Тома Нарсежак - Буало-Нарсежак. Том 1. Ворожба. Белая горячка. В очарованном лесу. Пёс.

Я спустился на улицу. Машина стояла на том же месте, мешая движению, но никакой бумажки под дворником я не обнаружил: подтверждение того, что нахальство — второе счастье. Что ж, начало обнадеживающее. Я отвел машину в гараж сменить масло, а сам отправился выпить коньяку с содовой. Облокотившись о стойку, я размышлял, каким образом вытянуть Симона во Францию, но так ничего и не придумал. Одной рюмки явно недостаточно. Я выпил вторую — без содовой, чтобы подхлестнуть воображение. После третьей наметились кое-какие туманные контуры плана. С помощью Марселины, может, что-нибудь и получится… Она не совсем здорова, и Сен-Тьерри, то бишь Симон, проявил бы бессердечие, продолжая торчать в Милане. Итак, встретиться с Марсели-ной и убедить ее написать мужу письмо с просьбой, чтобы тот побыстрей возвращался. Гордый собой, я позволил себе заказать виски. А этот болван Клавьер еще пытается меня лишить выпивки! Алкоголь — это мой ум, мой талант, мой добрый гений. Выждав еще некоторое время, я добрался до гаража и поехал в замок. После долгих переговоров с Фирмэном мне удалось его убедить доложить обо мне Марселине, и та наконец приняла меня в гостиной… Ее вид меня встревожил.

— Что с тобой? — тихо спросил я.

— Простудилась на кладбище… Видимо, грипп.

— Почему бы тебе не вернуться в Париж?

— У меня тут еще полно всяких дел. Но так или иначе мне придется туда поехать… Нотариус назначил нам встречу на конец той недели.

— А муж твой знает?

— Я только что написала ему. Ну и вид у нас будет у обоих. Он, едва оправившийся от бронхита, и я в разгаре простуды.

— Ты вызывала врача?

— Из-за такой ерунды?

— И все-таки!.. Не забывай о себе, малыш.

Она грустно улыбнулась, и в глазах ее показались слезы.

— Ну будет, будет тебе, Марселина!

— Не обращай внимания. Я жутко устала… Скоро все пройдет.

Я окинул ее долгим взглядом. Может, всему виной чересчур свободный халат, но она показалась мне исхудавшей, больной куда серьезней, чем можно было предположить.

— Когда увидимся? — шепнул я.

— Только не сейчас. Немного погодя, в Париже.

— Обещаешь?

— Обещаю. А теперь прости, я пойду лягу. Что-то мне и впрямь нехорошо.

Она протянула мне руку, сухую и горячую. Мы расстались в холле, и я услышал, как она кашляет, поднимаясь по лестнице. Впрочем, грипп — это не так уж страшно. Главное сейчас — возвращение Симона… Господи, до чего же я глуп! Ведь не может же Симон вернуться вместо Сен-Тьерри, чтобы предстать перед нотариусом. Это ни в какие ворота не лезет. Симон просто-напросто объяснит, что Сен-Тьерри уехал в Рим или еще куда-нибудь, а потом, спустя некоторое время, заявит о его исчезновении.

И вот я снова увяз в неопределенности, зажатый между доводами за и против. Чтобы хоть чем-то заняться, я притворился перед самим собой, что собираюсь в поездку. Вытащил из шкафа свой самый теплый свитер: на перевале наверняка будет холодно. Сходил за бутылкой арманьяка. На всякий случай приготовил цепи — если придется ехать по снегу или в гололед. В бардачок положил атлас и путеводители. У меня было такое ощущение, будто я готовлюсь к ралли. И одновременно мне было жалко самого себя. Комедиант! Паяц! Но первый же наполненный до краев бокал заставил этот голос умолкнуть. С рассветом я отравлюсь в путь. Если устану, остановлюсь где-нибудь у границы и в любом случае буду в Милане послезавтра.

Проснувшись, я поколебался в своем решении. Во-первых, на город опустился густой туман. И потом, вдруг мне позвонит Марселина?.. Разве я могу уехать не предупредив ее?.. Что я скажу ей по возвращении? Не говоря уже о моих и без того немногочисленных клиентах, которые совсем от меня отвернуться. А если написать Симону письмо? «Продолжать игру бесполезно. Я знаю все. Перед началом работ мне пришлось заглянуть во флигель. Если я и смолчал, то лишь ради того, чтобы избежать скандала, в центре которого оказалась бы ваша сестра…» Фразы выстраивались у меня в голове. Фразы фразами… К несчастью, все это отдавало дешевой мелодрамой, ограничивалось какими-то неясными угрозами. С глаз моих мало-помалу начала спадать пелена: хочу я того или нет, а придется пойти на какое-то соглашение с Симоном. Я обещаю ему свое молчание в обмен на его; я не предприму никаких шагов против него, а он — против нас с Марселиной. И если хорошенько все взвесить, так будет даже лучше. Никакого насилия. Откровенный разговор. Минуту спустя я решил отказаться от поездки. Тотчас же у меня возникли новые вопросы: а не будет ли эта поездка наилучшим решением? Лучшим средством доказать Симону, что я пришел с мирными намерениями?

В таких вот сомнениях и колебаниях прошло два или три дня. Два или три дня — уж и не помню точно — я бросался от одного плана к другому. В конце концов я почувствовал, что голова у меня идет кругом. Я шарахался от собственной тени. Мое существование нельзя было назвать даже животным. Животные — те хоть наделены инстинктом самосохранения. Они безошибочно чуют, где искать спасения, где можно отдохнуть…

Наконец мне позвонила Марселина. У нее и в самом деле грипп, но беспокоиться мне нечего. Что до Сен-Тьерри… то он скоро будет здесь. Ей сообщил об этом Симон. Сен-Тьерри наконец поднялся с постели. Отправившись на совещание с итальянскими промышленниками, он поручил Симону позвонить в замок. Он собирается выехать в середине дня на «мерседесе». Заночует в Шамбери и уже завтра будет в замке, как раз к обеду… Все эти подробности я слушал лишь вполуха. Шамбери! Вот единственное слово, которое имеет значение. Я подкараулю Симона в Шамбери. Застигнутый врасплох, он обмякнет. Марселине я сказал, что воспользуюсь ее болезнью, чтобы отлучиться. Мне как раз нужно уладить одно дело в Пюи. Итак, выздоравливай и до скорого…

На сей раз я не раздумывал ни секунды. Забежав предупредить секретаршу, уже привыкшую к моим причудам, я вскочил в машину. Пока прогревался мотор, я пробежал статью в путеводителе Мишлена. Гостиниц в Шамбери хватает, но я-то знал, что Симон выберет самую лучшую: «Гранд-отель савойских герцогов».

Выехал я в сплошной туман, но вскоре погода прояснилась. И все же средняя скорость оказалась невелика. Дорога была мокрая. Утомившись, я слишком надолго задержался в одной из придорожных закусочных, где весьма недурно кормили. Окрестности Лиона были забиты машинами. До Шамбери я добрался почти в десять вечера. Чтобы не плутать по улицам с односторонним движением, я оставил машину на привокзальной стоянке. К счастью, «Гранд-отель савойских герцогов» высился в двух шагах.

— Говорите, господин Эмманюэль де Сен-Тьерри? Нет, такой здесь не останавливался.

— У него белый «мерседес» с откидным верхом.

— Не видели, месье. Весьма сожалеем…