Юлия Волкова - ШОК-Н-ШОУ

Несмотря на поздний час и категорический приказ организаторов шоу соблюдать режим, укладываться в постель Сергей не торопился. Не хотелось ему спать, да и не привык он в такое время ложиться. Дома ночи напролет сидел за компьютером, осваивал новые программы, пытался создавать свои. Но сейчас и за компьютер не хотелось садиться, хотя машина, установленная в его номере, как и в номерах всех участников проекта, была выше всяких похвал. На ней многие штуки можно было пробовать — дома оставалось об этом только мечтать. Тем не менее, не тянуло Ежика за компьютер. Тянуло совсем в другое место. Где его, скорее всего, совсем не ждали. Помаявшись и бесцельно побродив по номеру, он все-таки решился на визит к Глории. «Ну и что, что может послать? — сказал он себе. — Приду и скажу, что в нотах запутался. Не понимаю, как новую песню в соль-мажоре петь. Когда помощь требуется, Глория о личном забывает. И сейчас забудет, что меня гнать следует. И все. И больше ничего не надо. Посмотрю на нее, поболтаем… и хорошо…»

Ежик тоскливо вздохнул. Несмотря на нешуточную проблему, свалившуюся на него в виде представителя ордена Фемиды, главной проблемой оставалась все-таки неразделенная любовь к бывшей однокласснице. О сколько мыслей передумано, сколько книг по психологии любви прочитано, сколько устных консультаций от друзей-приятелей получено! Вся история человечества, вся теория и практика амурных отношений говорили о том, что сердца любимой добиться можно, даже если поначалу она не обращает на тебя никакого внимания. Но теория и чужая практика — это одно, а вот собственная история любви — совсем другое. Сколько бы ни размышлял Сергей о том, как завоевать благосклонность любимой девушки, ничего толкового придумать не мог. Он искренне не понимал, как это получается у других. Многие участники шоу сблизились друг с другом. Пара ничего не значащих фраз, шутка, подколка, анекдот — глядишь, уже в обнимку ходят, а то и в одном номере ночуют. А ему не то, что анекдоты не помогали — ни дорогие цветы, ни нежные письма, которыми он одно время забрасывал Глорию, ни готовность быть ей полезным в любую минуту, ни преданный, влюбленный взгляд. Нет, она никогда грубо не отталкивала его, но всем видом давала понять, что, кроме дружеских отношений, у них никогда ничего не будет. «Если бы она была в кого-то влюблена, я мог бы разгадать, что ей нужно в любви, — иногда в минуты отчаяния думал он. — А так совершенно непонятно, в каком направлении нужно двигаться, чтобы хоть немного приблизиться к ее идеалу мужчины». Но такие мысли его посещали редко. В остальное время он был благодарен небесам, что Глория еще ни в кого не влюбилась, а стало быть, у него оставалась надежда.

Он немного подумал о том, в чем следует наносить визиты бывшим одноклассницам в поздний час, и остановился на спортивном костюме. Строгий прикид не годился, ибо сразу вызвал бы вопрос, чего ради он так вырядился. Бродить же по коридорам пансионата в халате и домашних тапочках, как это делали многие, Сергею казалось верхом неприличия. Смотреть на своих коллег по шоу в таком виде, было, откровенно говоря, противно. Вот Глория никогда не ходила в халате, во всяком случае, даже забредая в неурочный час к ней «за чаем», «за сахаром» и по разным другим поводам, он никогда не заставал ее «разобранной», как выражались у них дома про халат и тапочки.

Он вышел из номера и сразу повеселел от предвкушения встречи. Пусть она ему и не сулила ничего, все равно увидеть лишний раз любимую — счастье. Ежик понимал это и ценил счастливые моменты. Однажды в какой-то книге он прочел, что все проблемы человека возникают оттого, что он не умеет замечать маленького счастья и радоваться ему. А ведь в этом и заключается жизнь. Не в надежде на счастье, не в воспоминании о нем, а в нем самом. Тот, кто умеет его замечать — живет. А остальные только существуют.

Пока он шел по длинному коридору и весело насвистывал мелодию новой песни, которую они будут репетировать завтра всей толпой, ему навстречу не попалось ни одного человека. Да и за дверями номеров участников было тихо. Сережка усмехнулся. Какой ор и визг стоял на этажах в первые дни их приезда! Все словно сошли с ума, оттого что попали на «крутые» съемки, ходили, нос задрав и ощущая себя звездами первой величины. Только эйфорическое состояние скоро на нет сошло, потому что работать надо было по двенадцать часов в день перед камерой, а в остальное время суток выслушивать нелестные замечания режиссеров, продюсеров и репетиторов. «Звездам» популярно объяснили, что больших бездарей и лентяев никто в жизни не видел, и если кто-то намерен все-таки оставаться в шоу, то должен подумать не о вечерних и ночных развлекаловках, а о том, что только труд сделал из обезьяны человека. Через неделю никто себя звездой не считал, все валились с ног и мечтали об одном: добраться до номера и забыться спасительным сном. А потом еще это убийство, настроения ребятам и девчатам не улучшившее…

Номер Глории находился этажом ниже. Сергей дошел до конца коридора, где находился выход на лестницу, приоткрыл дверь и вдруг услышал голоса. «Ого, — подумал он. — Как я мог так ошибиться? Не все, однако, спят в датском королевстве».

— Да потому что мне он об этом не говорит! — услышал он и сразу же узнал голос одной из участниц шоу — Лены Петрухиной, которую называли не иначе как Пампушкой. — Он же русским языком мне вчера сказал: об этом я буду говорить только с Глорией. То есть с тобой.

«Ого, — снова подумал Ежик. — Значит, Глория вышла на прогулку. И куда это они?»

— Почему? — услышал он родной голос.

Потом Пампушка взвизгнула и сердито прошипела:

— Когда тормозишь, включай огни. А говорить он будет только с тобой, потому что… Потому что…

— Потому что вы были с ним близки, — послышался третий голос, которого Сергей не узнал.

У Ежика ухнуло сердце. Значит, он что-то проворонил. Что-то очень и очень серьезное. Нет, не событие, хотя событие тоже, а что-то важное в душе у Глории. До сих пор ему казалось, что он знает малейшие струны ее внутреннего мира. Но оказывается, что у нее появился избранник, и не просто избранник, а… Барабанные перепонки Ежика от волнения загудели, и дальнейших слов он не расслышал. Голоса стали удаляться — девушки явно поднимались наверх. А наверху еще два этажа. Там живут операторы, ассистенты и прочая телевизионная публика. «Так… так… — попытался успокоиться он. — Они идут разговаривать с каким-то хмырем, который снисходит только до Глории… Девичьи секреты, черт бы их побрал. Шпионить, конечно, паскудство последнее. Но… — он судорожно искал себе оправдания. — Но что-то ведь у них случилось, если они ночью втроем на стрелку идут. Не чай же пить, в конце концов. Или все-таки чай? Компанию Глория подобрала себе, конечно, странную. Никогда она с Пампушкой дружбу не водила. Да и ни с кем не водила. Нет, наверняка эти девки какую-то очередную пакость для девчонки придумали. Ну, погодите у меня!» И он решительно отправился следом.