Борис Бабкин - Жизнь за бессмертие

— Извините, — по-русски буркнул он. — Приятель куда-то делся. — И пошел дальше.

— Спасибо, — взяв таблетку, поблагодарила Эльза и задвинула дверь.

— Она не одна, — кивнул Барт.

— Я ее где-то видела, — пробормотала Элен. — А где и когда, не помню. Но видела, это точно.

— Знакомая мне она, — сев на полку, бормотала Эльза. — Ребенок у нее. Но когда я ее видела? И где? А мы встречались, — вздохнув, прошептала Эльза.

— С ней в тамбуре был немец, — кивнул Стэнли. — И он ей показал на меня. В стекле двери было видно их отражение, — усмехнулся он. — Она и заглянула к Элен. Так что они, похоже, охотятся за ребенком. И что делать будем? — спросил Стэнли. — Оружия нет, а без него…

— Элен говорила, в Варшаве передадут, — пробормотал Барт. — Шум нежелателен, — качнул он головой. — Мужик в купе рядом с твоим. Немка одна едет.

— Почему ты решил, что они немцы? — не понял Стэнли.

— Хотя бы потому, — усмехнулся Барт, — что говорят по-немецки. Немцы они, — уверенно заявил он.

— И что будем делать? — спросил Барт.

— Может, первыми начнем? — помолчав, предложил Стэнли.

— Как ты себе это представляешь? — усмехнулся Барт. — Сразу же вмешается охрана поезда, и на первой же станции остановят поезд и всех — и их, и нас — арестуют. Они, скорее всего, попробуют нас усыпить и забрать ребенка.

— И как они выйдут с малышом? — спросил Стэнли. — Проводник наверняка…

— Собственно, тоже верно, — согласился Барт. — Тогда скорее всего нас будут убивать в Берлине, — вздохнув, кивнул он. — Мальчика попробуют забрать в любом случае. Но не думаю, что в поезде.

— Ребенка я видела, — сообщила по телефону Эльза.

— В Седльце, — ответил ей мужской голос, — поезд прибывает туда в ноль двадцать пять, вас будут ждать. И оправдания, если ребенка не будет, не принимаются, — предупредил абонент. — В Седльце вас ждут. Точнее, ребенка, — усмехнулся он. — А вас — деньги.

— Но в поезде охрана, — нервно пробормотала Эльза.

— За это не волнуйся, — усмехнулся абонент. — Охрана будет занята с ноля десяти.

— Слышь, ты, фриц! — орал бородатый верзила лет тридцати пяти. — Мой дед до Берлина дошел! А твои предки, фашистская морда!.. — Он сильно толкнул в грудь что-то говорившего на немецком, полного невысокого мужчину с полотенцем в руке. Тот упал в проходе. — Наших людей в печах жгли!

— Верно, Андрей! — подскочив, пнул попытавшегося встать немца коренастый крепыш. — Гитлер капут! — выкрикнул он.

— Стоять! — вбежали в вагон двое милиционеров.

— А ты, мусор, заткнись! — ударил его третий, стоявший у открытого окна крепкий блондин.

— Пикнешь — убью! — ворвалась в открытую ею дверь купе Эльза. В ее правой руке был пистолет. — И ты думаешь, из пневматического можно убить? — метнулась ей навстречу с ножом в руке Элен. Выстрелив из пневматики ей в лицо, Эльза успела схватить левой вооруженную руку Элен.

Гимнаст ударом правой ноги в лоб сбил вскочившего с полки Барта. И, прыгнув, каблуком правой нанес резкий удар в горло ударившегося спиной о столик американца.

Схватившись за правый бок, Эльза, осев, ткнулась лбом в правую от входа полку и свалилась на пол. С разбитым виском, падая от толчка немки, Элен ударилась о столик. В купе заглянула проводница. Пронзительно вскрикнув, схватила из коляски плачущего малыша и выскочила из купе.

