Кирилл Казанцев - Кредит на смерть

Наконец-то настало утро. Заказчик придирчиво оценил внешний вид Сухарева, проверил дыхание, дал ему в руки кейс и отвез в парк.

– Кажись, он, – задумчиво произнес Февраль, разглядывая мужчину средних лет, устроившегося на лавочке за оградой парка.

Толстый припарковал «Хонду» прямо у кованой решетки, сквозь которую отлично просматривалась та зона парка, где они договорились встретиться с заказчиком. Ровно в восемь подошел этот тип в костюмчике с дипломатом, присел на лавку и стал озираться, точно искал кого-то.

Толстый было дернулся, но Февраль его остановил. Что-то в лице мужика настораживало бандита. Прикинут как надо: светло-серый костюм, дорогие туфли, галстук, дипломат. Но лицо чушки, которую только что умыли, побрили, причесали и вырядили напоказ. Фраер постоянно дергался, потому что неуверенно чувствовал себя в дорогой одежде. Однако со стороны все выглядело вполне прилично.

«Хорошо подготовились. Интересное кино, – подумал Февраль. – Это ментовская подстава или что-то похуже?»

– Ну и чего мы ждем? Он же сейчас уйдет! – нервно бросил Толстый, ерзая на месте.

– Не шебурши, – рявкнул на него Февраль. – Торчим тут еще пятнадцать минут! Если фраер решит свалить, мы поедем за ним, а будет ждать – ты подойдешь.

– А почему я? – Толстый отшатнулся.

Он успел сообразить, что раз Февраль сам не рвется встретиться с заказчиком, значит, подозревает какую-то лажу.

– Заткнись, – отрезал бандит тоном, не терпящим возражений.

Некоторое время они сидели в полном молчании. Из магнитолы доносилась тихая музыка. Февраль нервно барабанил ногтем по стеклу. Его глаза неотрывно следили за типом на лавке.

Тот сидел развалившись, курил и, по-видимому, не собирался уходить. Он даже не смотрел на часы. Решил ждать до победного конца либо просто никуда не торопился. Докурив, фраер щелчком послал сигарету в урну рядом с лавкой, поднял на ребро кейс, лежавший на коленях, и стал рассматривать замки. Он немного покрутил колесики с цифрами, попробовал открыть чемоданчик и не смог. Фрукт почесал в затылке, огляделся, затем положил кейс на колени и зевнул.

«Точно подстава», – подумал Февраль и приказал Толстому:

– Давай чеши к нему и забери бабки. Только топай по прямой! Шаг вправо, шаг влево считается побегом. Прыжок на месте – провокация. Заруби на носу, падла, я хорошо стреляю.

Толстому оставалось только повиноваться. Он выбрался из машины, прошел через открытую калитку и двинулся прямиком к типу в костюме. Бедолага решил, что когда окажется у лавки, то нырнет за нее, кинется в кусты и все, только его и видели. О жене Толстый старался не думать. В оправдание он твердил себе, что так хотя бы у одного из них есть шанс выжить.

Тип на лавке посмотрел на него с надеждой, стараясь определить, тот ли он человек, который ему нужен. Фраер уже привстал, готовый поздороваться, однако Толстый внезапно прыгнул мимо него на лавку, чтобы перемахнуть на другую сторону.

На глазах у Февраля два человека у лавки исчезли в сером облаке взрыва с яркой вспышкой посередине. Как раз там, где был кейс. В разные стороны полетели кровавые лохмотья – все то, что осталось от человеческих тел. Кусок рубашки с оторванной рукой повис на ограде парка.

– Приплыли, – спокойно прокомментировал Февраль.

Жена Толстого закричала. Бандит припечатал ей рот ладонью, немного пригнулся и стал разглядывать местность. Он был готов к подобному развитию событий. Не к взрыву, конечно, но к чему-нибудь похожему.

– Чувствую, эта сука где-то рядом! Наблюдает! – бормотал Февраль себе под нос.

Вокруг завыла автомобильная сигнализация. Мария начала рыдать.

– Заткнись! – шикнул на нее бандит. – Мне надо подумать.

Он убрал руку от рта женщины и снова оценивающе огляделся. Вокруг места взрыва уже начинали собираться люди, в основном те, кто выгуливал в парке собак. Сначала робко, потом, решив, что опасность миновала, зеваки подходили все смелее и с открытыми ртами глазели на жуткое зрелище. Ментов не было видно, но Февраль не сомневался в том, что они скоро появятся.

Заказчик или киллер, которого тот нанял, никак себя не обнаруживал. Свой телефон Толстый брал с собой, поэтому позвонить второй раз заказчику Февраль не мог.

Внезапно он кое-что вспомнил и достал из кармана рубашки клочок бумаги, где были записаны координаты заказчика, продиктованные парнем из телефонной фирмы. Оставалось проверить только это. Единственная зацепка. Хотя адрес, скорее всего, был липовым, а телефон зарегистрирован по подложным документам.

Февраль посмотрел на женщину и подумал, что же теперь с ней делать. Баба пребывала в состоянии шока. Мочить ее было почему-то жалко. Он не помнил за собой такого раньше.

Размышляя над этим, Февраль завел двигатель и велел жене Толстого пересесть вперед. Затем они не спеша поехали вдоль улицы. В голове у него вертелись слова одного старого сидельца. Тот говорил, что женщины – причина всего зла в этом мире. Какая ему польза от этой особы? Она ведь сдаст его при первой возможности.

Потом Февраль подумал, что на квартире, куда они ехали, тоже может сидеть засада. Лучше было самому туда не соваться, а послать наперед бабу. Вышибут корове мозги – ну и хрен с ней.

Криво улыбаясь, он поинтересовался у нее:

– Ты что же, любила его?

Жена Толстого посмотрела на него с удивлением и неожиданно честно призналась:

– Нет, не любила.

– Значит, из-за бабок. – Февраль понимающе кивнул. – А чего плачешь тогда?

– Что мне теперь делать без него? – Она всхлипнула, готовая снова разрыдаться.

До пустыря у шоссе за лесополосой они домчались из села за пять минут. Там уже стоял серебристый «Лендровер» с тонированными стеклами, сверкая на солнце лакированными боками и хромированными деталями кузова. Их ждали.

– Машина какая-то крутоватая для мелкого бизнесмена. Стремно как-то, – выразил свои чувства Кот.

Стена был согласен с товарищем и приготовил свой ствол. Они остановились, не доезжая метров ста до «Лендровера». Кот просигналил. В ответ на это передние дверцы серебристого внедорожника открылись. Оттуда выбрались женщина средних лет в деловом костюме и упитанный лысый очкарик в цветастой рубахе и джинсах. Они не выглядели сколько-нибудь опасными. В руках у женщины был небольшой сверток. У очкарика – только ключи.

– Значит, мужа с собой притащила, – усмехнулся Кот, расслабившись.

Он готовился к более серьезной встрече. Стена решительно вышел из машины и двинулся к женщине. Он не любил долго рассуждать. Кот тоже вышел, оглянулся, чувствуя легкую нервозность, а затем двинулся вслед за компаньоном. У него на душе все равно было как-то неспокойно. В парочке, стоявшей у «Лендровера», чувствовалась некая скрытая угроза.