Сергей Майдуков - Живой товар

– Где тебя носит, майор? – сердито спросил он. – У нас очередная пропавшая. Девятая по счету. Девятая!

Подчеркивая значимость сказанного, Зинченко постучал указательным пальцем по столу.

Звук получился внушительный, почти как от полицейской дубинки.

Никонов подобрался.

– Извините, товарищ полковник. Так получилось.

– Плохо получилось. Я, вместо того чтобы коллективом руководить, должен заявителей принимать. А они к тебе пришли. Дело тебе поручено, нет?

– Извините, – повторил Никонов.

Он опоздал на каких-то десять минут и сомневался, что за это время могло произойти что-то достаточно важное.

– Отец и мать девушки приходили, – пояснил Зинченко. – Кривченки. Я у них заявление принял. Держи. – Он двинул лист через стол. – Девчонке еще восемнадцати нет.

У Никонова неприятно заскребло на душе. Он вспомнил про ссору с Лорой и пообещал себе, что впредь будет с дочкой помягче, чтобы ей не взбрело в голову сделать какую-нибудь глупость. Сложный возраст, тревожные времена. Отцы должны беречь дочерей и лелеять, а не шпынять их на каждом шагу. Хотя, с другой стороны, дай девчонке волю, так она пропадет. В голове ветер и радужные фантазии. А вокруг подонки в мятых шортах ошиваются.

– Ты меня слышишь или нет? – повысил голос Зинченко. – Взгляд у тебя отсутствующий.

– Я слушаю, – сказал Никонов, поднимая глаза.

– И что собираешься делать? Меня сегодня на ковер вызывают. Городские власти на ушах стоят. Из столицы грозятся телевизионщиков прислать. Если Азовск прогремит на всю страну, нас с тобой по головке не погладят.

– Приобщу к делу, – пообещал Никонов, забирая заявление.

А что еще он мог сказать? Эти проклятые исчезновения азовских девчат не имели никакого разумного объяснения. Если только…

– Александр Трофимович, – заговорил Никонов, обдумывая то, что собирался сказать. – А помните того мерзавца, который двух несовершеннолетних девчонок в подвале несколько лет держал, чтобы измываться над ними всяко?

– Было дело, – подтвердил Зинченко.

– И еще какие-то маньяки такого рода попадались…

– Думаешь, у нас нечто вроде этого происходит?

– Почему нет, – сказал Никонов. – Допустим, есть такой ублюдок, больной на всю голову. И подходящее помещение у него имеется. Тогда…

– Продолжай, продолжай, – поторопил Зинченко. – Значит, по-твоему, это психопат орудует? Только не убийца, а насильник. Многократный, так сказать…

– Нет, товарищ полковник, не стыкуется.

Никонов разочарованно покачал головой.

– Что у тебя не стыкуется, Алексей? Стройная версия. Разрабатывай.

– Один человек не смог бы за два месяца девять девушек похитить. Без помощников не справиться. Да и на кой черт ему такая орава, которую не только стеречь, но и кормить надо? Про подпольные гаремы я не слышал. Зато бордели подпольные бывают.

– Ну-ну, ты мне без этих фантазий! – прикрикнул Зинченко и опять постучал пальцем по столу. – Подпольный бордель в Азовске – это ни в какие ворота не лезет. Не будем бросать тень на наш город, нам за это спасибо не скажут. Одиночку ищи, майор. Его рук дело.

– Да засветился бы одиночка! – воскликнул Никонов, морщась. – Сами посудите, товарищ полковник. Мыслимо ли одному жертв выслеживать, похищать, а потом в плену удерживать? Да они бы разом на него набросились и на куски порвали.

– А он, допустим, с пистолетом к ним входит.

– Да хоть с пулеметом!

– Тогда не входит, – предположил Зинченко. – Бросает им еду издали или сквозь решетку просовывает.

– Тогда зачем ему целая орава девушек? – осведомился Никонов. – Огород удобрять? За ними же ведрами выносить нужно.

– Что выносить?

– Помои.

Зинченко недовольно скривился:

– Ты давай без подробностей этих натуралистических. Бери в разработку версию одиночки. В случае успешного раскрытия с доведением до суда тебе повышение гарантировано. Может быть, вот это самое кресло. – В подтверждение своих слов Зинченко попрыгал на сиденье, отозвавшемся жалобным поскрипыванием. – Так что старайся, Алексей.

– Не будет раскрытия, – продолжал настаивать на своем Никонов. – Версия одиночки никуда меня не выведет.

– Это как сказать, как сказать… Вот смотри, сейчас я тебе на пальцах растолкую. Предположим, ты преступную группу ищешь. – Зинченко растопырил обе пятерни. – Вот они, голубчики. Двух, трех выдернешь, остальные скроются. – Он загнул почти все пальцы. – Дело нераскрытым останется и повиснет у нас камнем на шее. Классический висяк. А если к тому же мы кого-то из похищенных недосчитаемся, то нам вместо повышения по башке настучат. – Зинченко уронил чугунные кулаки на стол. – Оно нам надо? Оно нам не надо.

Он сделал паузу и устремил взгляд на Никонова, проверяя, должное ли действие возымела произнесенная им речь.

– Теперь давай рассмотрим случай с психом-одиночкой, – вновь заговорил Зинченко, не услышав возражений. – Удобная фигура, а? – Он выставил палец. – Хоть бери его и выбивай показания, хоть предлагай сделку, выгодную следствию. Ты что предпочитаешь, майор?

Вопрос застал Никонова врасплох.

– А? – Он захлопал глазами. – Ничего не предпочитаю.

– А должность новую хочешь? Звезды на погоны?

Никонов пожал плечами.

– Тогда проявляй инициативу, – сказал Зинченко. – Под сидячий камень вода не течет, понял?

– Лежачий.

– Чего?

– Лежачий, товарищ полковник. Под лежачий камень вода не течет.

– А ты не умничай, майор, не умничай. Ты на ус мотай. Я дело говорю.

– Значит, вы предлагаете…

Зинченко предостерегающе выставил перед собой ладонь, такую же квадратную, как он сам.

– Я ничего не предлагаю, Никонов. Я размышляю вслух. Ты высказал предположение, что похищением девушек занимается какой-то психически нездоровый человек, опасный для общества во всех отношениях. Неудивительно, если на допросах такой тип будет запираться и всячески путать показания, чтобы пустить следствие по ложному пути. Следишь за моей мыслью?

– Слежу, – кивнул Никонов. – Но тут не срастается…

– Что у тебя не срастается?

– Девушки-то все равно не отыщутся.

– Возможно, – согласился Зинченко. – Но у нас будут признательные показания на руках. Это наш с тобой главный козырь. Подтверждение нашей оперативности и профессионализма.

– Вот мы козырнем, товарищ полковник, а потом девушка опять пропадет. Что тогда?

– Тогда будет тогда, Алексей. Не заглядывай слишком далеко вперед. Нам бы день простоять да ночь продержаться. Мне результаты нужны. Срочно. Про потом будем потом думать. Короче, ступай и возвращайся с планом следственных мероприятий. Кандидата в базе данных подбери. На свое усмотрение.

Никонов встал, сделал несколько шагов к двери, вернулся, остановился перед столом и сказал: