Борис Бабкин - Когда закон бессилен

— Явился, — зло улыбнулась она. Отойдя от окна, уселась перед включенным телевизором.

— Чего с тобой? — в дверь боком вошел дядя Степан. — Я, конечно, понимаю, — басом прогово­рил он, — но ведь ты сам себя в гроб загонишь.

— А что мне делать?! — истерически крикнул Волошин. — Как мне жить?! Сначала Сашу и дочь убивают! Теперь, прямо на моих глазах, маму! — От­дав все силы вспышке, снова ссутулился и уставился в стол.

— Я, конечно, понимаю, — повторил Степан, — но ведь все одно не дело это — заживо в гроб ло­житься. И квартиру бросил, и...

— Продал я квартиру, — глухо отозвался Дмит­рий, — на кой она мне. Со всей обстановкой продал.

— Тьфу ты, — с досадой сплюнул Степан. — Наверняка задарма отдал. Ведь Сашка там накупила стенок разных, телевизор японский, — он грузно опустился на стул, вытащил из кармана бутылку, со стуком поставил" на стол. —Я, конечно, —смущен­но начал он, — понимаю, что не дело это. Но все одно, — сорвал пробку и разлил водку в стаканы. — Давай помянем твоих.

— Нет, — отказался Дмитрий, — не хочу я пить.

— Так мы не пить, — терпеливо проговорил Сте­пан, — а за упокой души. Чтобы им земля пухом была. Надо, Митя. Ведь это не нами придумано. Так что давай, — он подвинул стакан к руке Волошина. Увидев лежащий перед ним авиационный билет, удивленно спросил. — Никак куда собрался?

— Нет, — взявшись за стакан, Дмитрий покачал головой, — это я у того, которого вы застрелили, нашел.

— Вот оно как, — поморщился Степан. — И на кой он тебе нужен?

— Не знаю. Здесь фамилия и имя есть.

— Ясное дело, — кивнул Степан, —ведь в са­молетах паспорта спрашивают. Но тебе-то чего до этой самой фамилии и имени? Надо было милиции отдать.

— Зачем? — скривив губы в горькой улыбке, спросил Дмитрий.

— Вообще-то оно так, — посмотрел на него дядя Степан. Поднял стакан, вздохнул. — Ну, давай, за упокой Саши. Хороша баба была. И мать твоя, и дочь тоже. Ну ладно, — увидев, что Дмитрий порывисто отвернулся, снова шумно вздохнул. — Помянули молча. — Дмитрий поднял стакан, что-то прошептал и залпом выпил водку.

— Почему позволил ей так избить Светку? — спросил Зяблов подошедшего Рахима.

— Я бы не позволил бить вашу жену, — спокой­но ответил Рахим.

Зяблов вышел из машины. Выскочившие вслед за ним телохранители внимательно и настороженно, де­ржа руки в оттопыренных карманах камуфляжных курток, смотрели каждый в свою сторону. Водитель, поглаживая лежащий на коленях автомат, смотрел на ворота. Поднявшись по мраморным ступеням, Зяблов вошел в дом.

— Явился любовник-тяжеловес, — насмешливо проговорила Зинаида.

— Я вот что хотел сказать, — откашлявшись, за­говорил Зяблов. — Ты не подумай, что...

— Сначала выслушай меня! — выключив телеви­зор, гневно начала она. — Я больше не намерена терпеть твои выходки. Со мной ты больной, пожилой, полнеющий мужик, а на стороне ты герой. Я с тобой так и не познала в полной мере удовлетворения. Вид­но, все эти годы ты отдавал силы шлюхам!

— Да можешь ты выслушать меня, черт бы тебя разобрал! — Испуганно вздрогнув, она удивленно по­смотрела на него. Еще ни разу Костик не повышал на нее голос. Бывало, что он был резок, но чтобы вот так... — Я понимаю тебя, — тише продолжил он, — и осознаю свою, так сказать, вину. Но ради Бога выслушай. Доктор Губин посоветовал мне... — сме­шавшись, Зяблов замолчал. Услышав фамилию изве­стного не только в Саратове сексопатолога, Зинаида опустила вспыхнувшие злостью глаза.

