Евгений Сухов - Крутые профи

– Да, конечно, – подхватил заместитель генерального.

– Но он предложил перевезти его поближе к офису. Вы, наверное, в курсе, что у него на Гвардейской имеется четырехкомнатная квартира?

– Разумеется. Мне даже приходилось там бывать дважды. Он оставляет ее для сына.

– Верно. Послезавтра в двенадцать часов мы его туда подвезем, а в два он вас будет ждать. Подготовьте ему соответствующие документы.

– Хорошо. Сделаю, – охотно откликнулся Маковский, распахнув кожаную папку с листками бумаги, как если бы намеревался тотчас отправиться на встречу с шефом.

– Да, еще вот что… Это просьба Шевцова: о том, что он будет именно на Гвардейской, никто не должен знать.

– Разве я не понимаю!

Вадим вышел, ощущая на себе жестковатый взгляд заместителя генерального. Так и хотелось почесаться между лопатками, но сдержался.

Следующим человеком, кому Петляков нанес визит, был другой заместитель генерального – Макей Матвеевич Илларионов. Невысокий мужичок лет пятидесяти, с хитрецой в глазах, румяный, как размалеванная матрешка. При первом знакомстве он производил странное впечатление: его не хотелось воспринимать всерьез, уж слишком игрушечным он казался. Оставалось только удивляться, каким образом такой человек попал в мир больших денег. И только когда он начинал говорить густым басом, могущим сделать честь лучшим вокалистам «Ла Скала», верилось, что в должности заместителя генерального директора он оказался далеко не случайно.

Посетители, впервые пришедшие в офис, сначала слышали раздававшийся из-за двери бас, который, по их мнению, должен был принадлежать человеку необычайно впечатляющей фактуры. На лицах посетителей невольно застывало недоумение, замешанное на откровенном разочаровании, когда случалось знакомство с обладателем уникального баса. Но дело свое Илларионов знал отменно и в своей среде пользовался немалым авторитетом. Подняв взгляд на вошедшего, он терпеливо ждал. Вадим догадывался, что у Илларионова он вызывал лишь глухое раздражение, когда заставлял его исполнять все требования, продиктованные мерами безопасности, и исполнять их в точности, как установлено инструкциями. С огромной шевелюрой, часто непричесанный, он был так же неприбран и внутри и вообще был склонен к анархизму, за что нередко получал от начальника службы безопасности серьезные нарекания. Была бы его воля, так он распахнул бы широко ворота концерна для всякого любопытствующего взгляда, а в подземном гараже развернул бы приют для бомжей.

Заметив вошедшего Петлякова, Илларионов поморщился. Всем своим видом он показывал, что данная минута совершенно не подходящая даже для кратковременного визита.

Извиняться Вадим не собирался. Под пристальным взором Илларионова он прошел через просторный кабинет, едва ли не столь же огромный, как у самого генерального, и уверенно опустился на свободный стул.

Губы Макея Матвеевича стиснулись плотнее. Любой, даже самый маленький начальник соб-ственный кабинет воспринимает едва ли не как суверенное государство, где берет на себя роль президента и парламента одновременно. И относится к кабинету столь же трепетно, как паломник к Святой земле. А потому вольность постороннего лица воспринимается им едва ли не как посягательство на личную безопасность. Иное дело, если бы визитер постучался в дверь, и, дождавшись приглашения, вошел бы в кабинет, неловко потоптавшись у самого порога, и только после этого получил бы милостивое соизволение присесть куда-нибудь в угол кабинета. Но сейчас все каноны были нарушены, и это Илларионову не понравилось еще больше.

Вадим не стал лишать себя удовольствия понаблюдать за недовольным лицом Илларионова, затянув сверх меры паузу. И уж когда она стала перерастать в неприличное молчание, заговорил:

– Тут такое дело, Макей Матвеевич, сейчас Шевцову значительно лучше.

– Ну, наконец-то, хоть одна хорошая новость за последние дни! – Восклицание показалось Петлякову вполне искренним, но расслабляться не следовало. – Он ничего не говорил, когда может приступить к работе? А то тут накопилось такое огромное количество бумаг, что и не разгребешь! И везде нужна его подпись!

– Как раз я пришел к вам в связи с этим. Сейчас он находится в больнице на Покровке, знаете такую?

Илларионов понимающе закивал:

– Кажется, представляю. Там частная клиника?

– Вот именно, там он и находится. Условия отменные: большая палата, высококлассные врачи, он получает все, что ему положено, так что дело очень быстро идет на поправку.

– Ну и слава богу! – Рука Илларионова потянулась ко лбу. В какой-то момент Петлякову по-казалось, что он сейчас перекрестится, однако не случилось. – Без Семена Валентиновича просто все валится!

Странное дело, Илларионов едва ли не слово в слово повторил слова Маковского. А может, зря он лезет со своими подозрениями? Бизнес дал основательный крен, а люди продолжают честно работать, пытаясь вернуть его в устойчивое первоначальное положение.

– Он просил вас прийти к нему послезавтра и показать ему все бумаги относительно первого транша за газ.

По лицу Илларионова пробежала тень.

– Чего же он сам со мной не связался?

– Все это связано с теми событиями, которые произошли в последнее время. Нужно быть осторожным. О том, что он находится в этой клинике, не знает никто, так что я вас тоже прошу не рассказывать никому об этом.

– Разумеется, как же можно! – энергично заверил Илларионов.

Во всех организациях, невзирая на их масштаб, доверенным лицом считается именно тот человек, который чаще всего видится с шефом: это может быть обыкновенный референт, от которого зависит встреча с первым лицом, или секретарша, что подает бумаги на подпись. Нарушая привычные табели о рангах, это может быть и девушка из самого нижнего звена, с которой генеральный директор проводит неформальные встречи где-нибудь на конспиративной квартире.

Но чаще всего таким лицом бывает начальник службы безопасности, в силу того, что ему доверяется жизнь босса, а это куда больше, чем финансовое благополучие. Ему не нужно спрашивать разрешения, чтобы приходить, и уж тем более он не нуждается в том, чтобы покинуть кабинет.

Не сказав более ни слова, Петляков поднялся и вышел из кабинета.

Ему предстояла еще одна встреча, с Аней Елизаровой. Прошел по длинному коридору, невольно замедлил шаги перед приемной генерального директора, в которой Аня была полноправной хозяйкой. И вдруг поймал себя на том, что кровь ускоряет свое течение. Интересно, а сама она догадывается о том, что его сердце бьется на несколько ударов чаще, стоит только ее увидеть.

Дверь была приоткрыта. Анна, как и обычно, сидела за компьютером и печатала какой-то текст. Интересно, что она может такого набирать, если Семена Валентиновича уже который день нет в офисе?