Сергей Зверев - Бандитские звезды гаснут быстро

Дыхание у Антона восстановилось.

Он не глядя протянул руку, нащупал ладонь Карины, похлопал по ней и сказал:

– Ну, теперь, кажется, все. Сейчас вызовем помощь и начнем этот серпентарий разбирать по косточкам.

В этот момент начал шевелиться Лобода. Он стонал, крутил головой, лапал руками пол вокруг себя, явно не понимая, где он и что с ним произошло. Наконец он приподнял голову, повозился и сел. Картина, которая предстала перед его глазами, видимо, была не очень утешительной.

Антон видел перед собой совершенно другого Лободу. Не того воспитанного и послушного человека, который появлялся в доме Веденского. Не самодовольного и самоуверенного негодяя, который недавно разговаривал тут со связанной женщиной. Теперь это был грязный, злобный хорек, готовый укусить за ногу, юркнуть в любую нору, совершить какую угодно гадость и подлость, лишь бы сбежать, спрятаться, укрыться от возмездия.

– Привет, гражданин юрист! – Антон улыбнулся. – Как вы оцениваете свое положение? Физическое, наверное, не очень. Я бить умею. А вот каков ваш теперешний юридический статус?

– Ты!.. – злобно проговорил Лобода и уставился на Шорохова: – Вставай, удави этого хмыря. Слюнтяй, собака! Да я…

Лобода пошарил вокруг себя глазами и увидел кусок стального прута длиной сантиметров сорок-пятьдесят. Их разделяло метра три, но Антон решил больше не рисковать. Злобные люди, находящиеся в состоянии крайнего возбуждения, способны на самые непредсказуемые, совершенно фантастические поступки.

Антон вытащил из-за спины пистолет и, не вставая с пола, предупредил:

– Одна попытка напасть на меня или сбежать, и я стреляю. Учти, Лобода, что на тебе столько статей висит, что я могу смело прикончить тебя.

Юрист оскалился и бросился на пол в надежде дотянуться до железки. Грохнул выстрел. Под крышей шумно взвились голуби. Пуля ударилась в бетонный пол прямо перед лицом Лободы и с истошным визгом ушла куда-то вверх. Юрист отшатнулся, скорчился в позе эмбриона и в отчаянии схватил себя за волосы.

– Что ж это такое, а? – недовольно сказал Антон, наконец-то поднимаясь на ноги. – Что же за день такой? Одни идиоты встречаются. Ну-ка, поднимайся, аферист! Вынимай из штанов ремень и перетягивай садовнику плечо, чтобы кровь остановить. Ну, живо!

Шорохов сидел, прислонившись спиной к стене, и морщился от боли. Антон положил Лободу лицом вниз, пинками заставил широко развести ноги, заложить руки за голову и сцепить пальцы в замок.

Быков выслушал доклад Антона по телефону, велел сидеть и не дергаться. Он пообещал согнать к месту событий всех, кто сейчас на колесах, и сказал, что приедет сам.

Карина сидела на диване, поджав под себя ноги, запахнув блузку, разорванную на груди, и раскачивалась вперед-назад, вперед-назад. Ее взгляд был направлен куда-то в пространство.

Антон попытался представить, о чем сейчас думает эта женщина, но не смог. Карина была как каменная.

«Может, расшевелить ее, поговорить с ней? – подумал он. – А если опять случится истерика? Укол бы ей или водки граммов двести одним махом».

– Вот все и позади, – тихо сказал Антон.

К его удивлению, Карина подняла глаза и посмотрела на Антона с благодарностью.

– В жизни, как я замечаю, все случается по сюжетам произведений, написанных уже давно, – продолжал он болтать, стараясь втянуть Карину в нормальную беседу. – Это лишний раз подтверждает, что великие писатели умели брать свои сюжеты в жизни, которая их окружала. У нас сейчас как в книжке «Собор Парижской Богоматери». Прекрасная девушка освобождена, Квазимодо повязан. Только в нашем случае он не звонарь, а садовник. Кстати, опера такая тоже есть.

– Ты любишь оперу? – спросила Карина.

– Не знаю, – Антон пожал плечами. – Наверное. Есть много фрагментов из различных опер, которые мне очень нравятся. Недавно вот опять слышал «Адажио» Альбинони…

– Это не из оперы, а отдельное произведение. – Карина как-то по-доброму усмехнулась: – А опер ты не знаешь! В «Соборе Парижской Богоматери» главную героиню, к твоему сведению, в последнем акте повесили. В «Кармен» главную героиню в финале зарезали ножом. Ну и как? Тебе опера все еще нравится?

– Да, дилетант я, – вынужден был согласиться Антон. – Но я хотел сказать, что Квазимодо был ужасен лицом, но прекрасен душой, а этот Шорохов гадок со всех сторон.

– Я теперь вспоминаю, что это он вынес меня из дома. Я тогда наркотиков накурилась. Сигарету с травкой наверняка он подсунул. Да еще намешал в нее всякой гадости.

Карина опустила лицо в ладони и вдруг снова заплакала. Она стала маленькой беззащитной девочкой.

Из двух охранников, которых Антон связал на территории заброшенного завода, один оказался действующим офицером полиции, а другой – бывшим. Довольный, даже торжествующий, Быков забрал их обоих и Лободу к себе в управление. По дороге он завез Антона и Карину на конспиративную квартиру, расположенную на окраине города.

– Тебе придется какое-то время пожить здесь, – осмотрев комнаты, сказал Антон. – Никто не знает, что с тобой произошло, куда делся этот Лобода со своими подручными. Так что у полиции есть время, чтобы грамотно вскрыть этот гнойный нарыв. Ты подумай, что тебе нужно, и я привезу. Душ работает, горячая вода есть.

– Антон, почему ты сразу ничего не сказал? – вдруг спросила Карина.

Антон обернулся и увидел, что женщина стоит, прислонившись к дверному косяку, и смотрит на него с такой болью, с такой усталостью в глазах, как будто за плечами у нее была слишком долгая жизнь. Нелегкая, полная лишений и потерь.

– Слушай! – Антон подошел и по-свойски взял женщину за плечи. – Давай так. Ты возьми в шкафу полотенце, банный халат там тоже есть. Иди в душ и смой с себя все плохое и грязное. Потом ты выйдешь, и я налью тебе водки. Ты не будешь ерепениться, выпьешь ее и ляжешь спасть. А когда ты проснешься, все будет выглядеть совсем иначе. Уверяю тебя.

– Вот ты и стал обращаться к своей подопечной попросту, без церемоний. – Женщина легонько улыбнулась. – Мне очень стыдно, что я не верила тебе тогда. Но я же не знала, что ты связан с полицией…

– Тихо! – Антон сделал страшное лицо и воровато оглянулся по сторонам.

Получилось у него, наверное, неплохо, потому что Карина тихо засмеялась и, проходя мимо, ткнулась ему лбом в плечо. Щелкнул запор на двери душа, послышался звук льющейся воды.

Антон потер руки и отправился хозяйничать на кухню. Он нашел в шкафчике банку растворимого кофе, сделал себе чашку и выпил. Только потом Антон извлек из холодильника бутылку водки, наделал бутербродов с семгой, колбасой, сыром и маслом. В отдельное блюдечко он нарезал яблок, бананов и мандаринов.

«Эх, музыку бы еще подходящую, свечи и полумрак. А потом проводить ее в спальню, лечь самому в соседней комнате и поспать часов десять, – размечтался Антон. – Когда еще от Быкова поступят известия? Что он там нароет во время допросов?»