Кирилл Казанцев - Соседка авторитета [litres]

– Глупец, – бормотал Антон, сверху вниз глядя в лицо Макса. – Неужели ты не понимаешь, что он завел тебя сюда для того, чтобы убить? Ты, знающий теперь тайну милиционера, на что надеешься? Из этой квартиры не выйдет никто. Ни ты, ни Лариса, ни я, ни Федя. – Подумав, Антон добавил: – Хотя с тремя последними пунктами я готов поспорить.

– Это квартира Ползунова? – только и смогла промямлить я.

– Да. Доблестного борца с оргпреступностью.

– Может, нам стоит поторопиться? – поинтересовался Федя.

– Нет, поздно. Они уже здесь.

– Но я ничего не слышу.

– Это неважно. Они уже здесь.

– Кто они?! – вскричала я. Ужас, похожий на этот, впервые я испытала при просмотре кино «Кошмар на улице Вязов».

– А я еще удивился, когда входил, – какая странная входная дверь. Два замка, и оба открываются ключами. И нет внутренней задвижки. Ты видел когда-нибудь такую дверь, Федя?

– Я не обратил внимания, босс.

– Поэтому и сидел три раза. – Он снова повернулся ко мне. – Лариса, сядь подальше от стекла и подвижных предметов.

Одной этой фразы двое суток назад мне хватило бы, чтобы заорать. А сейчас я спокойно, хотя едва не описавшись, пересела из кресла у шкафа в кресло у стола.

И тут громыхнуло:

– Стоять и не шевелиться!..

Я онемела, и попытка подняться оказалась неудачной. Когда раздаются такие команды, они всегда звучат неожиданно, даже если тебя предупредили о них. То, что я видела перед своими глазами, должно было происходить не на яву, а где-то за пределами моего понимания. Ну, например, в кино типа «Большой куш» Гая Ричи.

В квартиру ворвались трое. Двоих я знала очень хорошо: Горецкий и Ползунов. Третьим был мужик лет сорока, с седыми бровями и глазами навыкат. Естественно, высокий, широкоплечий и кривоногий. Осталось только добавить, что у всех троих в руках были пистолеты.

– Горецкий, ты похож на дебила с этим револьвером, – заметила я.

– Помолчи, Лариса! – строго приказал он.

Антон стоял посреди комнаты и прикуривал. Я знала – через полминуты ему нужно будет куда-то выбросить окурок. Но куда тут выбросишь? До ближайшей кадки с мерзкой пальмой – шагов шесть. Как приятно – я уже знаю привычки мужчины, который мне нравится… Одного не пойму – ему не страшно, что ли?

На полу полулежал Макс и боялся пошевельнуться. Федя сидел на столе чуть левее меня и вяло пережевывал «Орбит». Кажется, со сладкой мятой.

Ползунов сделал шаг вперед и прижал ствол своего «макарова» к затылку Антона. Тот невозмутимо курил, отвернувшись от него, словно ничего не чувствовал. Гориллообразный мужик и Горецкий направляли пистолеты на Федю.

От странности происходящего у меня заболел живот…

– Развернись! – приказал Ползунов.

Антон повернулся с сигаретой в зубах.

– Математик?..

– Четыре года назад ты, сука, пытался убедить меня в том, что я – генетический мусор, а ты – борец за справедливость, – сказал сосед. – Помнишь Пироговское водохранилище? Ты просил меня сказать в камеру, что я вор в законе. Я тогда ответил, что не вор. И был прав. А ты, сявка, работая в УБОПе, вора от некоронованного отличить не можешь. Так кто из нас генетический мусор, сука?

– Сейчас он скажет, что он не генетический, а просто – мусор, – бросил Федя развязно.

– Заткнись, быдло! – рявкнул на него Ползунов.

– Лариса, – обратился ко мне Антон. – Я тебе объясню коротко, что здесь происходит. Я, Федя и дурачок, что лежит под моими ногами, лишние. Нас Ползунов попытается убрать.

– Как это – убрать? – перебила я.

– Очень просто. Пристрелить, а трупы ночью вывезти. Кто будет проверять «БМВ» майора милиции из УБОПа Ползунова? Он же с оргпреступностью борется. А на теплоходе он мне своими руками сунул в карман пакет с героином. И за эти три грамма я отсидел два года в Мордовии. Так что не жди от него человеческих поступков. А вот с тобой ему придется повозиться. Ему и Горецкому нужно твое согласие на передачу наследства бабушки в их руки. И они костьми лягут, чтобы этого добиться. В противном случае зачем нас троих убивать, верно? Ну, Федя – пехота, о нем никто не вспомнит. О дурачке – тем более. А вот Математика будут искать. И, поверь, найдут. Куда бы он меня ни зарыл! И тогда начнут искать Ползунова. Поэтому к тому моменту ему нужно быть уже где-нибудь в Аргентине. Такие дела.

Сигарета была докурена им до середины, но по-прежнему находилась в зубах. Я никогда не думала раньше, что говорящий с сигаретой в зубах мужчина будет вызывать у меня столько желания.

– Ну, раз всем все ясно, не будем терять время, – процедил Ползунов. – Как говорил Наполеон, войдя в Москву.

Тишина стояла такая, что было слышно, как свистит в замочных скважинах ветер.

– Интересно, откуда вы, упыри, взялись, – пробормотал наконец Антон.

– Так я ж квартиру напротив под охрану откупил, – объяснил Ползунов. – На будущее. А вот видишь, как пригодилась.

– А что это за тип? – Антон показал глазами на мужика.

– Это из ваших, – и Ползунов улыбнулся мерзкой улыбкой. – Чтобы у меня после проблем не было, о которых ты упомянул.

– Из кого из «ваших», Антон? – чувствуя, что начинаю скулить, спросила я.

– Он не из наших, – растянув в улыбке рот, ответил сосед. – И не из ихних. Он ботало коровье, «апельсин».

– Апельсин? – Из всего непонятного это было самое непонятное.

– Тебя кто и где короновал, торчок? – резко бросил Антон мужику. – Двое обдолбанных гашишем айзеров, таких же «апельсинов», как и ты? Ползунов, как ты умудряешься в этой жизни притягивать все самое поганое? Притащил сюда окурка, шваль, который за бабки получил право на сходняках присутствовать? Да кто тебя пустит, чума? Когда я отсюда выйду и доделаю все дела, я найду тебя даже в жопе у белого медведя! И ты, и все, кто причастны к твоему апельсиновому делу, сядете жопами на колья. Ты мне веришь?

– Ты собрался уйти отсюда? – насмешливо бросил Ползунов.

– А ты думал – нет?

– Горецкий, кончай быка!..

– Нет!.. – заорала я, представив, как Федя падает на пол. – Я все подпишу! Я сделаю все, что вы хотите! Пусть они уйдут!..

– Лариса, – предупредил сосед. – Ты просто оттянешь время смерти. Убийство входит в их план одним из основных пунктов.

Знаю, что оттягиваю… Знаю! Уже поняла! Но это лучше, чем не оттягивать, верно?!

– Пусть Горецкий валит меня! – развязно выкрикнул Антон и встал перед моим бывшим шефом. – Все лучше, чем от продажного мусора смерть принять!

– Горецкий, сволочь, я тебя потом из-под земли достану! – завизжала я.

А дальше произошло непонятное.

Антон плюнул, и окурок, как пуля, ударил Горецкого в глаз. Не успела я и рта закрыть, как Антон перехватил пистолет и прижал его к голове Ползунова. «Апельсин», в свою очередь, прижал пистолет к голове Антона. Ползунов вскинул руку и направил «макарова» на меня.