Сергей Михайлов - Сезон охоты

— М-да… Ладно, сиди здесь, сейчас договорюсь.

Он созвонился с кем-то по внутреннему телефону. Сначала разговор шёл мирно, потом Семёнов начал кипятиться.

— А это не вам решать, ясно? — рявкнул он в микрофон под занавес. — Чтоб через пять минут перевозка была у третьего корпуса! Всё! — И бросил трубку. Потом повернулся ко мне. — Ты сейчас куда?

— Домой надо. Вещички собрать, то да сё.

Он кивнул.

— Тебя довезут. Сейчас машина будет.

— Спасибо вам, Игорь Юрьевич, — от души поблагодарил я.

— Ты повязки-то не снимай, я там швы наложил. Антибиотики вот возьми, принимай каждые четыре часа, авось собьёшь воспаление. Перевязать-то тебя, поди, некому будут. И поаккуратней там, понял? Сына чтоб выручил. — Он пристально посмотрел мне в глаза. — А что, старлей этот из МУРа так и не понял, что ты в той машине был?

Я вытаращил на него глаза.

— А вы откуда…

Он остановил меня жестом руки.

— Крови на тебе много было. Чужой крови, понимаешь? Хоть выжимай.

Я кивнул.

— Был я там, это правда. Эти, в машине, как раз и похитили сына, Ваську моего.

— Вот я и говорю — в рубашке ты родился… А моего ведь тоже Василием звали. — Он шмыгнул носом. — Ладно, двигай, машина уже внизу. И удачи тебе, Иван Рукавицын.

Он крепко стиснул мою ладонь, сунул в руки полиэтиленовый пакет с документами и вытолкал за дверь.

Мне повезло: если б я не полез за своим бумажником и не застрял между кресел, соскребали бы сейчас с мостовой мои обуглившиеся останки. Что там произошло, я так толком и не понял. Вроде бы кто-то по нам стрелял, причём стреляли в открытую, скорее всего, из проезжавшей мимо машины. Охотились наверняка за этим типом в чёрном костюме. Большая шишка? Возможно. Я так и не узнал, кто это был.

Сейчас меня мучили два вопроса. Первый: скажется ли как-нибудь трагедия на шоссе на моей судьбе? Может быть, на фоне всего случившегося обо мне забудут? И второй: где сейчас мой сын? Здесь, в Москве, или там, на полигоне? Его вполне могли переправить туда — вот только зачем? Подальше от меня? Или, наоборот, поближе, если учесть, что я тоже должен быть там через пару дней?

Ничего этого я не знал. Что бы ни случилось, я должен действовать по навязанному мне сценарию. Другого выхода у меня не было. Надеяться на русский «авось» я не имел права: на кон была поставлена жизнь моего сына.

Дома я был уже через полчаса. Водитель «неотложки» оказался на редкость неразговорчивым. Оно и к лучшему: мне сейчас было не до праздных бесед с посторонними. Лихо подкатив к моему подъезду, он резко затормозил.

— Сколько с меня?

Он молча крутанул пальцем у виска и укатил. Мне осталось лишь пожать плечами.

Дома у меня был настоящий кавардак. Видать, рылись в моих вещах основательно. Ну да ладно, сейчас это уже не имело значения. Как знать, вернусь ли я сюда когда-нибудь снова. Очень я в этом сомневался.

Первым делом я кинулся к компьютеру. Вошёл в сеть, и на одном из новостных сайтов нашёл интересующую меня новость.

«Сегодня в 11.10 в Москве, в районе станции метро «Белорусская», неизвестными лицами из автоматического оружия был обстрелян автомобиль начальника службы безопасности компании «Русский дозор» Николая Елизарова. Сам Елизаров, водитель и один из сотрудников компании были расстреляны почти в упор. В результате множественных ранений и пожара, вспыхнувшего в салоне, все трое погибли. Неизвестная машина, из которой был произведён обстрел, скрылась с места происшествия. Среди находившихся в зоне трагедии прохожих есть пострадавший, который доставлен в больницу в тяжёлом состоянии».

Я усмехнулся. И обо мне не преминули упомянуть. Прославился, мать вашу, на всю всемирную «паутину»…

Интересно, кто эти неизвестные с автоматами? Мафиози? Конкуренты? Наёмные киллеры? Кому ещё этот Елизаров успел насолить? Да так крепко, видать, что разборку прямо на улице устроили, средь бела дня, по всем правилам гангстерских традиций.

Я взглянул на часы. Тринадцать тридцать. Полтора часа до отхода поезда. Времени почти нет.

Я вытряхнул на диван содержимое пакета, который всучил мне напоследок доктор Семёнов. Бумажник с документами, деньги, фотоаппарат, часы, билет на поезд «Москва-Владивосток» и… пачка фотографий. Тех самых, с компроматом. Видимо, вылетели при взрыве из салона и потому остались целы. А «скорая», подобравшая меня, сунула всё, что нашла на асфальте, в машину вместе со мной. Однако после всего, что сегодня произошло, интерес к этим снимкам у меня значительно поугас. Акценты сместились, появились новые приоритеты.

Нужно спасать сына, Ваську, всё остальное — по боку.

Вещей в дорогу я решил не брать. Незачем. Не на курорт еду. Взял только мобильник, предварительно подключив его через Интернет к услугам роуминга, паспорт, деньги, билет на поезд и фотографии. Фотоаппарат брать не стал. В последний момент сунул в сумку блок «Марльборо-лайт». Без курева я помру ещё в пути, не доехав до пункта назначения.

И только после этого я набрал номер Веры.

— Ванечка, как хорошо, что ты позвонил! — услышал я её беспокойный голос, и на душе у меня сразу как-то потеплело. — Как там у тебя?

— Позже, времени в обрез. В половине третьего будь на Ярославском вокзале. — Я указал конкретное место, где она должна была меня ждать. — Вера, это очень важно. Не подведи меня. — И дал отбой.

Сейчас мне было совершенно наплевать, что нас прослушивают.

Переодевшись в более приличную одежду, я покинул свою квартиру. Похоже, навсегда.

Вера оказалась пунктуальной. Я без труда нашёл её в условленном месте.

— Боже мой! — Она испуганно уставилась на меня. — Что с тобой стряслось, Ванечка?

А я и забыл, что весь перебинтован, словно мумия.

Вкратце я рассказал ей всё, что со мной приключилось. А когда закончил и поднял на неё глаза, увидел, что она плачет.

— Что же нам делать, а, Ванюша? Тебя же там убьют.

— Вера, у меня нет другого выхода. Я должен ехать, и я поеду, это вопрос решённый. Даст Бог, всё кончится хорошо.

— Не кончится, — покачала она головой. — Тебе в больницу надо, отлежаться, а ты вон куда… Ты себя в зеркале-то видел?

— Ладно, не хорони меня раньше времени. Лучше расскажи, что там у тебя на работе.

— Все материалы исчезли. Кто, когда успели изъять — понятия не имею. Выходила-то всего пару раз покурить. И компакт-диск, и фотографии — всё испарилось.

Я кивнул. Всё так, как говорил Елизаров.

— Ладно, забудь. Вот тебе последняя пачка, сохрани где-нибудь, так, чтобы ни одна живая душа… И ещё. У соседа твоего в фотоувеличителе плёнка осталась, случайно, я забыл вынуть. Вытащи и тоже спрячь. А хочешь, передай в какую-нибудь газету, пусть опубликуют.

Она во все глаза смотрела на меня, а слёзы так и лились по её щекам.