Дон Уинслоу - Конвоиры зари

Там на него наставили дуло дробовика. Молодой парень быстро вскочил со своего места, прихватив мачете. Старик же просто смотрел на него, все так же сидя у костра. Затем мужчина с дробовиком разглядел лицо Тедди и опустил оружие.

— Доктор, — заговорил он.

— ¿Tomas, dónde está Luce? [59] Томас, где Лусе? (исп.) — спросил Тедди.

— Ушла, вместе с другими, — ответил Томас.

— ¿Dónde la encuentro? — задал следующий вопрос Тедди. Где ее найти? За время вылазок в заросли он выучил несколько испанских фраз.

— Нигде, — ответил парень, выучивший за время жизни в зарослях несколько английских фраз.

— A madrugada, — добавил Томас.

Жди до рассвета.

Поставив одну ногу на ограждение, Бун любовался океаном.

Вполне можно было бы отправиться покататься, подумал он. Опасность миновала — ребята Прибоя окружили весь причал. Рыжий Эдди никогда не посмеет на них наехать, да и Дэну Сильверу не позволит.

Джонни Б. отправился на поиски работающего ночью судьи — ну что же, удачи, — но вызвал на всякий случай патрульную машину, которая примостилась у входа на причал. Может, Джонни прав, подумал Бун. Может, я и правда становлюсь подонком? Взять хотя бы то, как я подумал о Прибое — решил, будто он мог сдать меня Рыжему Эдди!

Только дегенерат до такого додумается.

Джонни был прав и еще кое в чем: если Тэмми Роддик даст показания, ее точно убьют. Раз уж они не смогли убить ее, чтобы не сболтнула лишнего, то теперь убьют просто из мести. Надо было подумать об этом раньше, злился Бун. Я бы и подумал, если бы не был так занят, демонстрируя Пит свою невероятную крутизну.

Как есть — дегенерат.

Бун смотрел на океан. В слабом лунном свете и тумане белые барашки были еле видны. Океан волновался, готовясь к крупным переменам грядущих дней.

Бун услышал, как из дома тихо вышла Петра.

— Не отвлекаю? — спросила она. — Ну, не больше, чем обычно?

— Не больше, чем обычно, — улыбнулся Бун.

— Твои мегаволны уже скоро придут, да? — Она встала рядом с ним.

— Ага.

— Скоро уже сможешь на них покататься.

— Ага.

— Я думала, ты будешь прыгать от счастья, — удивилась Петра.

— Я тоже так думал, — ответил Бун. — Знаешь, что мне больше всего нравится в волнах?

— Что?

— Волна, — заговорил Бун, — ставит тебя точно на твое место во Вселенной. Скажем, бывают дни, когда просто лопаешься от гордости, чувствуешь себя пупом Земли. И вот отправляешься в такой день в океан, и волна тебя пришибает — швыряет тебя, как захочет, бьет, мучает и не отпускает. Словно сам Господь тебе говорит: «Чувак, когда я тебя все-таки отпущу, сделай глубокий вдох и задумайся о своем поведении». Или, наоборот, иногда так тошно, что сил нет. Кажется, что для тебя в целом мире нет места. Идешь на пляж, залезаешь на доску, и океан дарит тебе потрясающие волны. Как будто для тебя одного. В такие моменты, видно, Господь говорит: «Добро пожаловать, сынок, мир — твой, и это хороший мир». Волна всегда дает тебе именно то, что тебе нужнее всего, — закончил Бун.

Тем временем похолодало. Петра прижалась к нему, и он не отстранился. Спустя пару секунд Бун обнял ее за плечи.

— Я тут думала… — начала Петра.

— О чем?

— О том, что сказал твой приятель-детектив. О том, что мы не в состоянии защитить Тэмми. Мы должны ее отпустить. Помочь ей исчезнуть, а все остальное в руках Божьих.

Бун был шокирован. Как это не походило на прежние высказывания амбициозной, безжалостной трудоголички-адвоката!

