Соня Василевская - Наказание

– Отсюда – все. Есть еще некоторая сумма на счете в банке, придется снимать. Тамара Игнатьевна, вы за деньгами приехали? Я вам должен за месяц, но вам придется подождать теперь, пока я в банк съезжу.

– Я могу и до завтра подождать.

– Будем в органы обращаться?

– Ты – как хочешь, а я бы не стала. Раз кроме денег ничего не пропало, то пусть они подавятся. Милиция наша все равно никого не находит, а вопросов появится очень много.

– Я тоже не хочу, если честно. Я все-таки новый русский, мне не по правилам к ментам идти. Вы думаете, воров было несколько?

– А ты думаешь, это один вор проделал?

– Тамара Игнатьевна, я пойду с друзьями в машине посижу. У меня к ним разговор.

– Хорошо, а я уберусь тут.

Смирнов, Завьялов и Башков спустились во двор. Сели в машину. Закурили.

– Что думаешь, Толян? – спросил Валерка.

– Подозреваю, что это мог быть Ваганов.

– Поясни.

– Ко мне никогда не лазили воры – сколько лет уже снимаю эту квартиру. Вчера утром был полный порядок, а за вечер здесь кто-то побывал. Вор явно знал, что меня не будет дома. А кто мог это знать? Кто-то свой. Либо наводчик, либо сам исполнитель. Ваганов не поехал с нами в ресторан, вполне вероятно, что он мог здесь побывать. Он знал, куда лез, кроме денег, ничего не взял. Все на месте: золотые украшения, техника, мебель. А в диван он залез. Кто-то явно знал, что я в нем деньги храню. Откуда он мог знать про этот тайник? Ваганов останавливался у меня на два дня, он имел доступ в эту квартиру, только не знаю, как он сюда вошёл. Если это Ваганов, то следов он мог и не оставить. Он же был судим за кражу?

– Да. За ряд краж и двойное убийство, – подтвердил Башков.

– Вор знал, куда шел. Шёл он ко мне, а не к хозяйке, – понял Смирнов. – Шел с конкретной целью. Вот что: сегодня у меня деньги пропали, а вчера мы с ним остались наедине и я ничего не соображал; вы же сказали, что я все время был с вами и никуда не уходил. Он мог залезть ко мне в пиджак? Вполне. Надо проследить, есть ли у Ваганова деньги. Не разбогател ли он часом?

– Ты намерен ему что-то предъявить? – уточнил Завьялов.

– Да пока ничего. Доказать я ничего не могу, одни предположения. Дай бог, чтобы я в них ошибался. Не хочется думать, что среди нас завелась «крыса».

– Эта «крыса» с тюремным прошлым, между прочим! – заметил Башков.

– Ворует он мало. Ему больше по душе убивать, – встал на защиту Завьялов.

– Мужики, вы пока Ваганову ничего не говорите. Ни про кражу, ни про мои подозрения. Я ему сам скажу, когда удобный случай представится.

Толик вернулся в квартиру и помог убраться Тамаре Игнатьевне. Ближайшую ночь в квартире провела хозяйка, Смирнов поехал назад в общежитие.

Вечером к нему зашли Шевцов с Бесланбековым.

– Я слышал, что у тебя случилось, слухи-то по общаге ходят, – начал Максим. – И я пришел тебе сказать, что если тебе станет негде жить, ты можешь оставаться здесь сколько угодно.

В дверь постучали. Открывать пошел Зурват. И расплылся в улыбке:

– Здравствуйте!

На пороге стояли Ваганов и Таня.

– Таня, – сказал Ваганов, – познакомься: это Зурват Бесланбеков, мой знакомый с Кавказа.

– Здравствуйте, – сказала Таня.

– Мне очень приятно, о прелестная мадам! Милости просим, проходите, – пригласил черноглазый осетин, посыпав такую акцентированную речь, что Таня оробела еще больше. Зурват наклонился поцеловать Тане руку. Ваганов его сурово одёрнул.

– Полегче, Зурват! – сердито и ревниво прикрикнул он.

Ваганов провел Таню в комнату.

– Ребята, разрешите представить: моя девушка Таня. Таня, это мои приятели, Толик Смирнов и максим Шевцов. Сейчас еще Костя с Валеркой подтянутся.

Таня окинула взглядом ширину комнаты, Смирнова, Шевцова, Бесланбекова, и ей стало как-то не по себе. Но тут ввалились еще двое. Этих гостей Ваганов представил как своих лучших друзей.

– Салют! – друзья изобразили свой привычный «знак Козы».

– Добро пожаловать, красавица! – миролюбиво воскликнул Смирнов и уступил Тане свое место. – Садись, пожалуйста.

Комната у Толика была тесная. Лишних мест там и правда не было.

Таня робко опустилась на диван и забилась в самый угол, точно загнанный в клетку зверек. Башков протянул ей свою руку.

– Я Костя, к вашим услугам. Ты будь смелее, мы тебя не тронем.

Таня ответила ему нежным рукопожатием. Теперь самым чужим оставался только Завьялов. Но он упорно молчал, не двигался, однако Таня заметила у него торчащий из-за пояса пистолет и побледнела на глазах у всех ребят. Бандит заметил растерянность девушки, ее бледность, оглядел себя и догадался о причине ее состояния. Тихонько и беспардонно он подвинул оружие дальше под полу пиджака, снял очки и приветливо улыбнулся гостье:

– Эта штука, милочка, разрешена мне в целях личной безопасности. Так надо.

– Таня, – сказал вдруг Бесланбеков, – у тебя волосы длинные… Наверно, красивые. Можно тебя попросить распустить их?

– Пожалуйста, – ответила Таня, сняла заколку и положила рядом с собой. По ее плечам тут же рассыпались белокурые волосы. Зурват наклонился дотронуться до них, а сам по тихому хитро и осторожно приблизился к заколке и стал на нее коленом, будто случайно. Заколка с хрустом треснула. Бесланбеков не растерялся.

– Ой, – сказал он притворно сочувственно, – я ее сломал. Какая жалость. Но ты, Танюша, не сердись: я по жизни такой небрежный, а тебе и с распущенными волосами хорошо. Я виноват, признаю, и готов исправить свою вину. Я куплю тебе новый зажим, вот прямо завтра куплю. Давай решим, где я могу тебе его передать.

– Знаешь что, Зурват, не надо, – вмешался Ваганов. – Обойдемся без тебя. Сломал, так сломал: не лезь.

– Но я ж не хотел…

– Мы знаем.

– Но это не хорошо. Тань, давай завтра вечером, в шесть часов на «горбушке». Ты должна знать, где это, ты москвичка.

– Курить охота, – признался Башков, – да дамы стесняюсь.

– Кури, пожалуйста, – тихо сказала Таня. – Только окно откройте, ладно?

– Для нас твоя просьба – закон, – сказал Смирнов и подошёл к окну.

– Зурват, – продолжила Таня смелее, – ты откуда родом? У вас паранджу носят, у вас допустимы гаремы, ваши мужчины – джигиты?

Зурват засмеялся и начал рассказывать Тане про осетин. Про гаремы сказал, что они возможны, но лишь при условии, что муж будет способен обеспечивать семью. Что многие осетины вообще русского не знают, а дети учатся в школах только на национальном языке.

– А что это у вас за месяц такой – рамадан?

– Или рамазан; это месяц строгого месячного поста.

– А пятничный намаз?

– Молитва. У мусульман пятница – выходной день. Когда молимся, мы становимся на колени. Мужчины и женины молятся отдельно.

– Какой исламский праздник ты любишь?