— Так вот, — тихо продолжил он, — чтобы хоть как бы... Ну, в общем...

— Понятно, — насмешливо сказала она, — что­бы ты не потерял форму, Губин посоветовал тебе платить шлюхам, — порывисто поднявшись, Зинаида расхохоталась, потом налила себе шампанского. — Знаешь, Костя, — серьезно сказала она, — все годы нашей жизни я все время чувствовала, какую совер­шила ошибку, поддавшись на твои заверения в веч­ной любви. Тогда я была молоденькой восторженной девочкой. И...

— Конечно, — подойдя к столу, Зяблов сел в кресло, — тебя просто прельстила возможность по­ехать с мужем-офицером в Германию. Носить то, о чем в Союзе твои подруги могли только мечтать. Но тогда почему ты не оставила меня, когда мы верну­лись в Саратов? Ведь...

— Ты идиот, — засмеялась она, — неужели за­был, как я хотела бросить тебя еще там, в ГДР? И если бы не Анка, — ее глаза зло вспыхнули, — я была бы сейчас в Москве. А ты, видимо, забыл это...

— Ты всегда была шлюхой! — крикнул Зяблов.

— Да! — Зинаида вызывающе посмотрела на него. — А кто умолял меня переспать с Рединым, чтобы ты не попал под трибунал?

— Я этого не забыл! Но помню и другое. Ради кого и для чего я тогда в Германии продавал оружие? Ты обвиняешь меня в измене, но... — Его перебил громкий издевательский смех женщины:

— О какой измене ты говоришь? Мы с тобой все решили, вернувшись из ГДР. Мне обидно другое. Почему ты встречаешься со своими шлюхами, кото­рые от твоих мужских способностей не в восторге, здесь, при людях, при наших парнях! Надеюсь, ты не станешь это отрицать?

— Конечно, нет, — улыбнулся Зяблов. Не пони­мая в чем дело, ожидая вспышки, оскорблений, но только не улыбки, женщина растерялась.

— Просто ты снова забыла, — с искренним со­жалением заметил он, — что твой папаша умер де­сять лет назад. Да, его друзья помогли мне создать свою небольшую боеспособную армию. Ты знаешь, почему я назвал себя Полковником? — Зинаида по­качала головой. — Да только потому, что хотел хотя бы в этом не отстать от Ивана. Потому, что с той самой поры, когда мы познакомились, во Владимир­ском училище, я завидовал ему. Он был впереди меня всегда и во всем. Я согласился помочь ему с разво­дом, надеясь, что он больше не увидит заграницы. Но эта стерва Валька наплевала на свою маму и...

— Она ненавидит Ивана, — прервала его Зинаи­да, — ив отличие от тебя пытается что-то делать, — она презрительно улыбнулась.

— В общем, так, — Зяблов встал, — давай на том прервем наши воспоминания. Я сейчас поеду в Энгельс. Туда должен приехать посыльный из Астра­хани.

— Ты снова начал дела с Браконьером? — как ни в чем не бывало спросила она.

— Какая разница, на чем и с кем делать день­ги, — пожал он плечами. — Надеюсь, мы пока...

— Все будет, как прежде, — успокоила его же­на. — Но прошу и даже требую, чтобы на дачу нико­го не привозил!

Пожилой узкоглазый мужчина задумчиво посмот­рел на сидящего перед ним молодого человека в тем­ных очках:

— Ты слышал разговор. Можно доверять Редину?

— Да, — кивнул тот, — тем более, что первую партию мы получим бесплатно. А кроме того, разде­лавшись с Касымом, договоримся с Рединым о даль­нейших поставках. И это еще не все. Мы сможем вкладывать наши деньги в рублях в его банки и, не теряя процентов, как это бывает обычно, возвращать себе те же суммы в долларах.