Владимир Гриньков - Король и спящий убийца

– Думаете, я на днях смогу покинуть свое убежище?

– Ни в коем случае! – вскинулся Мартынов. – Вот отсюда – никуда. – Он обвел рукой порядком поднадоевшие мне стены.

Мы все-таки покинули территорию склада. Я уговорил Мартынова составить мне компанию в прогулке на озеро. Озеро было совсем недалеко от нас, примерно в километре от склада, и там можно было отыскать безлюдные места. Мы прошли по тропе, и никто за все это время нам не встретился, лишь вдалеке проплыли по дороге две машины – сначала грузовик, потом легковушка. Пели птицы. Легкий ветерок приносил с полей запах цветов.

– Хорошо! – сказал Мартынов и блаженно зажмурился.

Наверное, устал в большом, раскаленном летним солнцем городе.

– Когда у вас отпуск?

Он перестал потягиваться и посмотрел на меня с неожиданной строгостью.

– Когда у тебя не будет проблем, – ответил после паузы.

Значит, когда мы общими усилиями укоротим руки Орехову.

На озере мы устроились на прибившемся к берегу плоту. Поблизости мы не видели ни одного человека. Было пустынно и тихо.

– Я вчера разговаривал с Ореховым, – сказал Мартынов. – Предупредил, что его ждут неприятности.

– А он?

– Непробиваем, – сквозь зубы процедил Мартынов. – Закусил удила и несется не разбирая дороги. Это как в «Кавказской пленнице», помнишь? «Или я веду ее в загс, или она ведет меня к прокурору». Ему выбора уже не осталось. А зверь, загнанный в угол, особенно опасен.

– Зубы-то мы ему обломаем, – беззаботно сказал я.

Но Мартынов не так оптимистично смотрел на жизнь.

– Это еще смотря чья возьмет, – буркнул он.

И тут же схватил меня за руку, развернул:

– Смотри-ка!

На берегу, совсем недалеко, стоял парень с фотоаппаратом и с лихорадочной поспешностью делал кадр за кадром.

– Выследили! – вздохнул я.

– Кто это?

– Фоторепортер. Их здесь сейчас с десяток отпивается.

Я не мог скрыть своей досады. Этот парень нас переиграл. Борясь за кусок хлеба, он проявил дьявольскую сноровку и выследил меня. Теперь в московских газетах появится снимок и будет указано мое местонахождение.

– Надо возвращаться, – сказал я и погрозил репортеру кулаком. – У, журналюга!

– И вот еще! – вдруг сказал Мартынов.

По направлению его руки я обнаружил подъехавший к озеру «жигуль». Двое парней копошились в багажнике. Рыбаки. Здесь становится слишком людно. Я покосился на фоторепортера. Он все щелкал и щелкал затвором фотоаппарата – и когда же у него закончится пленка?

– Смотри-и-и! – выдохнул Мартынов.

Я поспешно обернулся. Парни уже не копошились в багажнике, а пели к воде, и один из них держал в руках зеленого цвета трубу. Эту штуку я узнал сразу – видел по телевизору. Гранатомет «Муха». Никакие они не рыбаки.

– Уходим! – завопил я. – Скорее!

Мартынов замешкался, и я столкнул его с плота. Мы успели выскочить на берег и упасть в неглубокую канаву прежде, чем над озером рявкнуло, и я увидел из своего укрытия, как взлетели к небу обломки нашего плота.

– Скорее! – Я потянул Мартынова за собой.

Парни уже бежали к машине. Я видел, как фоторепортер лихорадочно щелкает затвором фотоаппарата. Еще бы – такие кадры.

Мы с Мартыновым перевалили через небольшой холм и помчались в сторону армейских складов. Я прикинул: у нас с ним есть небольшой выигрыш во времени – бандитам еще предстояло объехать озеро, а это путь неблизкий. Мы уже бежали вдоль колючей проволоки, и до КПП нам оставалось всего ничего, когда в поле зрения – очень далеко, у самого озера – появился тот самый «жигуль». Обнаружив сильно отставшего противника, мы даже сбавили скорость.

– Тебе нельзя здесь больше оставаться, – сказал Мартынов, с трудом переводя дыхание. – Они тебя вычислили. И теперь им добраться до тебя – лишь вопрос времени.

Кольцо вокруг нас сжималось. Пока что мы находились под защитой вооруженной охраны армейского склада, но эти ребята с автоматами, стоявшие на вышках, были нам защитой лишь до тех пор, пока мы не пересекали КПП. Там, за воротами, нас явно ждали. Дежурные по КПП несколько раз отмечали появление подозрительных машин у въездных ворот. Стало ясно, что пора уезжать. На этом же настаивал и Мартынов. Он звонил ежедневно и каждый раз интересовался, когда же мы наконец покинем опасное место. Еще он сообщил, что прокуратурой возбуждено уголовное дело по факту гранатометного обстрела на озере, и об этом деле сообщили все газеты. Мартынов не стал вдаваться в подробности – все-таки разговор был телефонный, – но по его довольному тону я понял, что он чрезвычайно рад этому обстоятельству, и чем больше вокруг нас шума, тем беспросветнее становится будущее Орехова.

Теперь предстояло разработать стопроцентно надежный план нашего исчезновения с территории склада. Бессмысленно было использовать наш московский трюк – выезжать глухой ночью, – поскольку не было никакой гарантии, что слежка за нами не ведется круглосуточно. Надо было придумать что-то иное. И я придумал. С территории склада частенько выезжали тентованные армейские грузовики, и это происходило не раз и не два за день – вряд ли за каждым из них следившие за воротами бандиты могли проследить до места назначения. У них на это не хватило бы людей. Через Диму я договорился о выделении нам такого грузовика – одного из многих. Грузовик подогнали прямо к казарме, в которой мы жили обособленно от всех, и мы загрузили наши пожитки в кузов. Там же разместилась и вся группа. Я сел в кабину, рядом с водителем. На этот раз у меня было новое лицо и форма армейского лейтенанта. Мы выезжали с территории склада средь бела дня, и все выглядело как обычно – таких машин выкатывалось за ворота до двух десятков в день.

На КПП нас не проверяли. Заранее предупрежденный начальник склада лично распахнул перед нами ворота и отдал честь. За воротами не обнаружилось ничего подозрительного.

– Едем! – сказал я водителю.

За рулем в форме рядового сидел Илья.

– Ну, чтоб все было хорошо! – пожелал он сам себе и всем нам, трогая машину с места.

На первом же перекрестке я увидел стоявший в тени дерева «Москвич», но мое внимание привлекла не машина, а сидящий в ней человек. Это был тот самый парень, который со своим фотоаппаратом выследил нас на озере. Я увидел, как он изменился в лице, встретившись со мной взглядом.

– Ну, теперь гони! – со вздохом сказал я Илье.

В зеркало заднего обзора было видно, как «Москвич» тронулся с места и пристроился за нами. Только сейчас стало заметно, что рядом с фотографом сидит еще один человек. Напарник фотографа высунулся из окна едва ли не по пояс, и в его руках я увидел видеокамеру. В паре работают.

Наш грузовик торопливо прокатился по пыльным улочкам и вырвался на шоссе. «Москвич» обогнал нас без особого труда и некоторое время шел перед нами, а видеооператор, не таясь, вел съемку.