Леопольд Тирманд - Злой

Раздался телефонный звонок. Застывший от испуга Дробняк опомнился, ловким ударом револьвера пригнул Кудлатого к земле и взял трубку.

— Алло! — бросил он сдавленным голосом.

— Кооператив «Торбинка»? — послышался в трубке женский голос.

— Да, — ответил Дробняк.

— Могу я попросить к телефону пана Мериноса?

— Боюсь, — ответил Йонаш Дробняк, — что сейчас это невозможно.

— Ничего, — проговорил женский голос с невозмутимым спокойствием, с какой-то тихой радостью, — я понимаю. Прошу не мешать ему, не беспокоить его. Только передайте, что я… решила ехать с ним. Он поймёт, о чём идёт речь.

Меланхолическая улыбка осветила лицо Дробняка Немного помолчав, он сказал:

— Хорошо. Передам.

— Спасибо, — вежливо ответил женский голос.

— Кто это был? — спросил ЗЛОЙ, тяжело дыша и вытирая со лба пот.

— Какая-то женщина, — устало ответил Дробняк.

— К этому негодяю? — заскрежетал зубами ЗЛОЙ; он нагнулся к Мериносу, вытащил его из угла и бросил головой вниз, в чемодан с золотом. — Сколько несправедливости, преступлений здесь, в этом богатстве! — злобно прошипел он. В его глазах снова вспыхнул гнев.

— Хватит, хватит, Новак! — отозвался сухой рассерженный голос. ЗЛОЙ и Дробняк посмотрели на щель в стене. Там стоял поручик Михал Дзярский, а за ним поблёскивали стволы милицейских автоматов.

— Вы же мне обещали, правда? — с укором бросил Дзярский. — Оказывается, вам нельзя доверять. Лучше за всем проследить самому.

ЗЛОЙ отпустил Мериноса и отошёл к стене. Быстрыми движениями стал поправлять одежду, пришедшую в беспорядок во время схватки.

— Вот это и есть Владек Бухович, — сказал он Дзярскому, указывая на Мериноса.

— А это гражданин Кудлатый, — добавил Йонаш Дробняк, кивнув в сторону грязной кучи тряпья, лежавшей возле стены; он вежливо, но с достоинством поклонился Дзярскому, слегка приподняв котелок.

— А вот и прославленный неуловимый пан в котелке, — удивлённо промолвил Дзярский, внимательно посмотрев на Дробняка. — Признаться, я давно мечтаю вас арестовать, потому что не терплю конкуренции. Хуже всего то, что у меня до сих пор не было повода это сделать. А теперь… О! — внезапно с удовлетворением воскликнул он, указывая пальцем на большой чёрный револьвер типа «Гишпан 9», который не выпускал из рук Дробняк. — У вас есть разрешение носить оружие?

— Нет, — с мягкой улыбкой ответил Йонаш Дробняк, — но это… — он спокойно поднял револьвер и прицелился прямо в грудь Дзярского, и тот инстинктивно отступил, — это театральный реквизит. Никто из него не сможет выстрелить, — довольно закончил Дробняк, открывая патронник и показывая, что там нет магазинной коробки, патронов и бойка.

— Итак, — сделал вывод поручик Дзярский, — большинство уже арестовано. Лёва Зильберштейн, спортивный деятель, сам сдался милиции. Альберта Вильгу и Ежи Метеора нашли в одной из варшавских больниц. Мы ещё займёмся ими. Роберта Крушину арестовали благодаря Мериносу, который охотно выдаёт своих подчинённых и сообщников.

— Но вы же сказали, пан поручик, — заметил Юлиуш Калодонт, — что операция ещё продолжается?

— Да, — кивнул Дзярский, — мы ещё не всех арестовали. Например, Шаевского, шефа «гвардии» Мериноса. Меринос назвал нам фамилии, но этого мало. Точнее проинформировать нас о Шаевском мог бы Крушина, но он молчит, словно воды в рот набрал. Сознаётся, что был адъютантом Мериноса, и готов понести наказание за то, в чём принимал участие. Вот и всё.

