Леопольд Тирманд - Злой

Какой-то человек несколько секунд возился с замком и, наконец сняв его, исчез в чёрном провале лестницы, ведущей в подвал. Дробняк выбрался из старого, разбитого кузова и подошёл к лестнице. Слева, от ворот, быстро приближалась какая-то невысокая тень. Дробняк спрягался за моток старого кабеля.

— Сюда, — тихо сказал он через секунду, когда тень проскользнула мимо него. Тень расплылась в чёрных недрах заваленного всяким хламом двора так же неожиданно, как прозвучали слова Дробняка. В темноте засветились белые, почти прозрачные глаза. Дробняк вздрогнул.

— Я рад, что наконец имею возможность увидеться с вами, — сказал он, прикрывая изысканной учтивостью неуверенность в голосе. Вышел из своего укрытия и вежливо приподнял котелок. — Я вижу, вы вовремя получили сведения о кооперативе «Торбинка» и его руководстве. А где поручик Дзярский? — сразу же добавил он.

— Это, прежде всего, моё дело, а не поручика Дзярского, — сухо проговорил ЗЛОЙ.

— Пожалуй, — согласился Дробняк. — Только, знаете, тот тип внизу вооружён.

— Я знаю, — сказал ЗЛОЙ, — он уже несколько раз сегодня в меня стрелял.

— Ну, — проговорил Дробняк, вежливо поклонившись, — тогда не о чем и говорить. Надеюсь, — он с уважением пропустил ЗЛОГО вперёд, — вы позволите…

ЗЛОЙ толкнул дверь склада и осторожно поставил ногу на ступеньку ведущей вниз лестницы.

— Что тут происходит? — подумал Филипп Меринос, вдыхая воздух, насыщенный дымом после взрыва. Минуту поколебавшись, вытащил револьвер и медленно, осторожно вышел в подвал. Не зажигая света и ловко лавируя в хорошо знакомом помещении, он добрался до подвижной стены, нажал на неё, открыл — и стал как вкопанный: фанерная дверь в глубине подвала была выломлена, а посредине сидел Кудлатый, совсем пьяный, и рылся в разодранном чемодане из дорогой чёрной кожи. Полными пригоршнями он перебирал золотые монеты, рулоны долларов, драгоценности, играл слитками золота. Страшная ярость, затемняющая сознание, сверкнула в глазах Мериноса. Забыв задвинуть стену, он сделал три шага вперёд и остановился возле Кудлатого.

Тот поднял от чемодана грязное лицо и посмотрел на Мериноса мутными слезящимися глазками. В них не было враждебности.

— У…а…ек, — промычал он и рукой указал на подвал, за подвижную стену, — бах… бах! — он сделал движение рукой, изображая пикирующий самолёт и взрывы бомб. Дружелюбным жестом Кудлатый поднял вверх наполовину наполненный водкой стакан и протянул его Мериносу. Тот с секунду постоял неподвижно, ошеломлённый; потом молча, резким движением, изо всех сил швырнул стакан с водкой прямо в низкий, заросший волосами лоб Кудлатого. Разбитое стекло и едкая жидкость ослепили Кудлатого. Но Меринос не ударил второй раз. Кудлатый стал на четвереньки, скуля.

Только теперь Меринос стал его бить. Кудлатый жалобно стонал, в его животном сознании никак не укладывалось, почему приятные вещи — война и бомбардировка — вызвали у его господина и повелителя такую необузданную ярость. Меринос тяжело, со свистом дышал, им всё больше овладевала усталость. Когда он нагнулся над чемоданом и стал бросать в него валявшиеся на полу ценности, ноги его не держали.

Кудлатый с усилием приподнял своё массивное тяжёлое тело, стал на колени и принялся неуклюже вычёсывать пальцами из косм осколки стекла; его тёмное обрюзгшее лицо было в крови.

— У…а…ек! У…а…ек!.. — бормотал он с хриплым тупым сожалением.

