Татьяна Полякова - Интим не предлагать

— Все в порядке, вы в безопасности. — Сделал шаг нам навстречу, а я с удивлением узнала в нем липового нищего. Вздохнув, я пробормотала:

— А это что за черт? И услышала в ответ:

— Интерпол.

Вот так закончилась история с фотографией. И хоть на этот раз никакого сосуда от милиции я не получила, но словесную благодарность мне все-таки выразили, правда, звучала она несколько двусмысленно и в основном свелась к известному афоризму о сапожниках и пирожниках. Ну и ладно, я не в обиде.

Лето промелькнуло быстро. С отпуском всегда так: ждешь его ждешь, а как дождался, не успеешь глазом моргнуть, он уже и закончился. Тридцатого августа Сенька уезжал домой. Перед отправкой на вокзал мы выпили чаю (присутствовали я, Сенька, Чугунок и, само собой, Кузя). Вещей племянничек собрал предостаточно, и я решила вызвать такси, чтобы не мучиться. Только я сняла трубку, как Чугунок, выглянув в окно, сообщил:

— Глянь-ка, Дарья, участковый приперся.

Я выглянула и в самом деле на скамейке возле подъезда обнаружила Андрюху Коломейцева. Две недели назад его выписали из больницы, и с понедельника он приступил к исполнению. Не успела я решить, стоит ли его звать пить чай или перебьется, во дворе появилась развалюха, которую Родионов упорно называл «Жигулями», и затормозила возле моего подъезда; Андрюха подобрался, а Родионов, заметив его, из машины выходить не стал, только дверь распахнул. Через минуту рядом возникла «Волга» Колесникова (он купил ее неделю назад, о чем хвастал мне по телефону), а я положила трубку: глупо тратиться на такси. Пока мы таращили глаза, в поле нашего зрения появился белый «Порше» и лихо затормозил прямо напротив кухонного окна.

— А это кто? — заволновался Васька.

— Интерпол, — порадовал его Сенька. — Он у нас вчера в гостях был… и позавчера.

— А чего это они? — Васька не договорил, тревожно глядя на меня, а Сенька, почесав за ухом, начал приставать:

— Дарья, а ты замуж собираешься? Если что, бери «Порше», я к тебе на каникулы приеду…

— Зачем ей замуж? — разволновался Чугунок. — Она еще молодая. И ничего там нет хорошего… Вон, Люська Сечкина, из пятой квартиры, уж как ей замуж хотелось, а теперь говорит, не иначе черт попутал.

Я еще раз обозрела родной двор и сказала:

— Берите вещи и за мной. — Но устремилась не к входной двери, а в маленькую комнату, распахнула окно, выходящее на улицу, и пробормотала, подсаживая Кузю:

— Ну их к лешему, в самом деле…

Мы торопливо двигались по направлению к остановке, когда услышали автомобильный сигнал. В трех шагах от нас замер «Мицубиси-Паджеро», дверь распахнулась, и Паша Пельмень весело поинтересовался:

— Куда это ты намылилась, Дарья?

— Да вот племянника провожаю, — ответила я.

— Садись, подвезу

— Мы с собакой.

— Садись с собакой.

Васька забрался на переднее сиденье, а мы устроились сзади.

Всю дорогу до вокзала Пельмень пел соловьем, и вообще чувствовалось, что жизнью он доволен. А я вдруг вспомнила слова Колесникова, что после смерти Турка Пашу повысили в звании, был он большой человек, а стал еще больше. Только я хотела чертыхнуться по привычке, как тут же подумала, что коли у Паши большая радость, так с ремонтом столовки у меня проблем не будет, и повеселела.

До отправления автобуса осталось две минуты, мы начали прощаться

— Я к тебе на осенние каникулы приеду, — сказал Сенька. — И на зимние.

— И на весенние, — подсказала я.

— Ага. А как лето начнется, в первый день же сразу сюда.

— Здорово, — кивнул Васька, а я скривилась:

— Вот уж счастье привалило… — Затем извлекла фотографию, которую обнаружили в вещах Синего, и протянула Сеньке. — Держи.

Фотография, сложенная пополам, выглядела довольно плачевно. Сенька взглянул на любимую девушку и покраснел.

— Я тебе соврал, — сказал он тихо. — Я ее даже не знаю.

— Кого? — обалдела я.

— Девчонку эту. Фотографию я нашел, а с собой таскал так просто… выпендриться хотелось.

— Садись в автобус! — рявкнула я.

Мы с Васькой махали руками на прощанье до тех пор, пока автобус не скрылся за поворотом. Домой возвращались пешком, путь наш лежал через парк, и я с удивлением заметила:

— Смотри-ка, фонтан включили. И в самом деле, фонтан весело шумел, солнце светило, а чистенькие аллеи радовали глаз.

— Послезавтра в школу, — вздохнул Васька.

— Ага. А мне на работу.

Мы поравнялись с беседкой, в которой, как всегда, сидел Упырь с компанией. Я подняла руку и крикнула:

— Привет!

Мы шли по аллее, а вдогонку нам неслось громкое, на весь парк:

— Здорово, Дарья!…