Владимир Колычев - Бандитская Голгофа

— Я не хочу ничего продавать! — возмутилась Ульяна. И, как бы испугавшись своего выпада, прильнула к Никите.

— Как это не хочешь? — замахала руками толстуха. — Мы же договорились!

— Договорились! — вторил ей Гена. — Половина тебе, половина нам!

— Какая половина?! На четверых делить будем! — возмутилась молодая супруга. Присутствие Никиты ничуть ее не смущало, видимо, она всерьез считала, что у него здесь нет права голоса. А может, надеялась на своего мужа, который, при всей своей рыхлости, производил тяжеловесное впечатление. — Нас трое, и ты! Нам три четверти, и тебе одна!..

— Хорошо считать умеешь, — перебил ее Никита. — Где так научилась, на базаре?

— А тебе слова не давали! — осатанело глянула она на него.

Никита ничего не сказал, он просто надавил на нее взглядом, и это подействовало. Она мгновенно сникла и растерянно повернулась к мужу:

— Гена, скажи ему… Улька, он у тебя что, маньяк?

— Какая она тебе Улька? — Никита сделал полшага, и толстуха отшатнулась, едва не сбив Гену с ног своей тушей. Но тут же расправила плечи, подбоченилась, приготовившись к атаке.

— Ульяна, кому принадлежит этот дом? — спросил Никита.

— Мне.

— Это совместно нажитое имущество?

— Нет.

— А квартира в Москве?

— Тоже моя.

— Слушай, я не поняла, чего ты права качаешь? — заголосила толстуха. — Кто ты такой?

— Адвокат я. Адвокат Ульяны Денисовны… Значит, вы дачу продаете? О цене договорились? Без согласия хозяйки? Что ж, налицо чистой воды мошенничество. До двух лет лишения свободы. Если вы сейчас не уберетесь, я вызову полицию.

Меньше всего Никита хотел ввязываться в чей-то имущественный конфликт, хотя бы потому, что не было желания кого-то калечить, и он действительно готов был вызвать полицию, чтобы решить проблему чисто по закону.

— Вызывай! — хохотнула толстуха.

— А Ульяна напишет заявление. И завтра же вы съедете с московской квартиры.

Эта квартира Никиту ничуть не интересовала. Если Ульяна не считает нужным выселять мужа, то пусть так и будет.

— Не напишет! — набычился Гена, угрожающе глянув исподлобья на Ульяну.

— Это еще почему? — нахмурился Никита. А вот обижать Ульяну он никому не позволит.

— Да потому что! — Гена без всякого стеснения шлепнул кулаком по своей же ладони, давая понять, что ждет Ульяну.

Никита едва сдержался, чтобы не врезать по этой наглой роже. Он повернулся и вместе с Ульяной ушел в гостиную, плотно закрыв дверь.

— Гена тебя бил? — спросил он. — Только честно?

— Да, — опустив голову, тихонько произнесла Ульяна.

— Если меня вдруг снова посадят, ты будешь меня ждать?

— Да, — уже громче сказала она.

Никита вышел к парочке, и Гена, увидев его угрожающий взгляд, снова испугался:

— Эй, мужик, у меня КМС по боксу!

— Пошли, покажешь.

Никита не собирался драться прямо в доме, поэтому показал рукой на входную дверь. Гена кивнул, повернулся к нему спиной, а его жена просто посторонилась, но когда Никита прошел мимо, схватила вдруг его за воротник и потянула на себя. Гена резко обернулся, замахнулся…

Никита с силой ударил его ногой в пах, а толстухе просто наступил пяткой на большой палец ноги. И пока та волчком крутилась по прихожей, добил ее мужа. Схватив его за ворот, вытолкал из дома, мордой ткнул в сугроб.

— Ульяна подает на развод, и ты этот развод принимаешь! Понял меня?

— Пусти! — Гена попытался вырваться, но Никита не дал ему ни малейшего шанса.

— Ты меня понял?

— Понял.

Никита рывком поставил его на ноги, схватив за грудки, заглянул в глаза.

— Я ведь тебя убью, если не понял!

И Гена поверил, что он может его убить.

— Да понял, понял!

— Я слово сказал, поэтому со мной лучше не шутить.

Никита вышвырнул его за калитку, а его вздорная жена убралась сама. Визгу было много, но он не обращал на это внимания. Дождался, когда дикая парочка уедет, закрыл калитку и вернулся в дом.

— Твой Гена полный кретин, — сказал он, с обожанием глядя на Ульяну.

— Почему?

— Променять красавицу на чудовище мог только полный идиот.

И снова мустанг мчался во весь восторг, и ковбой палил из револьверов, набросив на Ларису золотое с бриллиантами лассо. Сначала был ночной клуб, где Миша сделал ей официальное предложение, затем поехали к нему домой под белой фатой из кокаинового порошка. И так они зажгли, что утром Лариса едва смогла оторвать голову от подушки. Надо было подниматься, освежиться и ехать в банк, чтобы подписать важный договор.

В принципе, это дело можно было бы отложить на потом, но Лариса отказала себе в таком удовольствии, дело — прежде всего.

Миша хотел ее проводить, но она отказалась. У него тоже деловая встреча после обеда, и ему не мешало привести себя в порядок. К тому же за дверью ее ждал Макар.

— Все нормально? — кивком головы ответив на его приветствие, спросила Лариса.

— Все хорошо, — скупо кивнул он.

— Никита не звонил?

— Нет.

— Не интересовался, где я?

— Он же знает, что я могила.

— А я должна от него что-то скрывать?

Макар пожал плечами. Если Лариса считает нужным открыться Никите в своих изменах, он воспримет это как должное.

А действительно, почему она должна что-то скрывать? Она же не с кем-то там спит, а со своим женихом. А Никита как бы никто… Нет, она его, конечно, любит, но ведь они не пара, и он должен это понять…

Лифт остановился, створки открылись, и Лариса вздрогнула, увидев Никиту. В какой-то момент ей вдруг показалось, что перед ней не живой человек, а восковая фигура из музея мадам Тюссо, настолько спокойным он казался. Ни единой эмоции в чертах лица, полный штиль во взгляде.

Макар встревоженно дернулся и, сунув руку под полу пиджака, закрыл собой Ларису. Судя по его реакции, появление Никиты стало полной для него неожиданностью. И дружеских чувств он к нему, похоже, не испытал. Макар четко знал, чье мясо ест и кому служит.

— Ложная тревога, — невозмутимо проговорил Никита.

— Ты откуда взялся? — отодвинув Макара в сторону, спросила Лариса.

Она не должна была бояться Никиты, но все-таки от страха у нее онемели кончики пальцев.

— Тебе совершенно незачем шляться по чужим квартирам. Ты могла бы отвезти Мишу в свой дом.

— Я не шляюсь… Миша мне предложение сделал!

— Тем более.

Трудно было понять, обрадовала его эта новость или огорчила.

— Я выхожу за него замуж!

— Поздравляю.

— И счастья пожелаешь? — съязвила Лариса.

— Счастья у тебя не будет, — покачал он головой. — Ты не создана для счастья… Прощай.

Никита повернулся к ней боком и направился к выходу. Какое-то время Лариса смотрела ему вслед, с трудом осознавая, что уходит он навсегда. А осознав это, дернулась, чтобы догнать его, но Макар взял ее за руку, удержал.