Юлия Волкова - ШОК-Н-ШОУ

— Ответил… — обрадовалась Пампушка. — Веня, ты хочешь, чтобы мы ушли? Ты хочешь разговаривать только с Глорией?

Дух повторил свой жест.

— Все, Нюся, пошли, — заторопилась Пампушка. — Счастливой вам беседы.

— Вы уйдете? — дрогнувшим голосом спросила Глория. — И оставите меня с этим?

— Не бойся! — ободрила ее Пампушка. — Он тебя при жизни не обижал, не обидит и теперь. Мы же должны узнать истину. Поговори с ним, порасспрашивай, только ласково. Ага?

Она отцепила Ласточкину от Глории и потащила ее к двери, ведущей на лестницу.

«Влипла», — подумала Глория.

Тем временем Пампушка и Ласточкина аккуратно приоткрыли железную дверь и скрылись за ней, а странная фигура перестала изображать позу истукана и стала медленно приближаться к девушке.

— Не надо! — вырвалось у Глории. — Стой, где стоишь, а то я уйду.

Дух остановился.

— Вот и хорошо, — задыхаясь от волнения, проговорила она. — Если надо, я сама к тебе подойду. Мне тут сказали, что ты только со мной хочешь разговаривать. Говори. Что это за шутки?

— Какие шутки, Глория? — жалобно спросил дух голосом Вени Молочника. — Разве такими вещами шутят?

— Круто, — Глория помотала головой, чтобы сбросить наваждение. — И кто же у нас такой искусный имитатор?

— Ты не веришь, это понятно, — сказал дух смиренно. — Я должен доказать, что я действительно твой друг Веня Молочник?

— А сможешь? — Глория немного оправилась от неприятного ощущения, и ее охватило нешуточное любопытство.

— А как? — с готовностью спросил дух.

— Хороший вопрос, — проворчала Глория. — Расскажи что-нибудь о себе. Но только такое, чего никто другой не знает. Кроме тебя и меня.

Дух надолго задумался. Глория терпеливо ждала.

— В третьем классе меня хотели исключить из школы, — наконец промолвил он. — Это годится в качестве доказательства для тебя?

— Ты мне об этом рассказывал, — кивнула Глория. — Но я не могу быть уверенной, что ты не говорил об этом еще кому-нибудь. Например, тому, кто тебя сейчас успешно изображает. То есть… Если ты — подделка, ты вполне это мог слышать от Вени. Ну, в общем, ты понял.

— У тебя красивые волосы, — сказал дух. — Я тебе об этом говорил, когда читал стихи про старый дуб. И потом еще, когда ты пришла в слезах и сказала, что какие-то идиотки тебе испортили концертное платье.

— Да… — нахмурилась Глория. — Но может быть, нас тогда подслушивали.

— Вот блин! — сказал дух Вени. — Я об этом не подумал. Ну, можешь меня потрогать. Это самое верное доказательство. Я неосязаем — ты в этом убедишься.

— Нет! — закричала Глория.

— Тогда я не знаю, как доказывать, — опечалился дух.

— Хорошо, — сказала Глория после некоторого размышления. — Помнишь нашу последнюю встречу? На берегу моря, когда был такой красивый закат. В какой-то момент ты стал рыться по карманам — зажигалку искал. И у тебя из кармана кое-что выпало. Что это было? Опиши в подробностях.

Глория торжествующе уставилась на духа. Там на берегу моря, они сидели за огромным валуном, и никто их видеть не мог. Подслушивать могли при определенной сноровке, но не видели точно.

— Это просто, — ответил дух. — У меня выпали из кармана носовой платок, ключи от номера и свечка. Платок — в красно-желтую клетку. Ключ, понятно, какой — такой же, как у тебя, как у всех… А свечка… Огарочек небольшой, стеариновый. Я его случайно в карман сунул накануне, помнишь, когда свет сначала отключали, а потом включили.

У Глории остановилось дыхание. Действительно, тогда из кармана у Вени выпала свечка. О том, что она находится у него в кармане, знать в принципе, конечно, могли. Например, супруга могла, если привыкла шарить по карманам мужа. Но вот что этот огарочек тогда выпал, не могла знать ни одна душа! Ни живая, ни… неживая…

— Экзамен окончен? — буднично спросил дух, и Глория очнулась.

— Да, — хрипло пробормотала она. — Но этого не может быть.

— Есть многое на свете… — философски провозгласил он. — Может быть, поговорим? А то скоро я уже совсем не смогу… э… являться… Да и у тебя, возможно, не найдется больше времени.

— Конечно, — кивнула она растерянно. — Ты хочешь мне что-то сказать?

— Я хочу попросить, — сказал дух. — Пусть это прозвучит банально, но я хочу попросить тебя об отмщении. Неохота уходить навсегда, но еще больше неохота уходить неотмщенным. Это ведь по большому счету невыносимо. Убийца должен сидеть в тюрьме.

Глория снова покрутила головой, словно от мухи отмахивалась, а на самом деле — от сумбура в мозгах. Голос, интонации, манера выражаться духа — все это было Венино, до малейших нюансов. Немодное словечко «неохота» Веня употреблял очень часто и не собирался переходить на молодежный его синоним «влом». Но главное, конечно, свечка в кармане… Ей захотелось подойти к нему поближе, рассмотреть, но страх был все-таки сильнее любопытства. Особенно теперь, когда она была почти уверена, что перед ней не имитатор.

— Ты знаешь убийцу? — спросила она.

— Ага, — сказал дух. — Хотя ты была права — я, действительно, сидел спиной, когда пуля вылетела из ствола…

За спиной у Глории вдруг что-то загрохотало, а затем кто-то со злостью выругался. Дух дернулся и отпрыгнул назад. Глория оглянулась. К ней решительными шагами направлялся следователь Игорь Николаевич Мушкин, потирая коленку — встрепанный, злой, нелепо размахивающий руками. А за его спиной маячил Сережа Петров — Ежик.

— Всем стоять, не двигаться! — закричал Мушкин. — Эй, артист погорелого театра! Быстро подошел ко мне! Не вздумай рыпаться — бежать тебе некуда.

— Так мне стоять или идти? — насмешливо вопросил дух.

— Подойди ко мне! — нервно выкрикнул Мушкин. — И без фокусов. У меня оружие.

— Попробуй им воспользоваться, — столь же насмешливо посоветовал дух и пошел прямо на следователя. Розовое облако, погасшее во время разговора духа с Глорией, вновь стало разгораться. Мушкин замер, а затем, словно под гипнозом, стал пятиться.

— Веня! — вырвалось у Глории. — Остановись!

Но дух или не слышал, или не захотел внять ее просьбе. Он по-прежнему шел на следователя, тесня его к краю крыши. Мушкин сделал еще два шага, подошвы его шлепанцев заскользили по гладкому скату, в это время в небе что-то громыхнуло, он взмахнул руками и… со страшным криком перелетел через ограждение… Розовое облако стало еще ярче, а затем вдруг мгновенно погасло. На несколько секунд Глория ослепла. А когда глаза привыкли к темноте, она увидела, как Сережа Петров перегибается через перила, а дух… Духа на крыше не было. Она пробежалась по периметру площадки, затем подбежала к Сергею.

— Что там? — нервно выкрикнула она.

— Мушкин упал, — как о само собой разумеющемся, ответил Ежик. — Вон лежит. Теперь на меня два убийства повесят. Ведь не станешь же про привидение рассказывать…