Меринос обернулся и выпрямился. Взгляд его упал на подвижную стену. В её просвете стоял ЗЛОЙ, а за ним — Йонаш Дробняк. Меринос молниеносно поднял револьвер, который всё время держал в руке, и в ту же минуту полуослепший Кудлатый, стоя на коленях, припал к его руке, пытаясь поцеловать её с рабской покорностью. Из направленного вверх дула грянул выстрел, и одновременно тёмная фигура невероятным прыжком перемахнула через весь подвал.

Меринос почувствовал, как кто-то с адской силой выкручивал ему пальцы и вырывал из рук револьвер. Оглушительный удар пришёлся по голове — словно возле его подбородка разорвалась граната. Когда Меринос опомнился, он лежал в углу подвала. За три шага от него над чемоданом из блестящей чёрной кожи стоял ЗЛОЙ, внимательно всматриваясь в Мериноса белыми глазами, в которых не было гнева, а только какая-то непонятная решимость. А Йонаш Дробняк склонился над Кудлатым и приставил дуло большого браунинга к его грязной всклокоченной седой голове.

— Владек Бухович, — сказал ЗЛОЙ, — выбирай… или попадёшь в милицию, или выйдешь здесь на последний бой со мной. Или ты выйдешь отсюда, или я!

Меринос понимал всё с необычной ясностью, несмотря на привкус крови во рту и боль в разбитой челюсти. Он не чувствовал себя оглушённым, только отвратительный гул страха наполнял его уши, рвал сердце на тысячи трепещущих кусочков.

— У…а…ек! У…а…ек! — отчаянно, по-звериному бормотал Кудлатый.

Меринос с усилием поднялся на затёкших руках и встал, опираясь о стену. Только теперь он заметил на земле, под стеной, голубоватый блеск своего револьвера. Болезненно, глубоко вздохнул и, ни малейшим движением лица не выдав своих намерений, сразу кинулся на ЗЛОГО. Его мощный кулак, словно таран, ударил прямо в лицо врага. ЗЛОЙ отлетел назад, глухо стукнулся плечами о стену, но успел наклонить голову. И когда Меринос, у которого в мыслях было только одно: «Стрелять! Убить!» — рванулся вперёд, мгновенно нагнулся и протянул руку к револьверу, сухой, короткий, но страшный удар в челюсть подбросил его вверх и толкнул на средину помещения.

Пытаясь опереться на руку во время падения, Меринос попал на одну из литровых бутылок из-под водки; не растерявшись, он бросился в сторону и метнул бутылку с силой пушечного выстрела. Дробняк испуганно прижался к стене, но не убрал дуло от виска Кудлатого.

ЗЛОЙ едва заметно отклонил голову. Послышался звон стекла: большая бутылка разбилась на бесчисленное количество осколков, ударившись о противоположную стену. По лицу ЗЛОГО скользнула улыбка, его глаза сверкнули каким-то терпким, яростным счастьем — счастьем борьбы.

Меринос стал отступать в угол, где стоял столик с тяжёлым мраморным верхом и стул. Йонаш Дробняк сжался у стены, прячась за перепуганного насмерть Кудлатого. Меринос обеими руками поднял тяжёлый стул; своим вспотевшим лицом, посиневшим и распухшим от ударов, искажённым невероятным напряжением и усталостью, он напоминал сейчас циклопа Полифема, метавшего скалы.

И тут произошло что-то непонятное. Расстояние между ЗЛЫМ и Мериносом, державшим над головой стол, было не более пяти шагов; даже быстрый, как мысль, прыжок не помог бы уклониться от страшного удара. Но ЗЛОЙ прыгнул вперёд в ту десятую долю секунды, когда Меринос швырнул стол. Тяжёлая столешница из искусственного мрамора оглушительно грохнулась о землю, а в пыли молнией мелькнул кулак ЗЛОГО. Безошибочно ударив между глаз, огромный бриллиант, сверкнув, прошёлся по лицу Мериноса. Меринос обмяк, зашатался и упал на пол.