Юлия Волкова - ШОК-Н-ШОУ

— Во-первых, Репино, а вернее, территория, отведенная для съемок, — не такой уж и крупный город, — рассмеялся Барчук. — Во-вторых, Петров — не из деревни, а из поселка городского типа. А в-третьих, он не дрался. Он гнался за преступником. А тот ему в глаз дал. Скажи спасибо, что не убил.

— Увижу, обязательно скажу, — мрачно проговорила она. — А почему Петров гнался за преступником? Ты, похоже, об этой истории знаешь больше. Следователь мне ничего не говорит, Петров молчит, как партизан, Кошелкина — как партизанка.

— И я буду молчать, извини, — покачал головой Григорий. — Потом, когда все выяснится, они сами тебе расскажут. Может быть, даже в камеру дадут интервью. Проект еще новыми красками заиграет, как ты любишь выражаться.

— Черт, все всё знают, только я — вдова убитого — не имею права знать? — с надрывом проговорила Марфа.

— Имеешь. Но я дал слово. Извини. А ты правда Дему подозреваешь? Или просто подстегнуть хотела?

— Ну… — Григорию показалось, что Марфа всхлипнула. — Я не знаю. Ты говоришь, что Петров вчера гонялся за преступником. Вряд ли это был Дема Джига. Я с трудом могу себе представить бегающего Джигу.

— Я полагаю, что Петров гонялся за исполнителем, — серьезно сказал Барчук. — Только вот очень мне не хочется, чтобы заказчиком оказался мой лучший друг Дема. Зря ты на него напала. Кстати, ты меня прости, но точно на таких основаниях он мог бы обвинить тебя.

— Меня? — Марфа захлебнулась в возмущении. — Я могла убить Вениамина? Зачем? Любимого человека? Ты же знаешь прекрасно, что я его любила!

— Успокойся, — Барчук пожалел о своих словах. — Я просто сказал, что Дема тоже мог тебя обвинить. Лично я не считаю, что ты могла убить. Что ты вскинулась?

— Господи! — Марфа вскочила и снова заходила по офису. — До чего же вы, мужики, толстокожие! Сначала он говорит, что я могла убить, а потом говорит: успокойся!

Григорию Барчуку показалось, что последняя речь Марфы была уж слишком надрывна. Как говорят в актерской среде: это был «наигрыш». Переигрывала Марфа, вот что…

И он, в очередной раз думая о Марфе, расстроился.

Алексей Викторович Перепелкин был уже не рад, что поднял такую волну и не только волну, но и прокурора — на ноги. Он даже удивился себе. В управлении поговаривали, что нынешний прокурор, хоть и достаточно молодой человек, но не спускался «на землю», чтобы на ней «потоптаться» и осуществлял свой прокурорский надзор над простыми операми и следаками крайне редко. Можно сказать — почти никогда. Но, видимо, сообщение Перепелкина о том, что на съемки должен прибыть сам Зон — любимый певец всего российского народа, а ныне еще и депутат Государственной думы, возымело свое действие. Прокурор не только покинул утром границы своего кабинета, но и по дороге, пользуясь качественной мобильной связью, удивленным тоном поинтересовался у начальника УВД, почему господин Перепелкин работает по такому сложному преступлению в репинском пансионате в одиночестве. Сразу же после этого по оперативно-следственному составу управления последовала команда «Свистать всем наверх». То есть, наоборот, вниз, «на землю». Прибытие десятка оперативников ускорило оперативно-следственные мероприятия, и у Алексея Викторовича камень с души свалился. Но вот то, что ребята эти топали по всем этажам, заглядывали в каждый номер, раздражали организаторов съемок, было плохо. Для следствия это было плохо. Потому что теперь преступник мог затаиться и надолго. Ах, какого все-таки дал маху Алексей Викторович ночью! Ведь убийца был почти в руках. А в том, что перед ним и Аней Ласточкиной на крыше стоял убийца, Алексей Викторович не сомневался. И что убийца был артистом, Перепелкин был в этом уверен. Какая игра, какие декорации! Да и сценарий… И главное — потребность в зрителе. Алексей Викторович помнил, как кто-то когда-то ему сказал, чем артист отличается от прочих. Не умением, и не талантом, и не внешностью. И умелость у артистов разная, и внешность не всегда привлекательная и обаятельная, и талант не у всех имеется. Но есть одно, что всех их объединяет. Все без исключения артисты без зрителя скукоживаются и хиреют. Потребность у них такая — себя напоказ выставлять. Типа болезни. Вот поэтому преступник записку Перепелкину прислал. Чтобы тот свидетелем очередного преступления стал. Вернее, зрителем.

Ах, если бы он не опростоволосился, или если бы Сережа Петров оказался посильнее, убийца давно оказался бы в руках правосудия. И все бы радовались, и съемки проходили бы спокойно, а любимый певец Алексея Викторовича Моисей Зон, возможно, пожал бы ему или Сергею руку, в зависимости от того, кто бы негодяя задержал. Но, к несчастью, никто его пока не задержал…

У Сергея Петрова и Глории Кошелкиной не было другого выхода, как только все рассказать Перепелкину. Он находился в медицинском пункте возле бездыханной Ани Ласточкиной, после страшного «спектакля» обнаруженной им на лестнице, когда за окнами раздались выстрелы. Перепелкин рванулся к выходу, натолкнулся на начальника охраны, вместе они выбежали, но застали уже финал действия. Охранник-«будочник» растерянно перезаряжал пистолет, а по аллее к ним навстречу шли Сережа Петров, прикрывающий левый глаз ладонью, и прихрамывающая Глория Кошелкина с разодранными коленками. Перепелкин понял, что у него есть прекрасный повод вернуться в медпункт, а когда «ночным странникам» была оказана первая помощь, сумел разговорить возбужденных юношу и девушку. Да они, кажется, и не собирались ничего скрывать. Но он все равно их пожурил.

— Как же вы могли? Почему ничего не сказали о «привидении»? Ведь если бы я знал, то был бы готов к захвату преступника. А если с Ласточкиной случилось бы то же, что с Мушкиным?

— А вы бы нам поверили? — усмехнулся Петров. — Вот если бы я своими глазами его не увидел, ни за что бы не поверил.

Перепелкину пришлось согласиться с этим серьезным доводом. Интересно, что за фосфоресцирующую гадость использует этот Моня-артист? Хорошо и эксперты из горуправы приехали. Сейчас вовсю на крыше работают. А они ребята дотошные и ответственные. Не было еще случая, чтобы они на месте происшествия отпечатков пальцев или других каких следов не обнаружили бы. Ведь преступник обязательно следы оставляет, даже самый осторожный. Только вот не все эти следы обнаруживают. Бывают халтурщики, которые говорят: «Преступник все отпечатки стер… Платочком носовым…» А потом авторы сериалов эту чушь повторяют. Ни один нормальный человек, если он, конечно, не обучался в специальной школе супер-агентов, не способен стопроцентно запомнить все точки на плоскостях, которых касался. Но супер-агенты редко попадают под следствие правоохранительных органов.