Илья Риф - Великий комбинатор возвращается!

– Казаки! Мы честно выпонили свой долг и присягу, но дальнейшее сопротивление невозможно; пробираемся к пирсу на корабли, – держаться вместе!

Но вскоре казаки растеряли друг-друга, и тщетно искал Коробов в перепуганной толпе своих боевых товарищей; ему удалось пробраться к пирсу, и в последний момент вскочить в большую шлюбку, которая отправлялась к стоящим на рейде судам, – так казачий эсаул Коробов Иван Петрович попал на бразильский сухогруз, волею судеб оказавшийся на последнем рейде Российской империи. Капитан «бразильца» принял на борт до полусотни беженцев, состоящих в основном из офицеров и солдат разбитой большевиками белой армии.

Бразильский сухогруз уже с пол-года мытарствовал по морям охваченной войнами и революциями Европы, капитан решил далее судьбу не испытывать, и прямиком, без остановок, – благо, удалось загрузить трюмы провизией и пресной водой, – следовать из сумасшедшей России в благодатную и спокойную Бразилию.

Беженцев разместили на палубе – другого свободного места на судне не было; для защиты от солнца и непогоды натянули брезентовые тенты. Но люди, вырвавшиеся из ада войны, не роптали и стойко переносили лишения и трудности морского путешествия. Корабль без происшествий проследовал через Черное и Средиземное моря, миновал Гибралтарский пролив и вышел в Атлантический океан, который встретил путешественников тихим теплым ветром и почти полным штилем. Но на второй день путешествия погода над Атлантикой начала портиться: подул холодный северный ветер, разыгрались высокие волны, а к вечеру поднялся шторм.

Коробов схватился обеими руками за какой-то канат и молился богу, – было совершенно темно и очень страшно. За долгие годы войны эсаул привык к опасностям и чувство страха у него притупилось, но на фронте все было привычно и понятно: перед тобой враг, который хочет убить тебя и погубить твое Отечество, – поэтому ты должен убить этого врага. Но на уходящей из под ног палубе, в кромешной темноте, от безъисходности и бессилия боевого офицера охватил страх.

Ночью шторм достиг страшной силы, и палуба сухогруза превратилась в кромешный ад. Раненых и больных из числа беженцев пришлось разместить в трюме, а остальные офицеры и солдаты вместе с экипажем судна отчаянно боролись с разыгравшейся стихией. Ночью случилось непоправимое: судно потеряло управление и, увлекаемое гигантскими волнами, грозя перевернуться, понеслось в неизвестном направлении. В кромешной темноте, – электроосвещение вышло из строя, – неуправляемый корабль, как щепка, то взлетал на огромных волнах вверх, то проваливался в кипящую бездну, волны, стремительно перекатываясь через палубу, смывали в океан грузы и людей.

Вдруг из воды, прямо перед несущимся кораблем, вынырнули острые шпили скал, и волны, широко размахнувшись, швырнули свою добычу на неожиданную преграду.

Раздался треск, корпус судна разорвался пополам, – все было кончено.

Теплая мелководная лагуна, отделенная от океана плотной грядой высоких серых скал, нежно плескалась о горячий прибрежный песок. На берегу, навзничь – лицом в песок, лежал человек в серой матросской робе. Ноги его были в воде, а руки, как у пловца брасом, закинуты вперед. Вдруг человек зашевелился, перевернулся на спину, открыл глаза, и тут-же зажмурился от ударившего ему в лицо яркого тропического солнца. Потом он сел, зачерпнул горсть воды, смыл песок с лица и огляделся, – впереди он увидел голубую лагуну и высокие острые скалы, вокруг – чистый белый песок, за которым раскинулась густая пальмовая роща.

– Заседание, господа присяжные заседатели, продолжается в раю! – сказал человек и ущипнул себя за щеку. – Больно! Видимо, я все-же на грешной земле.

Человека этого звали, как мы уже догадались, Остап Бендер, или, в его недавнюю матросскую бытность, Степан Кошкин.

– Да, дела! – почесал затылок сын турецкоподаного. – Неужели и мне уготована участь несчастного Робинзона Крузо!?

Он, всматриваясь в пустынный пляж, вдруг увидел, как невдалеке от него из песка показалась чья-то рука, потом нога, затем песок зашевелился и из него на четвереньках вылез человек в черном одеянии. Остап бегом подбежал к незнакомцу и застыл на месте от неожиданности, – перед ним на песке, протирая глаза руками, сидел Киса. Он открыл глаза и осмотрелся, – завидев перед собой товарища Бендера, он замахал руками, как бы проганяя призрак, и вновь зажмурил глаза. Ипполит Матвеевич ничего не мог понять: он помнил, как началась сильная качка, как по трюму летали ящики и бочки, как он вылетел из своего жилища на хлопковой куче и ударился о борт головой, – больше он ничего не помнил.

– Видимо, это сон, – решил он и открыл глаза, но снова его взору предстала таже картина: море, белый песок, пальмы и товарищ Бендер.

У Ипполита Матвеевича закружилась голова.

– Где я? – со стоном промычал он и потерял сознание.

– Ну, это уж слишком! – воскликнул Бендер. – Только что обрел столь желанного друга, и тут же его теряю! – и засуетился вокруг предводителя каманчей.

Он зачерпнул воду из лагуны и плеснул ее в лицо предводителя, – Воробьянинов икнул, открыл глаза и дико посмотрел на технического руководителя бриллиантовой концессии.

– Не пугайтесь, мой бедный друг, не пугайтесь! Это действительно я, – сказал Остап .

– Товарищ Бендер, я не виноват! – взвизгнул Ипполит Матвеевич и прикрыл лицо руками, как-бы защищаясь от свого бывшего напарника.

Оставьте, Киса, – сейчас главное разобраться, где мы, и как отсюда выбираться! – строго сказал Бендер. – Вставайте! Идти можете?

Воробьянинов с трудом встал и со страхом посмотрел на технического руководителя бриллиантовой концессии.

– Как я понимаю, Киса, с нами случилось кораблекрушение, и мы с вами, видимо, единственные, кому удалось уцелеть,– обратился Остап к предводителю.

– Да уж! – осмелился ответить Ипполит Матвеевич.

– Надо обследовать местность; возможно, еще кто-нибудь уцелел и ждет нашей помощи. Вперед! – пригласил Бендер Воробьянинова.

Новоиспеченные островитяне принялись обследовать территорию: они пошли вдоль берега, быстро миновали песчаный пляж, на который их выкинули волны, и углубились в пальмовую рощу, которая опускалась здесь почти до самой воды. Пальмы были невысокими и, подняв глаза к верху, Остап увидел, что прямо над его головой, на высоте вытянутой руки, висят пучки спелых фиников. И вдруг он ощутил нестерпимый голод.

– Стоп, предводитель, привал – пора подкрепиться! – сказал Бендер, притянул пальмовую ветку и сорвал несколько фиников – они оказались спелыми и очень вкусными.

Подкрепившись, путники отправились дальше. Роща окончилась, и они снова вышли на песчаный пляж; и тут Бендер заметил какое-то движение на крайней пальме и поднял глаза, – на верхушке пальмы барахталось какое-то существо.