— Танька! — закричала она. — Вызывай милицию! Тут убийство!

— Давайте ребенка! — Из открытой двери третьего купе протянула руки женщина лет тридцати. — Напугался он.

Проводница, сунув ей в руки малыша, побежала к перепуганной напарнице.

Польша, Седльце

— Напали на немца, — сообщил немецкий полицейский. — Трое. Оказали сопротивление сопровождающим поезд русским полицейским. А в пятом вагоне, — качнул он головой, — пятеро убитых. Две женщины и трое мужчин. Американка с мужем и ребенком, — начал перечислять он, — друг американца и двое немцев. Женщина — Луиза…

— Документы фальшивые, — перебил его подошедший молодой мужчина в штатском. — У всех, — добавил он.

— Но у американки ребенок, — удивленно проговорил полицейский.

— Ребенок, скорее всего, похищен в России, — фыркнул штатский. — Такая информация прошла по каналам международной связи полиции. Если в течение десяти дней ничего не будет известно, подключится второй отдел Интерпола. Кстати, где ребенок?

— У проводников, — ответил полицейский.

— Они трупы, — сообщил по телефону по-немецки, с сильным акцентом среднего роста лысый мужчина. — Оба. И еще трое американцев, — добавил он. — Подробностей пока не знаю. — Так узнай! — яростно проорал Адмирал. — Краба тебе в печенку!

Германия, Бонн

— Отправляйся в Варшаву, — раздраженно проговорил Гейдрих. — И все выясни. Немедленно! — заорал он.

— Уже улетел! — выскочил из кабинета крепкий лет сорока пяти мужчина.

— Ваши головы в пасть акулам! — проворчал Адмирал. — Что там, черт возьми, произошло? — снова повысил он голос. — Почему не смогли взять малыша? — нервно спросил он. — Мне было бы гораздо легче купить алмаз у русских! — процедил он и схватил трубку. В последнее время он не набивал ее табаком, но трубка в губах Адмирала была явным признаком его ярости. Находившиеся в кабинете быстро переглянулись. — И хотелось бы знать, что там произошло, — проворчал он. — И почему это вообще случилось? — недовольно спросил он. — Ведь все должно было произойти без насилия и крови! Я ничего не понимаю! — пожав плечами, качнул головой Адмирал. — В Ярославле тоже произошло что-то непонятное. И я ничего конкретного так и не узнал.

— Там какой-то снайпер убил нескольких человек, — несмело заговорил Ганс. — И покончил с собой. Известно еще, что его никто не знает и что там, откуда он стрелял, просидел несколько дней. Личность не установлена. Но может быть, русская полиция просто скрывает информацию от прессы, — добавил он.

— Что, черт возьми, произошло в поезде? — раздраженно спросил Адмирал.

Варшава

— У нас русский мальчик, — кивнув, проговорил седой мужчина в штатском. — И есть все основания предполагать, что он сын Беловых, про которых вы…

— Беловы завтра же вылетают, — остановил его голос на польском.

— Все получилось, — на английском сообщила стройная, коротко стриженная блондинка. — Завтра вылет…

— Карэн, — встревоженно позвал мужской голос из комнаты, — он плачет и мокрый.

— Что там случилось? — поинтересовался в телефоне женский голос.

— Вагден в панике, — засмеялась Карэн. — Ребенок мокрый и плачет.

— Что с мамой? — спросила женщина.

— Как было приказано, — спокойно ответила Карэн.

Франция, Париж

— Вот и все, — улыбаясь, приподнял бокал с вином Уви Дашанга. — Завтра мы встретимся с этой несговорчивой и капризной француженкой, и я уверен, что она продаст нам камушек бессмертия. Начало положено, и мы наверняка сможем собрать все семь… — И тут же нахмурился. — Хотя один в Лондоне. А владелец в международном розыске. И на него нам не выйти, — недовольно признал он.