Кирилл Казанцев - Кредит на смерть

Услышав продолжительный сигнал, из здания выскочили люди. Впереди всех ковылял Горелый. Он подскочил к джипу, распахнул дверцу со стороны водителя, заглушил двигатель и откинул Кота назад, на сиденье, чтобы машина прекратила сигналить.

– Охренеть, – выдохнул Живцов, заглядывая ему через плечо. – Давайте в темпе тащите их в хату.

– Слушай, может, в больницу? – попытался возразить Горелый.

– Да ты съехал, что ли? – оборвал его Живцов. – Сперва надо узнать, что с ними было. Может, они завалили кого?!

Горелый подумал, что в словах шефа есть смысл. Ухватив Кота под мышки, он поволок его из машины. С другой стороны в этот момент парни доставали второго избитого головореза. Живцов огляделся по сторонам, стараясь определить, кто мог их видеть, но дорога в этот момент будто вымерла. Тем лучше. Пострадавших уложили на сцену в актовом зале.

Глядя на Стену, Горелый покачал головой, проверил пульс и сообщил Живцову:

– Совсем хреново дело.

– Сам вижу, – огрызнулся в ответ тот, взял со стола бутылку с минералкой и плеснул в лицо Коту.

Бедняга вдохнул воду, пузырившуюся на его лице, закашлялся и со стоном открыл глаза.

– Эй, Витек, слышишь меня? – ласково спросил Живцов, склоняясь над сотрудником.

– Да, слышу. Хреново мне, похоже на сотрясение, – через силу пробормотал Кот и снова закашлялся.

– Кто вас так? Что случилось? – торопливо спросил Живцов, опасаясь, что Кот вот-вот снова отключится.

– Эта баба с собой толпу быков привезла. Мы даже ничего не успели сделать, – выдавил из себя Кот. – Все быстро произошло. У них были автоматы. Я за пушку схватился, а сзади уже ствол. Это конкретно менты были.

– А как же вы вырвались? – изумился Живцов.

– Они нас отпустили, велели передать, что с остальными то же самое будет, – выдохнул Кот из последних сил. – Только менты могут так дубинками лупцевать.

Живцов быстро соображал. Дело поворачивалось не так, как он рассчитывал. Было ясно, что со старухи они уже деньги не получат. Выходило, что у ее дочки или у бизнесмена имелись знакомые в силовых структурах. Коллекторам таким вот доходчивым образом намекнули, чтобы они отстали от старухи. Арестовывать менты, видимо, никого не собирались. Это была, так сказать, профилактика.

Оставался один вопрос. Как повернуть все приключившееся в свою пользу? Вдруг он понял. Это пришло внезапно, как озарение.

Живцов слегка встряхнул Кота, чтобы тот очнулся, и быстро заговорил:

– Так, короче, вы никуда не ездили! Понял меня? Ни с кем не встречались! Избил вас этот урод ночью. Он за это и ответит.

Горелый заметил, что Стена перестал сипеть, снова пощупал у него пульс, вздрогнул и отстранился. Все было кончено.

Он беспомощно посмотрел на Живцова, подбирая слова:

– Эй, это… похоже, Стена откинулся. Пульса нет!

– Все слышали, что я сказал? – рявкнул Живцов, пропустив слова Горелого мимо ушей, и с вызовом огляделся.

Около часа Февраль наблюдал за подъездом дома, где предположительно проживал заказчик. Ему казались подозрительными все, даже дети, играющие на крышке канализационного люка у ступеней перед входом, и старухи на лавочке, которые бурно обсуждали предстоящие губернаторские выборы.

– Я хочу в туалет, – жалобно попросила Мария, пересилив свой страх перед уголовником.

– Терпи, – рыкнул он на нее и еще раз посмотрел на клочок бумаги с адресом. – Короче, квартира на втором этаже, номер шестьдесят пять. Позвонишь или постучишь. Пусть тебе откроют. Постарайся узнать, кто внутри.

– Как? – Она скривила плаксивую гримасу.

– Скажешь, что в сортир хочешь, – осклабился Февраль и подумал, что бабы для дела никуда не годятся.

Ничего они не соображают.

– Так они меня и пустили, – заныла Мария, перехватила зверский взгляд бандита и поспешно начала приводить аргументы в свою пользу: – Если мне бы вот так сказали, то я ни за что дверь не открыла бы. Все это ерунда. Даже если я буду умирать там под дверью, меня никто не пустит. Ты сам, что ли, не видишь, какие сейчас люди?

– А ты сделай так, чтобы открыли, – процедил сквозь зубы Февраль.

Женское нытье моментально вызывало в нем бешенство. Если раньше он хотел оставить пленницу в живых, то в этот момент изменил свое решение. Тупая телка!

– Ну и как я это сделаю? – Мария всхлипнула, размазывая по щекам тушь и грим.

– Так, без слез! Быстро рожу утерла и взяла себя в руки, – заявил Февраль, угрожающе демонстрируя пистолет. – Пойдешь и скажешь, что из собеса. Мол, собираешь по сто рублей на ремонт лифта.

– Тут нет лифта, дом-то пятиэтажный, – робко возразила она.

– Хорошо, на что-нибудь другое, – сдерживая злобу, прошипел Февраль, изо всех сил напрягая воображение.

Он хотел сам что-то предложить, показать смекалку, утереть бабе нос, но все блестящие мысли, как назло, куда-то исчезли. Это еще больше раздражало его.

После нескольких минут мучительного мозгового штурма Февраль все-таки выдал идею, показавшуюся ему свежей:

– Скажешь, что бабушка в соседнем подъезде умерла, и ты на похороны собираешь, а потом, когда откроют, попросишься в туалет.

– Не откроют, – с тоской в глазах покачала головой Мария. – Кому охота давать деньги для какой-то старухи? Пошлют подальше. А если знают соседей, то начнут расспрашивать, кто умер и когда. Что мне им ответить? Они сразу поймут.

– Маша, ты меня очень сильно раздражаешь, – выделяя каждое слово, произнес Февраль и ткнул дулом пистолета ей в бок.

От ярости, душившей его, было трудно говорить. Хотелось просто размазать эту дуру. Он сдерживался из последних сил.

– Так я же вправду хочу помочь. – Словно прочитав его мысли, Мария в ужасе отпрянула к дверце.

– Слушай меня, шалава, очень внимательно, – медленно продолжал Февраль, буравя ее взглядом, полным ненависти. – Мы сейчас вместе заходим в подъезд. Ты поднимаешься, стучишь, просишь открыть, попадаешь внутрь. Мне плевать, как именно! Узнаешь, что мне нужно, и спускаешься. Если офоршмачишься, можешь заказывать гроб.

Дальнейшие разъяснения не потребовались. Первая часть плана прошла как по писаному. Мария на подгибающихся ногах поднялась на второй этаж, судорожно придумывая, что сказать хозяину квартиры. Февраль остался в подъезде ждать результата.

Он стоял, прислушивался к шагам бабы и прикидывал, как будет от нее избавляться. Можно придушить телку прямо в подъезде. Хотя, если учитывать его увечья, идея не выдерживала критики. Голыми руками Февраль сейчас мог не справиться даже с бабой. Значит, пистолет или нож. Он никогда не оставлял свидетелей. Только благодаря этому железному правилу ему удалось много раз избежать вышки. Не оставит и на этот раз.