Сергей Майдуков - Лютый беспредел

Покрытый снегом, он был темен и мрачен. У пьедестала стояла белая машина с тонированными стеклами. Геннадий Ильич подогнал «шкоду» вплотную. Алик вышел из своего автомобиля и заглянул внутрь.

— Здравствуйте, Оля, — вежливо поздоровался он. — Готовы продолжить?

Вопреки опасениям Геннадия Ильича, она отреагировала совершенно естественно:

— Да. Я не успокоюсь, пока не доведу начатое до конца.

— В таком случае в городе скоро не останется ни одного этноса, — усмехнулся Алик.

— Никто не заплачет, — сказала Ольга.

— К делу, — вмешался Геннадий Ильич, вышедший из машины. — Игрушку привез?

— Привез, — кивнул Алик. — Я ее упаковал в коробку из-под тостера, чтобы не вызывала подозрений.

— Покажи.

Они подошли к багажнику «Альфа-Ромео». Коробка была плотно обмотана скотчем. «Это чтобы я сразу не смог заглянуть внутрь», — догадался Геннадий Ильич.

— Какая мощность? — деловито спросил он.

— Хватит, чтобы разнести два ресторана, — похвастался Алик. — Хиросима с Нагасаки будет этносам.

— Где дистанционное устройство?

— Держите. Осторожно. — Алик передал Геннадию Ильичу обычный пульт от кондиционера. — Кнопка пуска, видите? Батарейки я на всякий случай вытащил, вот они. Вставите непосредственно перед взрывом.

— Почему тогда осторожно? — поинтересовался Геннадий Ильич. — Ведь пульт без батареек не работает?

— Ну да! — Алик фальшиво рассмеялся. — Это я так, на всякий случай. Береженого бог бережет.

— Ты сам береженый?

Алик снова рассмеялся.

— Стараюсь, — сказал он.

— Молодец, — похвалил Геннадий Ильич. — На сколько таймер выставлен?

— Пятнадцать минут. Как в прошлый раз.

— Время изменить можно?

— Нет, оно уже выставлено.

— А если переустановить?

— Некогда мне. У меня еще дела. Удачи!

Алик вдруг сильно заторопился. Запрыгнул в свою «альфу», быстро отъехал и покатил прочь, оставляя темную колею на снежном покрывале. Геннадий Ильич тоже не терял времени. Опустив короб рядом с машиной, он проворно сел за руль и поехал за Аликом в сторону магистрали.

— И что все это значит? — поинтересовалась Ольга. — Почему ты оставил коробку?

— Не понимаешь?

— Нет.

— Я так думаю, что этот гаденыш сам заказал своих родителей, — стал объяснять Геннадий Ильич сквозь зубы. — Когда осетины их убили, ему очень удачно подвернулась ты. Он приготовил для тебя бомбу немедленного действия. Взрыв произошел, как только ты нажала на кнопку. Твое счастье, что ты сделала это, когда отошла от стола.

— Он убрал Рахмана, чтобы его не выдали? — догадалась Ольга.

— Наконец ты прозрела! И от тебя заодно он решил избавиться. Концы в воду. То есть в огонь. Умненький мальчик. Но на этот раз он просчитался.

Чтобы не упустить красную машину из виду, Геннадий Ильич проскочил перед самым носом дребезжащего трамвая.

— Осторожно! — крикнула Ольга.

— Я был вынужден, извини. Не хочу упускать нашего благодетеля.

— Ты думаешь, он и на этот раз такую же ловушку приготовил?

— Не совсем. Но ловушка сработает. Правда, когда нас там не будет.

Едва Геннадий Ильич успел закончить фразу, как позади рвануло. Обернувшись, они увидели снежное облако, поднявшееся далеко за крышами машин.

— А! — вскричала Ольга. — Я поняла теперь! Пульт — это муляж, пустышка. Алик сам взорвал свою бомбу.

— Совершенно верно. Он нарочно изготовил взрывчатку мощнее прежней. Чтобы нас разнесло даже в том случае, если мы повезем бомбу в багажнике. Сейчас этот подонок едет и улыбается, довольный собой. Он полагает, что избавился от нас, нажав пальцем на нужную кнопочку. Но его ждет сюрприз. Только мы должны спешить, пока в новостях не сообщили, что от взрыва на площади Комсомола никто не пострадал.

— Это преподнесут как покушение на святыни, — предположила Ольга. — Воображаю себе реакцию СМИ. Негодяи подняли руку на наше светлое прошлое?

— Что-то в этом роде, — рассеянно пробормотал Геннадий Ильич, сосредоточенный на загроможденной машинами дороге.

Летние скаты подвели его на подъеме, заледеневшем после того, как здесь пролился поток из прорвавшегося водопровода. «Шкода» проехала несколько метров и забуксовала.

— Подтолкнуть? — азартно спросила Ольга.

— Бесполезно, — вздохнул Геннадий Ильич. — Я переоценил свои возможности. Гоняться на моем драндулете за «Альфа-Ромео» была глупая затея.

— Ничего, мы его потом достанем.

— Как бы не было поздно.

— Не будет. Теперь мы начеку и не позволим Алику к нам приблизиться. Он это знает и не полезет на рожон. Все-таки натура у него трусливая. Может действовать только исподтишка.

— Этого я и опасаюсь, — вздохнул Геннадий Ильич.

— Все будет хорошо. — Ольга взяла его за руку, лежащую на рычаге сцепления. — Главное, что мы вместе и нам больше не надо воевать.

Кое в чем она была права, а кое в чем ошибалась.

Заурбек Караев играл в дартс с двумя своими ближайшими соратниками: Асланом Нагиевым и Дандаком Чельдиевым. В оперативных сводках МВД эта парочка проходила как Енот и Шуша, поэтому и мы не станем с ними церемониться. Енот так Енот, Шуша так Шуша.

Дротики, которые метались в мишень, были утяжеленные, тщательно отцентрированные, с насечками против скольжения пальцев и сменным оперением. Каждый весил по двадцать пять граммов и входил в пробковый круг, как нож в масло.

Караев был лучшим игроком, поэтому он и предложил играть в дартс, а не в карты или нарды. Енот и Шуша бросали металлические дротики плохо, но отказаться не могли. После гибели Рахмана лидерство в группировке перешло Караеву, так что спорить с ним было себе дороже. Сегодня ты отказываешься играть в дартс, а завтра крутишься не рядом с хозяином, а сшибаешь деньги с торгашей на рынке. Еноту и Шуше не хотелось на холод. Они предпочитали проигрывать Караеву, но находиться в тепле и на подхвате. Так больше перепадало.

— Сто одно! — объявил Караев. — Я опять выиграл.

Подручные безропотно отстегнули причитающееся с них. Играли в дартс они не по обычным правилам, а на особый манер. Побеждал тот, кто первым набирал сто одно очко, поражая выбранные сектора мишени. Перебор означал, что все набранные очки сбрасывались и нужно было начинать все сначала. Таким образом, попасть нужно было не просто в «яблочко», а еще и поразить дротиком узенькую кайму окружности, что требовало даже большей меткости, чем попадание в сердцевину мишени. Даже Караеву, при всей его меткости, не удавалось достичь успеха с первого раза, так что говорить о Еноте и Шуше, которые проиграли уже примерно по сотне баксов каждый.

Оба обрадовались, когда игра прервалась.

В комнату заглянул охранник и доложил, что привезли официантку.