Эдуард Фикер - Операция «C-L»

Он пытается для начала соблюдать субординацию. Но я не обращаю на это внимания.

– Вы вчера говорили, товарищ капитан, – продолжает он почтительно, – что зайдете в ювелирный магазин. Разрешите сказать вам, что ювелирный переехал. По прежнему адресу его уже нет.

Снова Карличек заработал мою благодарность.

– И вы знаете его новый адрес? – спрашиваю я.

– Разумеется, – моргает Карличек.

Он спокойно позволяет мне записать адрес, а потом заявляет, что ювелирного магазина и там тоже теперь нет, он снова переехал.

– Так что же вы сразу не сказали? – мрачнею я.

– Для порядка, товарищ капитан. Не моя вина. Я и сам никак не пойму, что происходит. Третий адрес в настоящее время пока действителен, но уже без гарантии.

Я зачеркиваю второй адрес и записываю третий.

– Это все, – говорит Карличек.

– Ну нет, – отзываюсь я. – Сядьте и объясните, что это вы тогда придумали с сережками.

Мой вопрос застает его врасплох, но он ничем этого не выдает. Пожалуй только, его лицо перестает выражать исполнительность подчиненного. Наконец после моей повторной просьбы он садится.

– Я вернул сережки согласно приказу, товарищ капитан, – говорит он официальным тоном.

– Но ведь вы послали их Дворской!

– Я вправе был это сделать, ведь я их купил. Надеюсь, против этого нет возражений?

За короткое время он разыгрывает меня второй раз. Но я делаю вид, что ничего не замечаю, не принимаю его вызова, и он в конце концов уступает.

– А зачем, собственно, вы их купили? Действительно хотели подарить Дворской?

Карличек с минуту молчит, потом снова становится похож на прежнего Карличека, только немного более задумчивого.

– Тогда еще нет, – наконец произносит он, словно нехотя. – Все было гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Я только горько улыбался, когда узнал, что вы хотите меня вылечить от этого увлечения, послав на учебу. Меня больше огорчало то, что я никак не могу вспомнить лица Гелены, да и вообще представить ее себе мысленно. Поэтому-то она меня так и интересовала, когда я смотрел на нее. А эти серьги… Только в них наконец возникло передо мной ее лицо, как на самой лучшей объемной фотографии. Я повесил их дома на стену. И лицо Гелены представлялось мне среди них с каждым днем все более реальным. Когда я дергал за серьги и они качались, Гелена улыбалась, строила гримаски и вообще делала все, что бы я ни попросил, скажем показывала язык. Так я получил надежное доказательство, что начинаю сходить с ума. И я бросил серьги в корзинку. Гелена оказалась в корзинке. Я бросил их в пруд. Гелена утонула там вместе с ними. Товарищ вытащил их и отдал мне. И тогда мне пришла в голову мысль подарить их ей. Вот я и отослал серьги Гелене и с тех пор успокоился.

Карличек собрался уходить. Я тоже был сыт по горло его болтовней. Но с новым адресом ювелирного он мне здорово удружил. Теперь только бы разыскать эту заведующую. Ведь ее могли уже сменить, а я забыл об этом спросить всеведущего Карличека.

Около полудня я уже входил в небольшой магазинчик. В эту минуту там не было других покупателей. Мундштуки я увидел в витрине. Сейчас я попрошу показать мне несколько штук на выбор. Продавщиц только две. Постарше, заведующая, и молодая, улыбающаяся и красивая. Та, что постарше, говорит:

– Пожалуйста, пожалуйста, у нас большой выбор.

Продавщица помоложе, смущаясь, предлагает мне коробку с самыми разнообразными мундштуками.

Я долго выбираю, а заведующая за прилавком нетерпеливо переминается с ноги на ногу.

– Вам в подарок?

– Да, для дамы с хорошим вкусом.

Если судить по ее виду, вряд ли она вообще может что-то посоветовать.

Карличек считал, что она немного не в себе. Может, это слишком сильно сказано, но я теперь уже не думаю, что она сама подложила купюру серии «C–L» в кассу.

– Год назад ваш магазин находился в другом месте? – любезно спрашиваю я.

– Да? – подтверждает она растерянно. – Аленка, – кончит она через мою голову, – закрывайте, уже полдень.

Я делаю вид, что не слышу. Очень кстати, никто нас не станет беспокоить. Аленка закрывает двери, вместо того чтобы предложить мне в интересах бойкой торговли какой-нибудь завалявшийся мундштук.

– Раньше у вас было две продавщицы, не так ли? – спрашиваю я с невинным видом.

– Да.

Я перестаю копаться в коробке с мундштуками и показываю свое удостоверение.

– У вас, кажется, тогда были неприятности с краденой тысячей?

Заведующая испуганно смотрит на меня.

– Я уже и не помню, – говорит она, попеременно бледнея и краснея.

Молодая продавщица более любопытна.

– Да как же, пани заведующая, – напоминает она. – Только потом вы говорили, что произошла ошибка.

– Еще что-нибудь случилось? – еле слышно произносит заведующая.

– Нет-нет, – качаю я головой. – Успокойтесь. Все то же самое. Очень жаль, что вы не смогли тогда припомнить, кто расплачивался с вами этой тысячей.

– Мне покупатели не представляются, – приходит в себя заведующая. – Почему вы мне никого не показали? Я бы вам сказала, покупал этот человек у нас что-нибудь или нет.

– Теперь, пожалуй, смогу вам показать одну особу, – говорю я.

– Мы тогда с Иткой долго наблюдали за покупателями, – щебечет Аленка, мило улыбаясь. – Нам было интересно. Мы хотели сами дознаться. И составили описание всех, кто у нас побывал в этот роковой день… правда, тех, кого запомнили… Но никто из них больше не показывался. Эти наши портреты у меня до сих пор в голове.

– Значит, вы узнали бы ту особу, если бы я вам ее показал?

– Попробую. Она что, уже арестована?

– Пока нет. Вот вы вспомнили Итку, она тоже может нам помочь.

– Кто знает, где она теперь! – вмешивается в разговор заведующая. – Ей пришлось отсюда уйти. Хороша девица, нечего сказать! Подцепила какого-то типа, наверняка спекулянта, он и сюда в магазин к ней приходил Гуляла ночи напролет, а потом днем в магазине спала на ходу или не являлась вовсе, словом… Ну а другой продавщицы мне уже не дали.

– Что правда, то правда, – словно нехотя говорит Аленка, и улыбка исчезает с ее лица. – Итка, конечно опустилась, но пока еще ничего плохого с ней не произошло. Я недавно видела ее, она ехала с ним в автомобиле была разодета в пух и прах. А он ужасно кичливый тип. Я бы такого не выбрала.

– Ладно, оставим Итку в покое, – говорю я.

Отняв у них часть обеденного перерыва, я наконец прощаюсь. Аленка выпускает меня на улицу.

Наблюдение за пани Трояновой продолжается. Поэтому нетрудно будет послать за Аленкой, чтобы она в сопровождении нашего сотрудника отправилась в то место, где неловкий профсоюзный деятель Скленарж договорился встретиться с вдовой.

И Скленарж действительно появляется. На этот раз в руках у него более безопасный предмет – роза. Ясный полдень, и абсолютно невозможно, чтобы Аленка не смогла как следует разглядеть пани Троянову, если столкнется с ней на тротуаре или в магазине дамской одежды, где назначено свидание.