Даниэль Клугер - Гении сыска. Этюд в биографических тонах

А теперь вспомним о позиции родственников Эратосфена перед процессом против Евфилета. Они утверждали, что Евфилет заманил Эратосфена в ловушку, что убийство последнего было связано не с распутством Эратосфена, а с какими-то другими мотивами, имевшимися у Евфилета. Правда, они не смогли толком сформулировать эти мотивы и доказать обвинение.

В то же время обращает на себя внимание очень уж тщательно продуманный план наказания распутника: тут и обработка служанки-рабыни, и подготовка в два этапа необходимого числа свидетелей, и некоторые другие детали. Вспомним, наконец, замечания нынешних исследователей о том, что речь в защиту Евфилета Лисий написал «с особой любовью». Мало того: ещё современники удивлялись тому, что речи на более выигрышные темы Лисий порой писал небрежно, а эту, в защиту никому не известного простолюдина, отработал столь скрупулёзно, что называется, по высшему разряду.

Вот и получается, что всё это легко объяснимо, если только предположить, что мы имеем дело с тщательно продуманной местью. Действительно: Лисий, не сумевший добиться наказания убийцы старшего брата в открытом процессе, мог выбрать другой путь, оказавшийся более результативным. Что, если родственники убитого правы? Что, если у Евфилета, действительно, был совсем другой мотив? Разве не мог знаменитый, весьма красноречивый и уже достаточно состоятельный адвокат-логограф убедить незнатного и не очень богатого крестьянина устроить ловушку богатому распутнику? При этом, судя по репутации Эратосфена, не было необходимости всё выдумывать. Вполне возможно, что тот, и правда, наставлял рога трудяге Евфилету. В этом случае Лисий, как я предполагаю, следивший за своим врагом и собиравший о нём сведения, просто нашёл удачный момент, а затем подослал уже упоминавшуюся старуху.

Дальше — вопрос техники, как говорится. Лисий гарантировал не только щедрую оплату, но и безнаказанность — выигрышную речь (и выполнил своё обещание — написал одну из лучших своих речей и добился оправдания убийцы). Тиран же Эратосфен, убийца Полемарха и смертельный враг логографа, был наказан смертью — чего, собственно, и добивался Лисий.

Разумеется, это всего лишь предположение. С тех пор миновало более двух с половиной тысячелетий. Давно истлели кости участников этой старой истории.

Нет свидетелей, нет виновников. Но и ничего невероятного в моём предположении тоже нет — ведь и сегодня хватает криминальных случаев, когда частные сыщики оказывались втянутыми в преступления.

Честно признаюсь: я бы с огромным удовольствием прочитал детективный роман «Логограф». Кто знает, может быть, ещё и прочту.

Его звали Эжен Франсуа Видок, и он был организатором первой в мире криминальной полиции, а заодно и создателем первого в мире частного сыскного агентства. Прибавьте к профессии фантастически пёструю биографию этого человека и его незаурядную личность, а также литературный дар: в 1828 году увидели свет «Записки Видока, начальника парижской тайной полиции». Когда, спустя почти полвека, в 1877 году вышло в свет переиздание этих мемуаров, издатели в предисловии писали:

«Во все времена существовали натуры, одарённые богаче других, с большей энергией и большими задатками; эти люди, смотря по тому, в какую сферу занесёт их судьба, делаются героями или злодеями, в том и другом случае оставляя глубокий след за собою. Но какова бы ни была их роль на свете, они далеки от обыденной пошлости и, как всё выходящее из ряду, невольно привлекают всеобщее внимание, возбуждают любопытство и порабощают воображение масс.

К числу подобных исключительных закалённых личностей принадлежит герой этой истории; это, можно сказать, легендарный герой французского народа, столь живо и надолго увлекающегося качествами — телесной силой, храбростью и тонким, хитрым умом; это актёр социальной комедии, воспоминание о котором свежо в народе, тогда как множество эфемерных знаменитостей предано забвению. Таков был Видок, начальник охранительной полиции…» [35] Записки Видока, начальника Парижской тайной полиции. Пер. с франц. В 3-х тт. Киев: Свенас, 1991. Т. 1. С. 8.

И с этим можно согласиться. Но прибавим ещё, что личность Видока и его жизнь полны загадок. Казалось бы, собственноручно написанные и изданные им воспоминания должны были бы в подробностях поведать о его жизненном пути.

Но нет, даже для того, кто внимательно ознакомился с этим объёмистым произведением, автор «Записок Видока» (он же — их герой) остаётся загадочной личностью. Слишком разнообразна, противоречива описываемая в нём жизнь, слишком много масок примеряет он, слишком многое проговаривает невнятной скороговоркой. Приходится очень тщательно и осторожно вычленять достоверные события, факты из-под словесной мишуры, созданной то ли самим Видоком, то ли кем-то из литераторов, помогавших ему в написании «Записок».

Аррас, главный город департамента Па-де-Кале на севере Франции, сегодня насчитывает около сорока тысяч жителей. Во второй половине XVIII столетия их было вдвое меньше — около 20 тысяч. В то время он был центром королевской провинции Артуа. Типичный провинциальный город. Не полное захолустье, конечно, но всё-таки спокойная, несколько даже сонная, размеренная жизнь, вдали от столичных потрясений.

Неслучайно именно французская провинция традиционно поставляла Парижу молодых людей, вписывавших затем свои имена в книгу французской истории и вершивших эту историю. Вспомним, к примеру, гасконца Шарля де Батца д’Артаньяна Кастельморо, прославленного талантом Александра Дюма. Д’Артаньян дослужился до маршала Франции [36] Справедливости ради отметим: исторический д’Артаньян, в отличие от героя Дюма, стал не маршалом Франции, а так называемым «полевым маршалом», т. е. бригадным генералом. . Его кузен, граф Пьер Монтескьё д’Артаньян одно время был губернатором именно Арраса. Впрочем, то случилось за несколько десятилетий до интересующего нас времени.

Самый знаменитый провинциал, корсиканец Бонапарт, стал первым императором французов и завоевал едва ли не всю Европу. Правда, закончил дни на крохотном острове Святой Елены, по ту сторону экватора.

Провинциальный Аррас был типичен именно в этом смысле. Здесь родились несколько знаменитых французов. Первым в этом ряду назовём Максимилиана Огюста Робеспьера, родившегося в этом городе 6 мая 1758 года. Умный и развитой мальчик, он был отправлен на учёбу в Париж в 1769 году, а через двадцать лет стал депутатом Генеральных штатов от Третьего сословия. Дальнейшая история широко известна всем, кто интересуется историей Великой французской революции. Максимилиан Робеспьер, по прозвищу «Неподкупный», стал фактически единоличным правителем Франции, диктатором, залившим страну кровью, символом революционного террора. В конце концов, окончил свои дни на той самой гильотине, которая ранее приняла сотни его противников и конкурентов.