Владимир Колычев - Бандитская Голгофа

— А тот, который на Дюймовочке жениться собирался. Ползернышка в день, и одевать не надо…

— Крот на Дюймовочке не женился. — Стараясь не смотреть на него, Ульяна поставила на стол чашки, заварочный чайник.

— Не женился. Потому что дурак… Давай зернышками загружаться, ужин не скоро будет.

Варенье и сушки — еда несерьезная, но Никита готов был довольствоваться и этим, лишь бы оставаться с Ульяной. Вряд ли это любовь, но ему так хорошо с ней, что ночь в этом доме он провел без всякого сожаления. Ларису он точно любил, но почему-то не соскучился по ней, и возвращаться к ней не хотелось. Да и она не особо-то хотела с ним видеться. Он позвонил ей вчера, сказал, что друга встретил, заночует у него. Судя по ее голосу, она не расстроилась, и вообще ни разу не позвонила, не спросила, как у него дела. Может, друг убил его, а ей и дела нет…

Ульяна надела старое пальто с пожелтевшим от времени песцовым воротником, зимние сапоги со сбитыми носками. Никита ничего не сказал, он просто отвез ее в меховой салон, выбрал отличную дубленку с таким же, только новым и более пышным воротником.

— Примерь.

— Зачем? — испуганно спросила она.

— Примерь, говорю.

— Не буду!

Ульяна не ломалась, не набивала себе цену, она действительно отказывалась от подарка. Зная ее, можно было поверить в это.

— Мне сестре подарок нужно привезти, а у нее размер такой же, как у тебя.

— Сестре?

— Да, родной сестре…

— Ну, если сестре, — кивнула она.

Оказалось, что у его сестры такой же размер головы, как у нее, и ножка такая же маленькая. Он и шапочку меховую ей купил, и элегантные сапоги на меху. Из одного салона они отправились в другой, где гардероб пополнился двумя платьями и теплым спортивным костюмом. И о косметике не забыл. Ну, как же, сестра без этого просто не может.

Деньги с банковской карточки считывались исправно и, главное, без всяких сожалений со стороны владельца.

Затем был супермаркет, откуда Никита увез огромную тележку с продуктами. К Ульяне он ехал с таким чувством, будто домой возвращался. И даже в ресторан заезжать не хотелось, хотя он и включал это в свои планы. Домашний ужин с Ульяной казался ему гораздо интересней, чем вечер в самом изысканном заведении Москвы. Или даже мира.

— Я тебя обманул, — обняв ее, сказал он.

— Обманул? — Ее голос дрогнул от напряжения.

— У меня нет родной сестры. Двоюродная есть, а родной нет.

— И все? — облегченно вздохнула она.

— Ты же не думаешь, что я подарю все это своей двоюродной сестре?

— Ну, я не настолько глупая, чтобы так думать…

— А насколько ты умная?

— Умная не умная, а все поняла… Еще в магазине поняла, — нежно улыбнулась она и потерлась носиком о его плечо. — Ты так хотел сделать мне приятное, что я не стала спорить. Это же все для меня?

— Для тебя.

— Ты можешь подумать, что я меркантильная… Думай, — пожала она плечами, — мне все равно.

— Так уж и все равно?

— Ну, не совсем… А это правда мне? — Ульяна вся сияла.

— Тебе.

— Спасибо! А можно, я все перемеряю?

— Ну, не в машине же, — улыбнулся он.

Дома Никита вызвался приготовить ужин, но, прежде чем заняться этим, ему пришлось нагреть на огне большой таз с водой. Увы, при доме был только летний душ, о котором сейчас не могло быть и речи. Впрочем, Ульяна наловчилась купаться в старом дюралюминиевом корыте, в котором стирала белье. И расплесканную воду она ловко после себя вытерла, освободив кухню для Никиты. Ей не терпелось поскорее примерить на себе обновы, но и без этого в ее руках спорилось любое домашнее дело.

Никита уже закончил жарить стейки, а Ульяна все не появлялась. Зато к дому вдруг одна за другой подъехали две машины — свеженький «Гелендваген» и старенький «Ниссан». Из джипа вышел представительного вида мужчина в стильном пальто, из «японки» — неряшливый увалень в пыжиковой шапке и молодая полная женщина в старой и немодной каракулевой шубе.

Увалень угодливо открыл калитку, мужчина в пальто с важным видом зашел во двор, но почти сразу же остановился. Осмотрел, что-то небрежно сказал и вернулся к своей машине. Увалень потирал ладоши, глядя ему вслед, и толстуха радостно улыбалась.

«Гелендваген» уехал, но подозрительная парочка следовать за ним не торопилась. По-хозяйски уверенным шагом эти двое направились к дому, бесцеремонно зашли внутрь.

— Улька, ты где? — во весь голос заорал увалень.

Никита собрался выйти к нему, но Ульяна опередила его.

— О! Ты чего вырядилась, как проститутка? — раздался завистливый женский голос.

— Улька, ну ты даешь! — Зато увалень пришел в восхищение.

— Дает! Но не тебе! — хмыкнула толстуха.

— Ну, мы люди не гордые, мы и втроем можем, да, Улька? — Увалень попытался обнять Ульяну за талию, но она увернулась и юркнула в зал.

Он собрался последовать за ней, но дорогу ему перегородил Никита.

— Я ж говорила, дает она! — фыркнула толстуха. — Потому и одета, как проститутка…

— Ты кто такой? — вызывающе и одновременно испуганно спросил увалень.

— Кто надо.

— Гена, чего ты хотел? — Ульяна спряталась у Никиты за спиной.

Теперь ясно было, кто пожаловал в дом. В принципе, Никита и так уже догадался, что это бывший ее муж и его молодая жена.

Не повезло Ульяне: за осла вышла замуж. За полного кретина. Новая жена Гены и близко рядом с ней не стояла, и он, похоже, сам это понимал. Надо было видеть, какими глазами он смотрел на Ульяну.

Она и волосы в порядок привела, и накрасилась, а стильное брендовое платье сидело на ней безупречно. Правда, туфли нужны были сейчас, а не теплые сапоги, но и в них она выглядела очень хорошо. Спина выпрямилась, и плечи расправились. Правда, уверенности в себе не хватало, грациозности, зато женственность сочилась из нее, как мед из только что вытащенных из ульев сот.

— Да мы дом продали… А чем тут так вкусно пахнет?

Никита смотрел на Гену и укоризненно качал головой. И угораздило же Ульяну выйти замуж за такого урода. Он ведь не только по жизни урод, у него и с внешностью не сложилось. Он запросто мог бы работать без грима дублером у Фредди Крюгера.

— Как продали? — ахнула Ульяна.

— За цену, которую мы просили…

Ульяна действительно продавала дачу, только Никита никак не мог понять, почему она выставляет нереальную цену. Не мог здесь дом с участком стоить четыреста тысяч долларов. За триста еще можно было бы продать, и то со скрипом. Он думал, что Ульяна сопротивляется своему же собственному решению расстаться с бабушкиным подарком, поэтому и заламывает цену, чтобы его никто не купил. А тут, оказывается, ее бывшему мужу нужны деньги. Ну да, он и квартиру в Москве хапнул, и дачей, как своей собственностью, распоряжается.

— Дом ему не нужен, дом под снос…