Иван Сербин - Зверь

— Как скажешь, — пожал плечами напарник. — Но сомневаюсь, что мы там что-нибудь найдем.

— Почему ты так думаешь? — прищурился Перс.

— Да потому. Этот парень не глупее нас. Вряд ли он станет дожидаться, пока к нему кто-нибудь заявится.

Оба прошли по коридору в фойе. Охранник скучал и пялился в окно.

Перс подумал секунду и спросил:

— А скажи-ка вот что, командир, Валентин Аркадьевич в последнее время в аварии не попадал?

— На «Вольве»-то своей? Как же не попадал? Я же говорю, проклятая эта машина, — вяло отмахнулся охранник.

— И помял левое заднее крыло, верно? — быстро спросил Молчун.

— Нет, правое переднее.

Молчун и Перс переглянулись.

— А ты ничего не путаешь?

Охранник надулся обиженно, словно голубь-дутыш, выпятил грудь, развернул плечи.

— Да говорю же, переднее правое. Кому знать, как не мне? Я во время аварии сзади сидел.

— Понятно. Ну ладно, спасибо.

Оба шпика вышли на лифтовую площадку.

— Так вот, я и говорю, — продолжал рассудительно Молчун, — похититель «Гекатомбы» прекрасно понимает, что его сейчас будут искать. А поскольку мы с тобой уже установили, что он знает, как добыть бумаги, стало быть, и дожидаться ему нечего.

— Ладно, посмотрим, — ответил Перс. — Все равно же в центре. Развалимся, что ли, если подъедем?

— Ну, развалиться не развалимся, — ответил Молчун, — но полчаса потеряем.

— И все-таки давай прокатимся.

В том, что Молчун был прав, Перс убедился ровно через двадцать минут, когда, войдя в офис охранного бюро, адрес которого он прочел на договоре купли-продажи, они обнаружили пустые помещения без признаков хозяев. Пустые же стеллажи, столы с выдвинутыми ящиками, компьютеры, из которых чья-то заботливая рука извлекла хард-диски, опущенные защитные жалюзи на окнах.

— Н-да, — разочарованно огляделся Перс. — Ты был прав, этот парень не дурак.

— А я что говорил? — криво усмехнулся Молчун. — Он знает, что делает.

— Ладно, поехали полюбуемся на Диса. А потом решим, что делать.

Сидя в высоком кабинете, за нарочито большим столом, Значительный покрутил в пальцах фотографию, отданную ему Цербером. Ответ он уже получил, личность человека, запечатленного на снимке, была установлена, но… Значительный снял трубку телефона и решительно набрал номер.

Ответили ему без промедления.

— Ян Карлович? — спросил Значительный. — Это Туманов. Начальник службы безопасности Аида полчаса назад передал мне на опознание фотографию. Однако, поскольку дело напрямую касается Жнеца, я не счел себя вправе…

— Вы установили личность этого человека? — нетерпеливо и даже вроде бы с раздражением поинтересовался Беркович.

— Да, конечно. Одинцов Гектор Наумович.

— Ну, так скажите Аиду, раз ему это необходимо.

— Хорошо. — Значительный улыбнулся с облегчением. Теперь совесть его была чиста. Не подвергая себя ни малейшей опасности, он одновременно оказывал услугу Аиду и демонстрировал безграничную преданность Жнецу. Отлично. — А насчет девчонки?

— Какой девчонки? — с недоумением спросил Беркович.

— Той, которая едет в поезде…

— Делайте, что вам говорят, и не отвлекайте нас по пустякам!

В трубке запищали короткие гудки.

Ага. Значительный нажал пухлым холеным пальцем на рычаг и принялся набирать новый номер. Все складывается как нельзя лучше. Просто отлично, как все складывается. Он таки сумел и рыбку съесть, и задницу не ободрать. Кому еще подобное удавалось? А вот ему удалось. Какая там цифра на конце? Семь или восемь? Семь. Та-ак. Слуга двух господ. Точнее, трех. Но отдел его на хорошем счету у начальства, раскрываемость растет не по дням, а по… — Ту-у-у-у. — …часам. САМ недавно интересовался. С этой стороны всякие приятные мелочи. Дача бесплатная и дармовая машина, например. — Ту-у-у-у. — От Аида деньги. Но ДЕНЬГИ, а не подачки. От Жнеца бесценная информация и почти СУПЕРДЕНЬГИ. Вместе же выходит вполне прилично. — Ту-у-у-у. — На семужку с коньячком хватает, да еще и остается. Вполне можно жить. Как говорили герои незабвенного фильма: «Жить хорошо. А хорошо жить еще лучше». — Ту-у-у-у. — А вообще-то, уж больно на проституцию похоже. Стало быть, выходит… Тьфу. Ну где они там? Уснули, что ли? — Ту-у-у-у. Щелчок, за которым прятался встревоженный старикан. Аид.

— Алло?

— Игорь Дмитриевич? — вкрадчиво спросил Значительный. — Туманов вас беспокоит. Тут ко мне ваш человечек заглядывал, фотографию передал. Для опознания. Так вот, снимок мы проработали. Это некий Одинцов, Гектор Наумович. Трупы идентифицированы. Убитые: Жукут и Трубецкой, вне всяких сомнений. Соседи подтвердили, коллеги по работе.

— Какой человечек? — не понял Аид. — Какие фотографии? Какие трупы?

— Ну, это уж ему виднее. Я, Игорь Дмитриевич, выполняю свои обязанности, — ответил Значительный, умудряясь совмещать в голосе обиду, подобострастие и легкий упрек. — А человечек — Цербер. Завез фотку, приказал установить личность. Сказал сообщить результаты идентификации трупов Бориса Семеновича Жукута и Тимофея Васильевича Трубецкого. Да, еще дал описание некой девицы. Поручил выяснить, едет такая поездом в Волгоград или нет. Так вот, я все сделал. Пришлось даже два состава на перегоне останавливать. Весь график эмпээсу поломал. Боюсь, теперь начальство на дыбы встанет. Что, мол, за самоуправство такое. А у нас сегодня и так не день, а сплошные заморочки. Только с утра семь убийств, перестрелка в самом центре, на Пушкинской, взрыв утром… Кошмар. Когда такое было? Полетят кое с кого погоны. Ох, полетят…

— Я компенсирую все ваши затраты, — ответил Аид. — Но мне совершенно не понятно… Я не знаю ничего ни о фотоснимках, ни об упомянутой вами путешествующей девице.

— Возможно, Цербер просто забыл или еще пока не успел вам доложить, — двинул предположение Значительный. — В любом случае, таковая девица действительно едет в волгоградском поезде, в третьем вагоне, без билета. Посадил ее высокий парень в зеленом пальто, представившийся дядей. Вот, пожалуй, и все. Ваш человек, Цербер, обещался заехать через пару часов за фотографией… Что-нибудь ему передать?

— М-м-м… пожалуй, не надо. Я сам позвоню, разберусь.

— Хорошо, Игорь Дмитриевич. Это, конечно, ваши внутренние дела. — Значительный умолк на несколько секунд, а затем предложил: — Знаете, если возникнут какие-то проблемы — я имею в виду, серьезные проблемы, — сразу же дайте мне знать. Помогу, чем смогу.

Сказано это было очень по-человечески, с теплотой в голосе. Не то чтобы Аид маялся от переизбытка сентиментальности, но он невольно проникся симпатией к человеку, искренне предлагавшему ему помощь в чертовски сложной и опасной ситуации.

— Спасибо, — поблагодарил старик. — Думаю, ваша помощь может понадобиться.