— Почему же он не приходит? — вздохнула Марта, поглядывая на часы? — Почему опаздывает?

— И в самом деле, — нетерпеливо проговорил Калодонт, — что с ним случилось?

С улицы донёсся шум, похожий на пыхтение маленького старого локомотива, но никто не обратил на него внимания.

— Извините за опоздание, — отозвался через минуту голос, носовой, скрипучий, но с оттенком какой-то спокойной весёлости.

— Отпуск у меня уже закончился, и я был вынужден просить, чтобы отпустили с работы.

— Наконец-то, — первая откликнулась Марта. — Мы с нетерпением вас ждём.

— Да, — горячо подтвердил Гальский, — только вы можете нам объяснить некоторые вещи.

Дзярский недовольно взглянул на Гальского, но ничего не сказал.

— Мои дорогие, — сердечно обратился к собравшимся Дробняк, — это похоже на так называемый бенефис… Что вас интересует?

— Собственно, — сказал Колянко, — мы хотим знать всё.

— Хорошо, — кивнул Дробняк. — Расскажу. Началось всё с того, что мне предоставили двухмесячный отпуск. Месяц за прошлый год и месяц за этот. И я решил разыскать ЗЛОГО.

Все опустили головы, услышав это слово, будто до сих пор не решались его произнести.

— Я бросился его искать и попал на Кудлатого.

Все облегчённо вздохнули.

— Видите ли, мои дорогие, большой город всегда полон неожиданностей, тайных следов. Когда я шёл в отпуск, в Варшаве начиналась эпопея ЗЛОГО. Я не мог не заинтересоваться ею. Всё остальное — дело случая. Я расскажу сейчас то, чего не знает даже поручик Дзярский, — тут Йонаш Дробняк смущённо поклонился поручику. Потом закурил сигарету и заговорил:

— Вы уже знаете, что настоящее имя Филиппа Мериноса — Владислав Бухович, не правда ли? И знаете также, чем он занимался сразу же после войны. Но вам неизвестно, что было с ним до войны, во время войны и после неудачного покушения на Генрика Новака. Итак, слушайте. Владислав Бухович был сыном мелкого чиновника магистрата, но телосложением он пошёл, видимо, в свою мать, могучую дебелую женщину, которая была на полголовы выше мужа. Эти тихие честные люди старались воспитать своего единственного сына порядочным человеком и дать ему образование.

Сначала у них были основания радоваться, потому что Владек проявлял незаурядные способности. Наука давалась ему легко, учился он хорошо. Но, успешно занимаясь, Владек в то же время вырабатывал своеобразную жизненную философию: он уже тогда вбил себе в голову, что честный трудовой путь — неимоверно длинный, тяжкий и слишком медленно ведёт к счастью, если вообще к нему ведёт.

Ещё в средней школе он пришёл к решению, которое потом осуществлял на протяжении всей своей жизни. Всё началось с бильярда и дешёвого покера, но вскоре Владек стал посещать хмурые, полные дыма кофеенки на Злотой, Зелёной и Велькой, где собирались профессиональные игроки в пирамидку и карамболь, шулера, скупщики краденых вещей, различные аферисты и известные преступники. Быстро нашлись и женщины лёгкого поведения. Бузювич начал пить, не раз принимал участие в пьяных оргиях… И вот он неожиданно бросил школу перед экзаменами на аттестат зрелости; не сказав ни слова на прощание, покинул родной дом.

Не прихватив с собой даже запасных носков, Владек переселился к одной из своих любовниц, которая жила на Шлизкой улице. Эта дама, старше Владека лет на пятнадцать, грубо говоря, положила начало его опытности в отношениях с женщинами. Прожив с ней месяца два, Бухович избил её и вышвырнул из квартиры, а ещё через два месяца поставил во главе небольшого заведения, которое обслуживали несколько девушек. Он основал его, воспользовавшись ценными советами своей бывшей подруги и разделив с достойной удивления находчивостью две её комнаты на десять отдельных кабин.