Кирилл Казанцев - Соседка авторитета [litres]

– Антон, а если этот мальчик сделает все не так, как ты велел?

– Он сделает все так. Он все понял.

– А если нет?

– Если нет – испортит себе жизнь, – я ничего на это не ответила, а он продолжил: – Самая неприглядная сторона жизни заключается в том, что одна только попытка испортить жизнь одному человеку является причиной ломки судеб многих других людей. Чаще всего – не причастных к делу. Умные люди, чтобы избежать изменений в своей судьбе, выводы делают мгновенно. Глупые ситуацию усугубляют. Но вам не нужно в это вникать. Вы заплатили мне за возможность избежать этих неприятных рассуждений.

Я заметила, что он изменил направление движения. Это был не просто поворот. Городские дороги я знаю хорошо, так что на этом перекрестке повернуть можно было только с целью удалиться от первоначально выбранного маршрута.

– Антон, быть может, мы перейдем на «ты»? – предложила я, и – бог свидетель, что делаю я это очень редко!

– Я не говорю клиенту «ты», – ответил он. – Сближение приводит к расшатыванию отношений. Между клиентом и исполнителем не должно быть близких отношений.

«А если я их хочу?» – едва не вырвалось у меня.

– Но вы можете обращаться ко мне на «ты», – Антон улыбнулся. – Мне так будет даже уютнее. Но, бог свидетель, разрешаю я это очень редко.

– А почему мне разрешили?

– Не знаю. Итак, мы приехали, – он выключил передачу и повернул ключ. В салоне стало тихо и сразу запахло ароматизатором, очень похожим на дорогой мужской одеколон. И тут я поняла, что это и есть запах дорогого мужского одеколона. Мой сосед пах «Homme Sport» от Диор. Я знаю этот запах. Мой любимый актер – Джуд Лоу. Я в него влюблена тайной развращенной любовью. И когда вышел рекламный ролик этого парфюма с Лоу, я специально понюхала флакон, зайдя в «Летуаль», чтобы купить тушь. После этого в Лоу я влюбилась еще сильнее. Для меня много значат запахи, они выдают мне мужские секреты. А еще – обувь и рубашки. Антон носил замшевые туфли, и воротник его белой рубашки был безупречен. Боюсь, начинаю забывать о Лоу…

Я посмотрела в окно. «Нотариальная контора», – гласила вывеска.

– Зачем мы сюда приехали? Хотите, чтобы нотариус заверила наш с вами договор?

– Нет. Я не составляю письменные договоры с клиентами. Каждый документ оставляет след, а я следы не люблю.

– А вас ни разу не обманывали?

– Мы уже обсуждали это. Обмануть меня может каждый. Не каждый потом умеет спрятаться. Итак, Лариса… Я вам сейчас скажу кое-что, а вы смотрите мне прямо в глаза.

«Если ты пытаешься увидеть мое желание почувствовать тебя в постели, мне придется туго», – подумала я. Моя беда заключается в том, что я влюбчива. Но разочаровываюсь в мужчинах я так же часто, как влюбляюсь. Тем не менее число желающих переспать со мной по любви от этого не уменьшается. Мужчины неразборчивы, они не умеют читать суть женщины по глазам.

– Итак, Лариса, каковы ваши активы?

– Я тебе уже сказала.

– Это неправда. Только что я получил опровержение вашим словам.

– Антон, смешно, ей-богу, – я почувствовала легкое разочарование. Началось… – Вам осталось только сказать, что увидели это в моих глазах. «Если скажет, – решила я, – это даже к лучшему. Лучше разочароваться сразу, чем быть дурой еще некоторое время».

– Я же не алтайский шаман, правду в глазах искать. Мне только что позвонили и сообщили.

– А зачем тогда… – я опешила от неожиданного поворота. – Какого тогда черта просил смотреть в твои глаза?!

– Хотел убедиться, что от солнечного света зеленые глаза могут принимать желтый оттенок.

– Что?..

– Мы как-то поспорили с одним человеком, что глаза женщины отличаются от мужских реакцией на свет. Человек утверждал, что это ерунда, а я стоял на том, что меняются. Вы единственная женщина с зелеными глазами, которая оказалась после того спора рядом со мной. И вот я проверил.

– И как давно был ваш спор?

– С женщиной я был в последний раз позавчера, если вы об этом спрашиваете.

Этот человек все крепче опутывался сетью моего интереса. Жаль только, что ему на это, кажется, наплевать.

– Лариса, перейдем к делу. Вам что-нибудь говорит это имя – Марта Рапкунайте?

– Разумеется, – от непонимания ситуации сердце мое зашлось в мелкой тряске. – Это моя бабушка.

– Вы в курсе, что она умерла?

– Как… умерла?

– Говорят, от старости. Люди после ста лет жизни склонны к этому. Ваша бабушка родилась во времена Османской империи. Глупо рассчитывать, что она станет свидетельницей падения Апофиса на землю. Я приношу вам свои соболезнования, но полученная мной информация свидетельствует о том, что у вас нет особых причин печалиться.

– А вы циник.

– Я практик. Вы свою бабушку в глаза не видели и никогда не испытывали желания с ней встретиться. Тем не менее она не злопамятна.

– Откуда вам знать, злопамятна она или нет, – бросила я, незаметно для себя перейдя на «вы». В глаза этот мужчина мне не смотрел, зато читал меня другим способом.

– Злопамятные бабушки не оставляют равнодушным к ним внучкам состояние в сто пятьдесят миллионов евро.

– Что?.. – я была оглушена.

– У вашей бабули имелся свой сыроваренный заводик. Его-то она вам и отписала.

– Ты с ума сошел… – мне стало душно. Я еще не понимала, что такое сто пятьдесят миллионов евро, меня беспокоило другое. Я готова была верить этому мужчине безоговорочно. И верила. Если так, то я – самая неблагодарная внучка на свете. Нет, сумма в сто пятьдесят миллионов евро еще не вошла в голову бухгалтера…

– Нотариус вашей бабушки известил нотариуса по месту вашего жительства – а именно у его конторы мы сейчас находимся, что наследство открылось и ждет наследников. Как мне доложили, кроме вас на него претендовать может еще ваш отец. Но наследство целиком и полностью, следуя воле умершей, отписано вам.

– Я ничего не понимаю…

Антон закурил. Приоткрыл окно, и в машину проник свежий ветер. Это немного меня просветлило.

– Значит, Ползунов и Горецкий…

– «Вольво» и триста тысяч долларов – нет, мелко. Но вот сырный завод обойти вниманием глупо. Тем более когда речь идет о двух прохиндеях.

– Но они-то откуда узнали?!

– Ваша бабушка скончалась неделю назад. А несколько дней назад, видимо, нотариус из Голландии отправил письмо местному нотариусу и вам на службу. Это письмо могло оказаться в руках Горецкого?

– Ну, разумеется! – вскричала я. – Секретарша-дура Танечка увидела иностранные каракули на конверте и отнесла почту шефу!

– Теперь понятно, – он выбросил окурок в окно. Я заметила, что каждый раз он не докуривает и половины сигареты. – Лариса, сейчас вы должны войти в нотариальную контору и засвидетельствовать нотариусу свое почтение. Он должен знать, что вы извещение об открытии наследства получили. Ничего там не подписывайте. Он может быть в деле с Ползуновым и вашим боссом. Просто явитесь и информируйте его о том, что вы в курсе.