я тебе на мозоль наступлю, ты ногой дернешь?

— Валяй! — Гуров допил фляжку, махнул официантке. Когда она подошла, отдал ей пустую фляжку, сказал: — Друг решил меня угостить, так что принеси мне, пожалуйста, водочки и тарелку борща.

— Борща нет, можем предложить…

— Согласен, — перебил Гуров.

— Лев Иванович, нравишься ты женщинам…

— Ты про мозоль говорил, — Гуров попытался улыбнуться.

— Не терпится? Изволь! В нашей конторе тобой занимается полковник Ильин. Знаешь такого?

— Игорь Трофимович? Знаком, он мужик с головой, мне не обидно. Раз Игорю поручили — значит, меня в вашей конюшне уважают.

— Нашел чем гордиться. — Еланчук замолчал, выждал, пока официантка поставит на стол бутылку и тарелку с супом.

— Вы с водочкой-то осторожнее, — сказала девушка и неожиданно погладила Гурова по плечу. — Пить с горя — последнее дело. — И, вильнув бедрами, отошла.

— Ты на днях никакой серьезной встречи не имел? — спросил Еланчук.

— Продолжай.

— Один парень из отдела Ильина обронил, что жизнь ему улыбнулась и, наконец, звание, что задерживали больше года, присваивают. Я и подумал, не на тебе ли он отличился?

Гуров глянул остро, тупое безразличие с лица исчезло. Еланчук тихо рассмеялся:

— Значит, встреча была, так, возможно, ты засветился, потому как болтун тот работает в наружке. Гуров налил рюмку, выпил и сказал:

— Такое возможно. Спасибо. Кто предупрежден, тот вооружен.

— Не знаю, интересно тебе или нет, но скажу, что анализ последних теленовостей и выступлений в газетах показывает, что наметилась последовательная дискредитация президента. Учитывая войну в Чечне, это объяснимо. Но одновременно начали все чаще упоминать Бесковитого. Его рейтинг приближен к президентскому. Правда, вымысел — неизвестно. Ясно, что это начало организации общественного мнения и стоит за организацией серьезный капитал. Вадим Суриков тебе известен? Нет? И до недавнего времени никто о нем не слышал. Экономист, кандидат наук, недавно назначен вице-премьером. Кто-то этого кандидата активно тащит наверх. Несколько раз его называли чуть ли не третьим среди претендентов. Под него организована партия, куплено эфирное время и несколько журналистских перьев из тех, что продаются.

— А есть такие, что и не продаются? — усмехнулся Гуров.

— Смейся-смейся, но как раз среди журналистов масса людей принципиальных. Их позиция может проявиться, может не проявиться, но она у многих журналистов имеется. Нам известны случаи, когда на людей оказывали серьезное давление, пытаясь спихнуть их с одной колеи на другую, — не проходит.

— За таких ребят стоит выпить, — Гуров заткнул початую бутылку водки носовым платком, убрал в карман. — Плати, твоя очередь.

— Конечно, я пью кофе, ты хлещешь водку, а платить — так моя очередь.

Галей взглянул на мужичка, который приоткрыл дверцу «жигуленка», уверенно сказал:

— Извини, нам не по дороге, приятель.

— Не уверен, Борис Сергеевич, — мужичонка уселся рядом.

Галей пригляделся к незваному соседу, понял, что и одежонка, и простецкая манера поведения — камуфляж, человек явно из спецслужбы, причем не шестерка, равнодушно ответил:

— Я друга жду, потому никуда не поеду, имеешь что сказать — выкладывай.

Галей увидел, что сзади подошла «Волга», прижалась бампером к «Жигулям», одновременно «Нива», стоявшая чуть впереди, подала назад и закрыла возможность выезда. Ясно, это уже не коммерсанты, работает спецслужба. Но не паника, а ярость охватила Галея. Не вынимая руки из кармана, он прижал ствол с глушителем к боку незваного соседа:

— Передай по связи, чтобы они убрались, тогда, возможно, поговорим, а нет, так ты не узнаешь, чем тебя наградили посмертно.

Полковник контрразведки Ильин, имевший неосторожность сесть в машину Галея, колебался. Он все просчитал, кроме одного — Галей не ценил не только чужую жизнь, но и свою собственную.

— Если ты знаешь меня, а ты знаешь, то не играй в героя, выполняй.

Ильин пробормотал несколько слов, «Волга» и «Нива» разъехались и исчезли в потоке машин.

— Борис, не изображай камикадзе, — Ильин с трудом перевел дух. — Ты служил, знаешь, твоя жизнь…

— Не дешевле твоей. Выкладывай, зачем явился? — перебил Галей. — Хотели бы убрать, не устраивали бы этот цирк, давно бы схоронили. Кто меня подставил и что вам надо?

— Тебе кланяется Виктор Иванович, но не он подставил тебя. С человеком, который у нас работал, легко разговаривать, — контрразведчик обретал уверенность. Хотя Галей ствол опустил, Ильин все еще чувствовал под ребром его жесткое прикосновение. — Тебя мы просчитали, сам знаешь, все тайное со временем становится явным. С тобой хотели обойтись проще, но тут высветилась фигура твоего шефа, а против него не попрешь. Я с ним переговорил и получил разрешение на контакт. Ты видишь, Борис Сергеевич, я своих прав не преувеличиваю, мне разрешили поговорить с тобой и только.