Станислав Родионов - Долгое дело

— Он артист оригинального жанра.

— Фокусник?

— Нет, гипнотизёр. Человека насквозь видит.

— Я обожаю людей искусства, — одобрила Галина профессию хозяина дома.

— Она ими бредит, — пояснил инспектор.

Лида улыбнулась: в прошлые смотрины кандидатка в жёны бредила учёными. И Вадим был тогда вроде бы психиатром…

Сели пить кофе. Петельников смаковал коньяк. Галина свою рюмку вылила в кофе и закурила сигарету. Лида пила чай — без Рябинина она пила только чай, и тогда казалось, что Сергей рядом.

— Чудесная погода, не правда ли? — поделился Вадим.

— Мой знакомый тенор поехал на Кубу… Вот где погода так погода, поддержала разговор гостья.

— А меня вы будете звать баритоном? — полюбопытствовал инспектор.

— Почему же? — удивилась Галина. — Вы ведь жонглёр.

— Вадим, а чем вы жонглируете? — заинтересовалась и Лида.

— Всем. Бутылками, палками, ножами и даже кастетами.

«Какова?» — спрашивали глаза инспектора. «Красавица», — без слов отвечала Лида, разглядывая гостью. Большие дерзковатые глаза, ниточки разлётных бровей, вспухшие губки, ровненький румянец… Где-то Лида её видела. Конечно, видела — на цветастой афише мюзик-холла. Только их там стоял бесконечный ряд, с красиво и синхронно вскинутыми ножками.

— Сейчас жонглёры не престижны, — заметила Галина.

— Неужели вы думаете, что я всегда был жонглёром? — чуть не обиделся Петельников. — Мы и классикой занимались.

— Вадим, расскажите, а? — невинно попросила Лида.

— Я руководил квартетом имени Крылова, — гордо объявил инспектор.

— В квартете главное правильно сесть, — вставила Лида.

— Сначала я их усадил «один-два-один», а потом — «е два» — «е четыре».

— По-моему, это из шахмат, — удивилась Галина.

— Хорошо, если бы из шахмат, а то пришёл человек из ОБХСС. Дело в том, что первую скрипку я оформил по совместительству продавать билеты. Вторую скрипку зачислил на ставку няни — как бы ухаживать за инструментами. Альта провёл ночным сторожем — вроде бы караулить барабан. Виолончель пошла в уборщицы — якобы убирать инструменты в чехлы. Ну, а сам зачислился кладовщиком — вроде бы отпускаю запасные смычки.

— А вы деловой, — опять удавилась Галина.

— И сколько я ни доказывал, что симфонический оркестр — это тот же квартет, только с раздутым штатом, нас всё-таки ликвидировали.

— Квартеты теперь не престижны, — согласилась с таким решением Галина.

— Разумеется, — согласился и Петельников, — поэтому я перекинулся на балет.

Он всё смаковал рюмку, серьёзно разглядывая свою новую подругу. Его глаза уже ни о чём не спрашивали и не смотрели на Лиду.

— Вы учились хореографии? — заинтересовалась Галина.

— Я перекинулся руководить. Прежде всего пересмотрел классическое наследие. В балете, как вам известно, танцуют без юбок. Поэтому кем работают балерины — неизвестно. Якобы лебедями. Я же придумал танцы по профессиям. Например, танец рыбаков. У каждого танцора в руке по мороженому хеку…

— В театре? — Галина смотрела на инспектора, словно тот и сам превратился в мороженого хека.

— Нет, в Доме культуры. Ещё был танец таксистов — ребята прыгали вприсядку и кричали: «Едем в парк». Неплохой получился танец работников гостиниц — девушки плясали с пылесосами и пели: «Местов нету и не будет…»

Лида не выдержала — рассмеялась.

— Тогда я поставил танец водопроводчика, надев на голову танцору фановую трубу. Эта труба и увлекла его в оркестровую яму. В результате дирижёр заикается, а я уволен.

— Вадим, красоту бы пощадили, — сказала Лида.

— Глупость недостойна пощады, — быстро ответил инспектор.

— В Доме культуры всё возможно, — авторитетно разъяснила Галина.

— Тогда хоть будьте справедливым, — вздохнула Лида.

— Красота без ума — это несправедливо, — скороговоркой возразил Петельников.

— В Доме культуры полно дураков, — согласилась Галина.

— Нет, справедливо, — тихо сказала Лида. — Нельзя одному всё: и ум, и красоту.

Она налила им в опустевшие чашки кофе. Галина глянула на свою пустую рюмку, но Петельников не пошевелился. Он и свою не допил.

— Сейчас престижны ВИА, — сообщила Галина, элегантно отпивая кофе.

— ВИА переводится на русский язык как вокально-инструментальный ансамбль, — объяснил инспектор Лиде и вдруг сурово обратился к Галине: — А знаете ли вы, что я был известным эстрадоманом, микрофоноведом и виалюбом?

— Забавно, — не поверила она.

— А знаете ли вы, что это я организовал вокально-инструментальный ансамбль «Аккордные ребята»? Я уж не говорю про «Поющих лауреатов». А известный ансамбль «Четвертинка»? А престижная программе «Шумели ноты, тромбоны гнулись»?

— Чем она престижна?

— Как чем? Триста восемьдесят вольт, плюс шесть динамиков, плюс акустика, плюс два микрофона лопнуло, плюс оглохший первый ряд, плюс шесть зрителей в обмороке! А знаете ли вы, что в консерватории я читаю лекции по теория музыки: до-ре-ми-фа-соль-ля-си, кошка села на такси?

— Разыгрываете? — фыркнула Галина.

— Разыгрываю, — согласился инспектор.

Гостья поёжилась, словно замёрзла от горячего кофе, и беспомощно посмотрела на хозяйку.

— Он шутник, — успокоила её Лида.

— Я хочу открыть жуткую тайну, — серьёзно заговорил инспектор. — Я никакого отношения не имею к искусству, а работаю токарем.

— Опять разыгрываете?

— Разыгрывает, — подтвердила Лида. — Он милиционер.

— Без звания? — спросила Галина.

Петельников встал и произнёс высушенным, усталым голосом, какой у него бывал после дежурства:

— Простите меня, Лида.

Он посмотрел на неё долгим взглядом: «Стоит ли щадить глупость?» Лида ответила таким же: «Стоит быть терпимым».

Из дневника следователя.

Все ли ищут смысл своей жизни? Я думаю, что все. Может быть, «ищут» — слишком громко сказано, но каждый хоть раз в году задумывается о себе, о своём месте, о своём назначении… Каждому хоть раз в году становится грустно от утекающего времени. И каждый хоть раз в году удивлённо спрашивает себя, для чего и как живёт.

Есть люди, которые, задумавшись, отвечают благостно и довольно: «Живём не хуже других». Есть те же самые люди, которые, задумавшись в эту сокровенную минуту, вздохнут и скажут: «А хочется жить лучше других».

Есть, есть люди — сколько их? — которые в формуле «жить, как живут все» видят смысл жизни. Да что там смысл — счастье своё в ней видят.

Из газеты «Простофили».

Как известно, самый надёжный способ получать деньги — это работать. Не так думала некая Калязина А.С., которой не давали покоя лавры небезызвестного Остапа Бендера. Только в отличие от него Калязина не утруждала себя поисками оригинального способа извлечения денег из карманов граждан. Она сделала просто: взяла в руки мокрый платок, села в скверике и со слезами на глазах начала рассказывать прохожим душещипательную историю о том, что у неё якобы сгорел дом и муж. И люди клали ей в дрожащую ручку деньги.