— А как же твое дело? — удивился он. — Как же партнерство в фирме?

— Оно не стоит человеческой жизни. Ни ее, ни твоей. Черт с ним.

Буна приятно поразили эти слова. Это была новая, способная к состраданию, классная Петра. Но ему пришлось сказать «нет».

— Но почему?

— Слишком поздно, — объяснил Бун. — Одну девушку уже убили, и нельзя вот так взять и забыть об этом. К тому же…

— Что?

— Есть в этом деле что-то такое, — медленно произнес Бун, — что никак не укладывается у меня в голове. Что-то тут не так, а я не могу понять что. Но я знаю, что не успокоюсь, пока не выясню, что именно меня тревожит.

— Бун…

— Нет, Пит, — покачал он головой. — Мы должны оседлать эту волну сами.

— Думаешь?

— Да.

Наклонившись, он поцеловал Петру. Ее губы удивили его — мягкие и нежные, они трепетали от страсти. Такого он не ожидал.

Вдруг он прервал поцелуй.

— Что такое? — спросила Петра.

— Мне нужно кое с кем повидаться.

— Что, прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас, — кивнул Бун. — Не бойся, вы в безопасности. Тут кругом парни Прибоя, да еще и коп вон стоит. Сидите тихо, я скоро вернусь.

Бун прошел было прочь, затем вернулся.

— Эй, Пит, — позвал он. — Мне понравилось с тобой целоваться.

И мне тоже, подумала она, глядя, как исчезает в тумане фигура Буна. Честно говоря, мне хочется продолжения. Но к кому же он направился на ночь глядя?

— Дэниелс пришел? — поразился Дэн Сильвер.

— Исчезни, — велел ему Рыжий Эдди.

В доме у Эдди это сделать легко — тут целых восемь спален. Но Дэнни не сдвинулся с места.

— Убей его, — потребовал он.

— Ты что, только что отдал мне приказ?

— Нет, — заблеял Дэнни. — Просто… предложил.

— А я предлагаю тебе убрать свой жирный зад куда-нибудь подальше отсюда, — сказал Эдди, — прежде чем я вспомню, сколько у меня из-за тебя проблем и превращу тебя в огромную отбивную для своей собачки, тупой ты недоносок, убивший не ту бабу!

Эдди был немного не в духе.

Дэнни тут же испарился.

— Зови Буна, — велел Эдди прислужнику-гавайцу, — не заставляй его ждать.

Вскоре в задымленную, пропитанную густым ароматом дорогой травки гостиную вошел Бун. На диване сидел Эдди — в роскошном халате пурпурного шелка, черных спортивных штанах и черной же шапочке, он производил неизгладимое впечатление.

— Бун, дружище! — воскликнул он. — Что привело тебя в мою скромную обитель?

— Прости, что заявился в такой поздний час, — извинился Бун.

— Тут тебе всегда рады, — сказал Эдди и радушно предложил Буну травки. — Попробуешь?

— Нет, спасибо.

— Я удивлен, что ты пришел, Бун, — заметил Эдди. Раскурив очередной косяк, он глубоко затянулся.

— Ты хочешь сказать, ты удивлен, что я жив, — поправил его Бун.

— Если бы я хотел, чтобы ты умер, — возразил Эдди, — ты бы уже давно умер. На самом деле я даже поставил очень строгие условия нашему общему другу Дэнни; а именно — Буна Дэниелса считать гражданским, нарисовать мысленно над ним большой красный крест и оставить его в покое.

— В меня вообще-то стреляли, — заметил Бун.

— И промахнулись, — не смутился Эдди. — Хочешь хлопьев с молоком?

— Да.

— Хлопьев! — заорал в сторону Эдди. — Две миски! И чтоб молоко, вашу мать, свежее! — взглянув на Буна, он покачал головой. — Слуги в наше время пошли никудышные, обо всем-то им нужно говорить.